Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

• Название: Страх Мудреца
• Автор: Патрик Ротфусс
• Жанр: Фэнтези

Продолжение "Имя ветра"

---

Когда я подошел, раздражение мелькнуло на его лице, и я подумал, что он, возможно, просто заставит охранников выбросить меня прочь.

Тем не менее, я подошел к нему так смело, как если бы я имел письменное приглашение.

- Ваша светлость,- сказал я с весёлым радушием.

- Можем ли мы поговорить на минутку?

- Конечно, - сказал он аналогичным тоном, когда распахнул дверь и оказался совсем рядом со мной.

- Входи. - Я посмотрел в его глаза и увидел в них такой же гнев как и у меня.

Маленькая разумная часть меня задрожала, но мой темперамент, закусив удила, скакал впереди меня.

Мы оставили ошеломленных охранников в прихожей, и Алверон провел меня через второй комплект дверей в его личные покои.

Опасная тишина повисла в воздухе, как внезапное затишье перед бурей летом.

- Я не могу поверить твоей наглости,- прошипел Маер, когда двери были закрыты.

- Твои дикие обвинения.

Твои смешные претензии.

Мне неприятны выносить на публику эти неприятности, поэтому мы обсудим это позже. - Он сделал властный жест.

- Возвращайся в комнаты и не покидай город, пока я не решу что с тобой делать.

- Ваша светлость---

По движению его плеч я понял, что он готов вызвать охрану.

- Я не буду слушать тебя,- сказал он наотрез.

Тогда он встретил мой взгляд.

Глаза у него были жесткие, как кремень, и я видел, насколько он был сердит.

Это был не гнев покровителя или работодателя.

Это было не какое-нибудь раздражение от несоблюдения мной общественного порядка.

Это был человек, который управлял всем вокруг себя начиная с шестнадцати лет.

Этому человеку ничего не стоило повесить кого-то на железной виселице, чтобы поставить точку.

Этот человек, по иронии судьбы, мог бы быть королем всего Винтаса.

Мой гнев распылился и вытек из меня, как расплавленая свеча, оставив меня остывшим.

Тогда я понял что неправильно оценил своё ужасное положение.

Когда я был ребенком, бездомным на улицах Тарбеана, я научился иметь дело с опасными людьми: пьяными докерами, гвардейцами, даже бездомный ребенок с бутылочным стеклом вместо ножа может убить тебя.

Ключем к безопасности было знание правил ситуации.

Охранник не будет бить тебя посредине улицы.

Докер не будет преследовать тебя, если ты сбежишь.

Теперь, с внезапной ясностью, я понял свою ошибку.

Маер не был связан какими-либо правилами.

Он мог приказать убить меня, а мое тело повесить над воротами города.

Он мог бросить меня в тюрьму и забыть обо мне.

Он мог оставить меня там, где бы я вырос голодным и болезненным.

У меня не было ни сторонников, ни друзей, чтобы ходатайствовать за меня.

Я был беспомощным, как ребёнок с ивовым прутиком вместо меча.

Я понял это в одно мгновение и почувствовал, как грызущий страх поселился в моем животе.

Я должен был остаться в Нижнем Северене, пока у меня был шанс.

Я никогда не должен был приезжать сюда и вмешиваться в дела столь влиятельных людей.

Именно тогда я заметил, что Стейпс суетится в прихожей Маера.

Увидев нас, его обычно спокойное выражение лица кратковременно сменилось на паническое и удивленное.

Он быстро оправился.

- Прошу прощения, господа,- сказал он и поспешил обратно, откуда пришел.

- Стейпс, - позвал Маер, прежде чем тот смог уйти.

- Зайди.

Стейпс прокрался обратно в комнату.

Он нервно всплеснул руками.

Лицо его было, как у пострадавшего виновного человека, как человека, которого застали в разгар чего-то нечестного.

Голос Алверона был суровым.

- Стейпс, что там у тебя? - Приглядевшись, я увидел, что слуга не заламывает руки, а что-то сжимает.

- Ничего...

- Стейпс! - рыкнул Маер.

- Как ты смеешь лгать мне!

Немедленно показывай!

Оцепенев, дородный слуга открыл свои руки.

Крошечная жемчужно-яркая птица лежала безжизненно на его ладони.

Его лицо потеряло любые намёки на цвет.

Никогда еще в мировой истории смерть прелестного создания не приносила такого облегчения и радости.

Я был уверен в предательстве Стейпса в течение нескольких дней и вот несомненные доказательства.

Тем не менее, я промолчал.

Маер видел это своими глазами.

- И что все это значит? - медленно спросил Маер.

- Сэр, вам не стоит думать о таких вещах, - быстро сказал слуга, - и еще хуже зацикливаться на них.

