Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

• Название: Страх Мудреца
• Автор: Патрик Ротфусс
• Жанр: Фэнтези

Продолжение "Имя ветра"

---

А если учесть, что мы были в Фаэ, то я сомневался, что это было столь обыденным делом.

Я думал о сотне сказок и удивленно спрашивал себя, какое из этих существ могло нести ответственность за эти тусклые, безумно танцующие огоньки?

Том-Искорка?

Худышка-Вил?

Деннерлинги, с фонарями, полными трупного света?

Затем все они были вокруг нас, поражая меня.

Свет был меньше, чем я думал и ближе.

Я услышал приглушенный звук снегопада, на этот раз от всех вокруг меня.

Я все еще не мог понять, чем они могут быть, пока один из них не провел легко по моей руке, как перышком.

Они были, как какие-то мотыльки.

Бабочки с люминесцентными пятнышками на крыльях.

Они светились бледным, серебристым светом, слишком слабым, чтобы осветить все вокруг них.

Но сотни из них, танцевавших между стволами деревьев показывали контуры нашего окружения.

Некоторые из них горели на деревьях или на земле.

Несколько приземлились на Фелуриан и хотя я все еще не мог увидеть больше, чем несколько сантиметров ее бледной кожи, я мог использовать их свет, чтобы следовать за ней.

После этого мы долго шли, Фелуриан вела между стволов огромных вековых деревьев.

Потом я почувствовал мягкую траву под моими босыми ногами вместо мха, потом был мягкий грунт, как если бы мы пересекали свежевспаханное фермерское поле.

Какое-то время мы следовали изогнутому пути, выложенному каменными плитами, который привел нас к арке высокого моста.

Все это время мотыльки следовали за нами, давая мне только тусклое впечатление от нашего окружения.

В конце концов Фелуриан остановилась.

К этому времени темнота была настолько густой, что я почти чувствовал ее, как теплое одеяло вокруг меня.

Я мог сказать по звуку ветра в деревьях и по движениям мотыльков, что мы стояли на открытом пространстве.

Над нами не было звезд.

Если мы были на поляне, то деревья должны быть огромными, чтобы их ветки перекрывали их.

Но все, что я знал, что мы легко могли быть глубоко под землей.

Или, возможно, небо было черным и пустым в этой части Фаэ.

Это были странные тревожащие мысли.

Тонкое чувство спящей настороженности было здесь сильнее.

Если остальная часть Фаэ чувствовалась, как спящая, в этом месте чувствовалось, что оно как будто взбаламутилось полминуты назад и зависло на грани пробуждения.

Это сбивало с толку.

Фелуриан мягко прижала ладонь к моей груди и приложила палец к моим губам.

Я смотрел, как она отходит от меня, напевая маленький отрывок из песни, которую я написал для нее.

Но даже эта маленькая лесть не могла отвлечь меня от того, что я был в центре Фаэ, слепой, совершенно голый и без малейшего представления о происходящем.

Горстка мотыльков приземлилась на Фелуриан, присаживаясь на ее запястья, лодыжки, плечи и бедра.

Взгляд на них давал мне смутное представление о ее движениях.

Если бы мне пришлось угадывать, я сказал бы, что она собирает что-то из-под деревьев, кустов или камней.

Теплый ветер вздохнул через поляну и я почувствовал странное утешение, как будто мне погладили голую кожу.

Примерно через десять минут Фелуриан вернулась и поцеловала меня.

Она держала на руках что-то теплое и мягкое.

Мы пошли обратно, откуда пришли.

Мотыльки постепенно потеряли к нам интерес, оставляя нам все меньше и меньше впечатлений от нашего окружения.

Прошло, казалось бы бесконечное количество времени, когда я увидел свет, просачивающийся через промежутки между деревьев впереди.

Только слабый свет звезд, но в тот момент он казался ярким, как занавес из горящих алмазов.

Я начал идти через них, но Фелуриан взяла меня за руку, чтобы остановить.

Ни говоря ни слова, она усадила меня там, где были первые слабые лучи света звезд прорывались между деревьев, чтобы коснуться земли.

Она осторожно встала между лучами света звезд, избегая их, как будто они могли сжечь ее.

Когда она стояла посреди них, она опустилась на землю и села, скрестив ноги, лицом ко мне.

Она держала все, что она собрала, у себя на коленях, но кроме того, что это было бесформенным и темным, я не мог сказать о нем ничего.

Затем Фелуриан протянула руку, схватила один из тонких лучиков света звезд и потянула его в сторону темного силуэта на коленях.

