Хаджарбиби Сиддикова - Танцовщица из Хивы, или История простодушной

• Название: Танцовщица из Хивы, или История простодушной
• Автор: Хаджарбиби Сиддикова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00698-0

В своем первом воплощении книга эта была конторской тетрадью формата А4, исписанной аккуратным школьным почерком. Потом у нее появилось название: «Танцовщица из Хивы, или История простодушной».

Это история женщины, родившейся в середине шестидесятых годов XX века в маленьком среднеазиатском кишлаке, на задворках великой тогда еще империи. Она и сейчас живет среди нас. Несмотря на многочисленные драматичные жизненные коллизии, «История простодушной», рассказанная маленькой смуглой женщиной по имени Бибиш, дарит нам надежду.

Открыв сегодня эту книгу, вы не сможете отложить ее в сторону, не дочитав до конца.

---

Один говорит:

— Смотрите, у нее даже сисек нету!

Другой:

— Ну давай, не тяни, время уходит.

— А если не выдержит?

— Тогда дай я сам. Не бойся, если не выдержит — в пустыне места много, подожжем и закопаем. Давай, если не хочешь, отойди в сторону!

Тогда один из них со всей силы навалился на меня, и я потеряла сознание. Что со мной сделали — это только одному Богу известно. Так издевались надо мной, что слов нет описать все это. Беспощадно изнасиловали меня.

Оттого что я не двигалась к не реагировала, они, наверное, думали, что я уже мертвая. Испугались, видно, и закопали меня в песок. Потом уехали.

Не знаю, почему не сожгли меня, как собирались. Может, у них спички кончились. Может, растерялись и решили, что закопают — и достаточно. Трудно сказать, о чем они думали после моей «смерти». Они поспешили и не слишком глубоко закопали меня в песок. Слава Богу! А сколько времени прошло, пока лежала, похороненная в песке, не помню.

Песок был очень горячий. Наверно, поэтому пришла в себя. Двинуться сначала не могла. Глаза чесались от песка, и во рту был сплошной песок. Еле-еле выползла. Очень пить хотелось. Больше ничего. Во всем теле была адская боль от издевательств и побоев.

Мои изорванные штанишки так там в песке и остались. Потом я шла под палящим солнцем. Мухи и слепни искусали меня всю. А ночью было очень страшно. Все змеи и ящерицы ночью выползают. Ничего нет в пустынях ночью страшнее ядовитых змей и ящериц! Мне без них хватало своих болячек: все тело в нарывах было от укусов насекомых.

То в себя прихожу, то теряю сознание. Почти глаз не открывала от страха. Только без конца плакала и звала на помощь, но никто не услышал меня.

Весь день, пока мучила жара, воды хотелось. Но где ее взять, воду! А к ночи устала, легла, на небо смотрела, звездочки считала и уснула. И во сне думала только о воде. Правда, и есть тоже очень хотелось.

Наутро встать попыталась, но ничего у меня не получилось, потому что сил не было. Встану и упаду, равновесия не могла держать. Так и осталась лежать. А куда мне двигаться? Тени нигде не видно. Укрыться негде. Пустыня кругом голая…

Днем стадо прошло рядом с тем местом, где я лежала. Вдруг я чувствую, кто-то своими пальцами глаза мне открывает. Смотрю, старик пастух надо мной стоит и проверяет — жива я или нет. Он меня пытался поднять, а я без конца падала. Я очень стыдилась того, что была без штанишек, на ноги платье натягивала и горько плакала. Наконец, он меня поднял, потом отдал мне свою палку, одной рукой меня поддерживал и так потащил меня. И шли мы долго, потому что я без конца падала. Сил не было идти.

Он меня отвел в свой шалаш, дал мне из кувшина водички, а то я уже думала — вот-вот умру без воды. Пусть и теплая, но все же вода была.

Потом он с моей головы этой водой смыл песок. Страшно было на меня смотреть. У меня на руках и на ногах болячки от укусов насекомых нагноились и сильно болели. Ночью я без конца вставала и пила теплую воду. Потом забывалась сном и бредила. Температура была высокая, наверно, потому что все мое тело сводило судорогами. И я все плакала, ничего не говорила, только слезы текли.

Сколько дней я у пастуха была, не знала и до сих пор не знаю. Все-таки почти тридцать лет прошло. Да и как в пустыне время определить? Есть, помню, очень хотелось. А что может быть из еды у старого пастуха посреди пустыни? Только лепешки и помню из еды. Но после стольких потрясений и голода даже лепешка жесткая казалась мне вкусной.

Каждый день я болячки свои давила, чтобы оттуда гной вышел. До сих пор у меня на руках большие шрамы. Напоминают мне об этой истории.

Осталась я со стариком пастухом в его пастушеском шалаше. Помню, у него еще старый радиоприемник был и оттуда какая-то музыка иногда раздавалась. Это казалось невозможным. Я думала, уже ничего на свете нет, кроме пустыни этой, пастуха и меня!

От одной беды еще не оправилась, вот уже и вторая пришла. Скоро этот пастух начал ко мне приставать.

— Не бойся, — говорит, — тебя не буду трогать, только ты сама руками пощупай.

