Николай Агаянц - Поединок. Выпуск 2

• Название: Поединок. Выпуск 2
• Автор: Николай Агаянц
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1976

Сборник открывает повесть «Под копытами кентавра», в которой рассказывается о первых днях и предыстории мятежа фашистских ультра в Чили. Повесть «Пропавшие без вести» посвящена советским морякам, действие ее происходит во время Великой Отечественной войны. Герой повести А. Голубева «Пломба» — инспектор уголовного розыска Воронов.

В книге помещены пять рассказов В. Осипова, Б. Воробьева, Э. Маркина, Э. Хруцкого, М. Барышева.

---

— Дядя Фрэнк! — бросились навстречу дети. Пятерых я узнал сразу, хотя они здорово выросли. А вот шестая — малышка, семенившйя позади, — появилась, надо полагать, за время, что я не видел своих друзей. Чарли и Сьюзэн блаженно улыбались.

— Ну, входи, входи в наши новые апартаменты. Год назад решили с женой перебраться в Фоллз-Чёрч: квартиры здесь подешевле, чем в Вашингтоне, да и для ребят лучше — не так шумно и воздух чище.

После ужина, когда Сьюзэн укладывала детей спать, а мы остались в гостиной вдвоем, Чарли ключом открыл ящик секретера и извлек оттуда хрусткий банковский билет достоинством в сто чилийских эскудо:

— Полюбуйся!

— Неужто фальшивые?

— На сто процентов.

— Ловко! — Я всмотрелся в новенькую купюру. — Не отличишь от настоящих. И где же их печатают?..

— Без комментариев, сэр, — отшутился Чарли и, заметив мое огорчение, добавил: — Сожалею, Фрэнк. Я просто повторяю слова человека, который передал мне эти фальшивые деньги... Оставь их у себя, если хочешь.

Вошла Сьюзэн:

— Джентльмены, ваш кофе...

— Может, ты угомонишься, наконец, и побудешь с нами, Сьюзи? — сказал я.

— Сейчас домою посуду и вернусь... Знаешь, сколько хлопот с таким семейством, как наше... — Она притворила за собой дверь.

— Даже лучше, что мы пока одни... У меня есть еще небольшой сюрприз, — Чарли достал из секретера подшивку журналов. — Читал когда-нибудь такой? Нет? Не мудрено. «Статьи по разведке» — самое труднодоступное издание в мире. В продаже не бывает. И на всей территории Соединенных Штатов его можно получить лишь в одной библиотеке. В штаб-квартире ЦРУ. Полистай. А я пойду помогу Сьюзэн.

Я стал просматривать оглавления номеров полуторагодовой подшивки узкоспециализированного журнала... Ну и ну... «Что делать с агентом-двойником в случае его провала?», «Методика устранения тех, кто слишком много знает», «Современная хирургия и способы установки подслушивающей аппаратуры в организме домашних животных (собак, кошек и т. д.)», «Шпионаж во времена царя Соломона и царицы Савской (исторический очерк)». Пространные наукообразные исследования ученых мужей от разведки перемежались сухими отчетами оперативных сотрудников ЦРУ. Среди этих статей я нашел две, касавшиеся событий в Чили: «Опыт организации антиправительственных выступлений на примере октябрьской забастовки членов чилийской конфедерации владельцев грузовиков» и «Финансирование прессы, стоящей в оппозиции к Народному единству». Первая из них с неопровержимой достоверностью (таиться автору было не от кого!) подтверждала то, на что намекал Монти, — саботаж, беспорядки, направленные на создание в стране экономического хаоса, щедро оплачиваются крупнейшими американскими монополиями, которые в результате национализации лишились привычных сверхприбылей. Вторая статья преподнесла мне поразительную новость. Оказывается, все сверхсолидные, архиреспектабельные, супернезависимые органы демократической печати чилийской республики, все эти поборники и защитники Свободы Слова (включая «Меркурио» — латиноамериканскую «Монд», как принято считать) кормятся из рук тех же самых «ущемленных марксистами» фирм и компаний США.

— Чарли! Как же ты исхитрился получить доступ к самому труднодоступному изданию в мире? — спросил я приятеля, когда тот вновь появился в гостиной.

— Только не думай, что я связался с парнями из Лэнгли. Все гораздо проще. Сидит там один мой однокашник по Гарварду. Блистал он в университете (профессора прочили фантастическую научную карьеру), а стал заурядным аналитиком в ЦРУ. Вот и мучается комплексом неполноценности. Опубликовался в своем секретном журнальчике и притащил мне сегодня утром — похвастать — подшивку...

Засиделся я у Бэрков допоздна. Сьюзи пришлось еще несколько раз варить кофе. Пили ликер. Все трое, перебивая друг друга, с удовольствием вспоминали время, проведенное в Мехико, где Чарли и я — совсем молодые! — работали корреспондентами.

Прощаясь, Сьюзи чмокнула меня и тихонько спросила:

— Так что, Фрэнк? Разлад с Кэтрин непоправим?

— Это не разлад, дорогая, а разрыв. Окончательный и бесповоротный.