Я мог быть более удивлен, если бы манеры Фелуриан не были столь беспечными.

В тусклом свете я увидел, как ее руки делают знакомые движения.

Через секунду она подошла снова, почти рассеянно, и схватила другую узкую прядь звездного света между ее большим и указательным пальцами.

Она вытянула ее так же легко, как и первую и манипулировала с ней таким же образом.

Снова движение показалось мне знакомым, но я не мог бы указать пальцем, что именно.

Фелуриан начала тихонько напевать себе, когда взяла следующий луч света звезд, блеснув вещью неизвестной величины.

Форма у нее на коленях выглядела, как густая, темная ткань.

Увидев это, я понял, что она напомнила мне: мой отец шил.

Шила ли она светом звезд?

Шитье светом звезд.

Понимание наполнило меня.

Шаед означало тени.

Она как-то принесла охапку теней и шила их с помощью звездного света.

Шила мне плащ из тени.

Звучит абсурдно?

Его делали для меня.

Но, независимо от моего невежественного мнения, Фелуриан схватила другую прядь звездного света и подвела ее к коленям.

Я отбросил сомнения в сторону.

Только дурак не верит в то, что видит собственными глазами.

Кроме того, звезды надо мной были яркими и странными.

Я сидел рядом с существом из сказок.

Она была молодой и красивой на протяжении тысячи лет.

Она могла остановить мое сердце поцелуем и разговаривать с бабочками.

Собирался ли я сейчас придираться?

Через некоторое время я подошел поближе, чтобы посмотреть более внимательно.

Она улыбнулась, когда я сел рядом с ней, поддержав меня поспешным поцелуем.

Я спросил пару вопросов, но ее ответы либо не имели смысла либо были бесконечно беспечны.

Она не знала во-первых о законах симпатии, сигалдри или Алар.

Она просто не думала, что было что-то странное в том, что она сидела в лесу, держа охапку теней.

Сначала я обиделся, затем страшно завидовал.

Я вспомнил, как нашел имя ветра в ее павильоне.

Это чувствовалось, как будто я действительно проснулся впервые, истинное знание работало, как лед в моей крови.

Моя память развеселила меня на мгновение, а затем оставила с порванной струной потери.

Мой спящий разум снова впал в спячку.

Я обратил свое внимание на Фелуриан и попытался понять.

В скором времени Фелуриан встала одним текучим движением и помогла мне встать на ноги.

Она счастливо напевала, взяла меня за руку и мы пошли обратно, откуда пришли, болтая о пустяках.

Она держала темную ткань шаеда, легко свернутую под мышкой.

Тогда, когда первый слабый намек на сумерки начал прикасаться к небу, она повесила его незаметно в ветвях соседнего дерева.

– Порой медленное обольщение, это единственный путь, - сказала она.

– Нежные тени боятся пламени свечей.

Как же твой молодой шаед может не чувствовать того же самого?

Глава 101 Достаточно близко, чтобы коснуться.

После нашей тене-сборной экспедиции, я задал более подробные вопросы о магии Фелуриан.

Большинство ее ответов по прежнему были безнадержно расплывчаты.

Как ты собираешь тени?

Она делала жест одной рукой, как будто тянется за фруктом.

Именно так, по видимому.

Другие ответы были почти непонятными, наполненные словами Фаэ, которые я не понимал.

Когда она попыталась объяснить эти термины, наши разговоры становились безнадежными риторическими столкновениями.

Временами я чувствовал, что нашел себе тихую, более привлекательную версию Элодина.

Тем не менее, я узнал несколько отрывков.

То, что она делала с тенями называлось граммари.

Когда я спросил о его значении, она ответила, что это «искусство создания настоящих вещей». Оно отличалось от гламури, которое означало «искусство создания кажущихся вещей».

Я также узнал, что в Фаэ нет обычного понятия направлений.

Ваш трехкомпонентный компас будет бесполезен, так как олова там нет.

Севера не существует.

И когда небо в бесконечных сумерках, вы не сможете наблюдать, как солнце восходит на востоке.

Но если вы внимательно посмотрите на небо, то увидите, что один оттенок части горизонта будет ярче, а в противоположном направлении чуть темнее.

Если вы направитесь к яркому горизонту, то он в конце концов станет днем.

Другой путь ведет в темную ночь.

Если вы будете идти в одном направлении достаточно долго, вы в конечном итоге проведете целый «день», оставаясь в конечном счете там же, откуда начали.