Вы сами понимаете, о чем он просил. — Я начала плакать, а он закричал:

— Мужиков терпела, теперь какая тебе разница, ты уже не девственница! Если бы я случайно не проходил со стадом мимо тебя, уже сдохла бы и давно тебя звери сожрали бы! Я от тебя многого не прошу, только пощупай, и все, я доволен. И хватит плакать, надоела. Надо не надо, плачет! Все, что было, то прошло. Спасибо скажи, что я спас тебя!

Но постепенно я набиралась сил. Когда об этом сейчас вспоминаю, не верю, что смогла выжить. Наверно, со мной свершилось чудо, ведь могла бы и умереть. А иногда на меня словно что-то накатывает, хожу подавленная и все себя проклинаю, мучаюсь, думаю — почему я жива осталась, умерла бы посреди пустыни, не было бы больше никаких проблем!

А порой радуюсь, что жива осталась. Эти счастливые моменты у меня в жизни очень редко бывают.

Но продолжу свою историю.

Однажды пастух ушел со своим стадом далеко, а я уже давно решила убежать — и вот убежала. Отправилась искать дорогу на трассу. С трудом нашла эту дорогу среди пустыни. Если бы вы знали, как я страдала, что у меня штанишек нету! Без штанов этих, представляете, как было мне плохо. А платье-то очень грязное и рваное. Пришлось мне идти как есть.

Наконец нашла трассу, но боялась и стыдилась выйти на нее. Поэтому днем лежала возле колючего кустарника, а когда наступил вечер, пошла вдоль трассы по песку. Босиком иду, а песок жаркий, прямо кипит под ногами. Пройду немного, потом немного отдохну. Так и шла. Хорошо еще, с собой взяла воду в бутылке. По глоточку пила эту теплую воду, очень экономила. И все же она быстро кончилась.

На своем пути кого только не видела — и змей, и ящериц. Из-за них спать совсем не могла. А ночью такая тишина стояла и звезды были такими ясными и красивыми! Только очень легкий ветерок дул. Правда, опять хотелось и пить, и есть. И ноги мои очень пострадали от колючек и от жары — пятки все в трещинах были.

Наконец-то ночью (змеи меня не тронули!) добралась я до какого-то кишлака. Увидела колодец возле крайнего дома и бросилась к нему. Опустила ведро, а оно переполнилось, и я не могу его поднять! Очень тяжелое для меня оказалось. Так я его в колодец и уронила. И не смогла попить водички. А пить так хотелось! Немножко походила кругом кишлака, нашла маленький арык с мутной, грязной водой. Вот и выпила воды из этого арыка. А что мне оставалось делать? Зато свою жажду утолила. Но в животе у меня после этого стало бурлить. Потому что ничего в нем, кроме грязной воды, не было.

До утра проспала возле чьего-то дома, рядом с садом. Утром рано встала и пошла по домам. Стучала в ворота и попрошайничала. Просила, чтобы мне дали какой-нибудь еды.

Некоторые сахар-рафинад по штучке давали, а некоторые лепешки. Другие даже не пропускали к себе, говорили:

— Иди отсюда, своих кормить нечем!

Многие фрукты давали. У нас же фруктов навалом. Вот так я наелась и сыта была целый день. Местные думали, наверно, что я таджикская цыганка, они ведь ходят целыми семьями и попрошайничают. Они везде есть, и в России, и в Узбекистане, и теперь всюду в СНГ. У них такая традиция — жить только попрошайничеством.

И вдруг я увидела ребят, которые играли возле своего дома. Увидела и начала плакать. Время уже позднее стало, но лето, и поэтому еще светло. Я на асфальте стою и плачу, а дети меня дразнят Бабой-Ягой, потому что я грязная очень была. Потом ко мне подошли люди и начали спрашивать, откуда я, кто мои родители, где я живу. А я им сказала, что заблудилась.

Помню, кто-то даже пожалел меня:

— Если отмыть, одеть, нормальная девчонка будет.

Решили отвезти меня домой. Нашли одного с мотоциклом и попросили, чтобы он отвез меня. Конечно, сначала допрашивали. Но я не знала, как называется колхоз, в который мой кишлак входил. Я только знала, что у нас рядом есть озера, и всё, больше ничего. Тогда спросили, какая кличка у отца? Я сказала — «учитель».

И наконец-то он повез меня домой. Всю дорогу я спала в мотоцикле, в коляске, потому что устала как собака.

Родители еще не успели выйти из дому на улицу, а человек, который привез меня, уже уехал. Родители удивились моему странному виду. Ногти у меня выросли, как у Кащея Бессмертного, а сама похожа была на Бабу-Ягу, страшная и грязная. Волосы у меня стояли колом, потому что я их не расчесывала. И правда — откуда у пастуха расческа, если на его голове ни одной волосины не было и ходил он сутулый, еле-еле ноги передвигал, как полудохлый баран.

Родителей я обманула, сказала, что у бабушки за коровьим стадом смотрела и за собой ухаживать времени не было, ленилась. Да честно говоря, у нас дети в основном босиком бегают и довольно грязные. И это еще мягко сказано. У кого баня есть или душ, те купаются. А у кого нет, берут ведро с водой и выливают на себя. И все дела. У некоторых есть примитивный умывальник. Но для умывания можно использовать и кувшин. Средств много. А если на канале или на озерах купаешься, все равно не станешь чистенькой, потому что вода в них глинистая, вот так. И откуда здесь взяться чистоте? В общем, мой внешний вид не очень всех поразил. Родители так и не узнали и не догадались, что со мной произошло, а я молчала.