Четыре дня, отделявшие нашу первую встречу с Чарли от поездки к нему в Фоллз-Чёрч, не прошли для меня впустую.

Была аудиенция у Драйвуда в оффисе столичного отделения ИТТ на Л-стрит, 1707. Недолгая аудиенция. Но ждал я ее долго — проторчал в приемной почти полчаса. «У шефа совещание», — извинилась мисс Меллоуз, тоненькая, хрупкая секретарша — фарфоровая статуэтка за серым металлическим канцелярским столом. Все в Пегги отвечало общепринятому и широкораспространенному стандарту девушек из солидных фирм. Все, кроме, быть может, умного, цепкого взгляда и нешаблонных суждений, которые искорками вспыхивали порой на зеркально гладкой поверхности нашей с ней, прерываемой звонками, беседы ни о чем.

Джеймса мучила изжога. Он глотал таблетки и ежеминутно посматривал на часы, словно желая подчеркнуть недовольство зарвавшимся, отбившимся от рук щелкопером. Мои объяснения были точным слепком спасительной версии, изложенной ранее — с тем же пафосом — Дику Маккензи. Судя по тому, что мистер Драйвуд перестал, наконец, заниматься таблетками, мои слова о стремлении воспеть героев чилийской оппозиции прозвучали для него в достаточной степени убедительно. Хотя и не поручусь, что убедили хитрую бестию полностью. Как бы то ни было, шеф отпустил меня с миром, вяло благословив на продолжение работы над книгой. «Ну, как?» — мисс Меллоуз подарила мне улыбку номер пятнадцать, самую ослепительную и самую расхожую — для особо важных посетителей святая святых столичного филиала ИТТ. «Успешно, — ответил я и, не знаю почему, предложил: — Время ленча. Может, перекусим вместе, Пегги?» — «Ол райт. У нас внизу кафетерий для служащих компании». — «Лучше ресторан. Есть что-нибудь приличное поблизости?»

Застольный разговор, покрутившись вокруг тем незначащих, пустяковых, принял вдруг совершенно неожиданный оборот. Когда я обронил, что работать в одном из известнейших концернов Америки, наверное, лестно и приятно, секретарша Драйвуда неопределенно покачала головой:

— Так кажется только со стороны. Людям непосвященным... «Интернэйшнл телефон энд телеграф» — государство в государстве. Со своими уставами, уложениями о правах и — преимущественно — обязанностях. Со своей религией, главный догмат которой — поклонение и преданность фирме. И не дай бог кому-нибудь из служащих — любого ранга! — оступиться и преступить закон, вероотступника неминуемо ждет жесткая кара. Был у нас в департаменте социологических исследований довольно видный работник, некий Билл Смазерс. Тридцать лет безупречной службы! Так знаете, за что его выставили за порог? Вольнодумец Билл удобрял газончик у своего дома химикатами не дочернего предприятия ИТТ, а конкурирующей компании. К тому же позволял себе, уезжая в отпуск, останавливаться не в гостиницах «Шератон», принадлежащих нашему концерну, а в каких бог на душу положит. Это стало известно, и — фьють! Смазерса в одночасье вытурили.

По адресу, который — после долгих уговоров — дала мне Пегги, «вероотступника» из ИТТ не оказалось. Дом в зеленом пригороде Вашингтона он продал и переехал в меблированные комнаты в районе, пользующемся не самой лучшей репутацией у столичных жителей.

Насупленные лица прокопченных кирпичных зданий. Зданий-близнецов, зданий-горемык, построенных где-нибудь в тридцатых годах по убогому проекту незадачливого архитектора-урбаниста... Грязный крикливый бар на углу. Мусор... Бездомные кошки... Рукодельная вывеска: «Румз ту лет» — «Сдаются комнаты»... У лифта я посторонился, пропустив выпорхнувших из кабины трех деловитых красоток с томно ищущими глазами (мини-шорты, модные сетчатые кофты — в стиле «смотри насквозь» — на голом теле). На самом верхнем, шестом этаже, в конце сумрачного коридора отыскал нужную мне квартиру: к двери прикноплена визитная карточка «Уильям Смазерс. Директор Си-Ар-Би-Эс».

— Вы ко мне с рекламным объявлением? — сверкнул зубами в любезной улыбке седой моложавый джентльмен, затягивая витой шнур домашней вельветовой куртки. — Располагайтесь... Я сейчас, извините.

Через несколько минут он вернулся в столовую уже тщательно, хотя и не по возрасту броско одетый (кремовый летний костюм, лиловая сорочка и широкий галстук, расцвеченный оранжевыми орхидеями). Приглаживая длинные прямые волосы (концы их упрямо топорщились над воротом пиджака), повторил вопрос:

— Так что собираетесь рекламировать?

Я представился. Сослался на знакомство с мисс Меллоуз. Дал понять, что мне известно о его изгнании из телефонно-телеграфного рая. Поинтересовался значением загадочных литер Си-Ар-Би-Эс.

— Литеры расшифровываются просто: Столичная Радиостанция Билла Смазерса.