Я просто принёс ещё одну.

Она будет петь так же сладко.

Возникла долгая пауза.

Я видел, как Алверон изо всех сил сдерживает ярость, которую он готов был сорвать на мне.

Молчание затягивалось.

- Стейпс, - сказал я медленно.

- Сколько птиц вы заменили за последние несколько дней?

Стейпс повернулся ко мне с возмущённым выражением лица.

Прежде, чем он смог сказать что-нибудь, Маер перебил его.

- Ответь ему, Стейпс. - Его голос почти задыхался от гнева.

- Были и другие?

Стейпс бросил на Маера страдальческий взгляд.

- Ох, Рэнд, я не хотел беспокоить вас.

Вы были очень плохи в то время.

Когда вы попросили птиц, была та страшная ночь.

На следующий день одна из них умерла.

- Глядя на крошечную птицу в своей руке, он стал говорить все быстрее, его слова практически сливались друг с другом.

Слишком неуклюжие, чтобы не быть искренними.

- Я не хотел бы, чтобы вашу голову заполняли мысли о смерти.

Поэтому я утащил их, и принес новых.

После того как вам стало лучше, они стали дохнуть по четыре или пять в день.

Каждый раз, когда я заглядывал в клетку, на дне была мертвая птица, которая лежала там как срезанный цветок.

Но вы шли на поправку.

Я не хотел упоминать это.

Степс накрыл мертвую птицу, и сложил руки на груди.

- Это походило на то, что они отдают свои маленькие души, для того чтобы Вы снова были здоровы. - Тут его прорвало и он начал плакать.

Глубоким, безнадежным плачем честного человека, который был испуганным и беспомощным долгое время, наблюдая за медленной смертью любимого друга.

Альверон неподвижно стоял оглушающее мгновение, весь гнев , казалось, покинул его.

Потом он подался вперед, обняв слугу.

- Ох Стейпс, - сказал он сконфуженно.

- Так и было, в некотором смысле.

Тебе нечего стыдиться.

Я спокойно покинул комнату и занялся извлечением едоков из позолоченной клетки.

Через час мы втроем вместе ели тихий ужин вместе в комнатах Маера.

Мы с Альвероном рассказали Стэйпсу, что произошло за прошедшие несколько дней.

Стейпс почти потерял голову, от новости, что здоровье его хозяина пошло на поправку, и продолжит улучшаться.

Что касается меня ,то после страдания нескольких дней под неудовольствием Альверона, и вновь обретя его благосклонность, я почувствовал облегчение.

Однако, я был потрясен тем, как близко катастрофе я был.

Я был честен с Маером о моем необоснованном подозрении к Стейпсу, и я предложил слуге свои искренние извинения.

Стейпс в свою очередь признал, свои сомнения по поводу меня.

В конце концов мы пожали друг другу руки и думали друг о друге намного лучше.

Когда мы болтали за последними кусками ужина, Стейпс оживился, извинился и поспешил.

- Моя наружная дверь, - обьяснил Маер

- У него уши как у собаки.

Это жутковато.

Стейпс открыл дверь, чтобы впустить высокого бритоголового человека, который просматривал карты с Альвероном, когда я только прибыл, капитан Дагон.

Когда Дагон вошел в комнату, его глаза быстро пробежали по всем углам, к окну, к другой двери, быстро вернулись ко мне, и снова к Маеру.

Когда его глаза прикоснулись ко мне, все глубокие дикие инстинкты, которые поддержали меня на улицах Тарбина, приказали мне бежать.

Засада.

Сделать все что угодно, но оказаться как можно дальше от этого человека.

- Ах, Дагон!- сказал Маер весело.

- Хорошо себя чувствуешь в этот чудный день?

- Да, ваша светлость. - Он стоял, внимательно, избегая встречи глазами с Маером.

- Достаточно хорошо, чтобы арестовать Кадикуса за измену?

Возникла секундная пауза.

- Да, ваша светлость.

- Восемь мужчин будет достаточно, они врядли запаникуют в сложной ситуации.

- Да, ваша светлость. - Я начал ощущать тонкие различия в ответах Дагона.

- Живым, - сказал Алверон, отвечая на невысказанный вопрос.

- Но вам не нужно быть нежным.

- Да, ваша светлость.- После этого, Дагон повернулся и вышел.

Я быстро заговорил.

- Ваша милость, если он действительно арканист, вы должны принять определенные меры предосторожности.- Я пожалел о слове «должен», как только произнес его, «должен» звучало бесцеремонно.

Мне стоило сказать «вы можете принять дополнительные меры предосторожности».

Альверон, казалось, не обратил на мою оплошность внимания.