Юрий Азаров - Подозреваемый

• Название: Подозреваемый
• Автор: Юрий Азаров
• Жанр: Современная проза
• ISBN: ISBN5-264-00752-7

В романе известный ученый, педагог, писатель и художник Юрий Азаров показывает огромные возможности всестороннего развития личности, прежде всего с помощью новых принципов гуманистической педагогики, одним из признанных лидеров которой он является.

В этом селе, с любопытным названием Черные Грязи, я обосновался по многим причинам. Именно здесь у меня был договор на написание шести картин, здесь протекала чудная река, и здесь мне удалось снять прекрасную квартиру, весь второй этаж у Анны Дмитриевны Шариповой, вдовы генерала, погибшего при самых нелепых и весьма загадочных обстоятельствах на чеченской войне.

---

"Сиреневая тетрадь". Почему сиреневая? Почти фиолетовая. Это мой любимый цвет. Загадочный. Непонятный. У китайцев сиренево-фиолетовые одежды — траур. Когда у французских художников спрашивали: "Как живешь?", они отвечали: "Фиолетово", значит, плохо. А почему у Ренуара сиренево-фиолетовая гамма так женственно жизнерадостна? Взмах качелей между рождением и гибелью. Вкус поцелуя и горечь расставания. Ее любимый цвет — коричнево-золотистая гамма, но не сиреневая.

Я раскрыл тетрадь произвольно. Наткнулся на раздел "Сексоастрология". Советы астролога с 31 мая по 7 июня 1998 года. Господи, удивился я, все, что было написано в этом разделе, Жанна мне сказала, в ночь с 2 на 3 июня 1993 года: "Женщины, рожденные под знаком Близнецов, обречены всю жизнь искать идеал. Такая женщина, как правило, обладает разносторонними интересами и яркой, творческой натурой. (Виктор, да и никто из мужчин, не относился ко мне как к творческой личности. Творчество принадлежит им, сильному полу. Недоумки, порожденные женской фантазией, женскими чувствами, женскими гениталиями!) Мужчине всегда интересно с женщиной-Близнецом: женщина-Близнец весела в компании, остроумна, легко вписывается в любое общение. Разумеется, она ищет партнера по себе. Обыкновенный человек, с которым она вступает в связь, не в силах ее понять. (Виктор и не пытался понять меня. Бакшеева тешило самолюбие: ах, какая женщина его полюбила. Ходит без бюстгальтера, осиная талия.) Продолжая поиски своего идеала, она может подчас столкнуться с абсолютным непониманием своих желаний. (Дурочка, принцы на белых конях давно вымерли! Спустись на землю.) Она ищет полную гармонию и взаимопонимание со своим партнером во всем — начиная от вкусов и заканчивая жизненной позицией. (Виктор не понимал того, что вкусы и жизненные позиции — вещи непостоянные. Вкусы развиваются, имеют тенденцию к обращению в свою полную противоположность. То же и с жизненной позицией происходит. Многое зависит от обстоятельств. Виктор зарядил про свой транс и сдвинуться дальше не в силах — ошизеть можно!)

Она, как правило, не испытывает недостатка в поклонниках, ей есть из кого выбирать. За свою жизнь женщина-близнец успевает сменить несколько десятков любовников, причем каждый для нее становится своеобразным учителем, у каждого она чему-нибудь да учится. (Виктор со своей зловещей старухой создал для меня не жизнь, а каторгу. Если бы не мои два-три десятка любовников, я бы сдохла от тоски!) В сексе она часто избалована и знает, что такое хороший секс, а что такое плохой. Женщина-Близнец успевает все перепробовать, она никогда не против эксперимента, для нее главное — морально к нему подготовиться. (Виктор и этого не понимал. Он долдонил: "Нужно, чтобы все, согласно трансу, было спонтанным". А почему все? Болван. Мысль так же чувственна, как и страсть. Глубокая мысль, разумеется).

Секс, как хорошая еда. Аппетит приходит во время еды. (Я всегда разная, всегда меняюсь и жду от партнера того же. Однообразный и обыденный секс хуже чумы. Виктор вползал на меня, как бульдозер. Ему, болвану, казалось, что мне это всегда приятно. Как я ненавидела его грязные пальцы с вечно разбитыми ногтями, отчего кажется, что тебя оперируют без наркоза в самых интимных местах. Как мне хотелось в такие минуты воткнуть ему в одно место английскую булавку или шило, а лучше четырехзубую вилку.) Она, как и мужчина ее знака, очень дорожит своей СВОБОДОЙ и не любит, когда ей устраивают сцены ревности. (А он, болван, то и дело после каждой командировки приставал с пытками: "Как там? Многим давала?" Так я ему и сказала. А командировки — это мои сюрпризы самой себе. Иногда спортивное озорство так выворачивало меня наизнанку, что я готова была в отместку за те жуткие дни домашнего бесприюта отдаваться кому угодно, лишь бы шел счет.)

Все гороскопы отмечают влюбчивость Близнецов, их быстрое воспламенение и желание как можно быстрее узнать еще и еще одного самца приводят их в самые разнообразные "постели". (Да, я влюбчива. В этом есть своя сладость, свое очарование. Зажечь огонь в другом, довести его до белого каления и самой шагнуть в пылающий костер: что может быть прекраснее?! Однако физическое наслаждение никогда не давало мне полного удовлетворения. Какой бы сильной ни была сексуальная гармония с партнером, всегда превыше всего ставила интеллектуальную радость общения. И если такой гармонии не случалось, расставание происходило немедленно, заботясь лишь об одном: чтобы не было упреков, сцен ревности, скандалов).

Примерно сорок страниц "Сиреневой тетради" были посвящены особенностям сексуальной жизни женщин-Близнецов. Отмечалось, что женщины-Близнецы любят оральный секс и предпочитают его остальным формам полового акта. Они любят, когда партнер выражает звуками свое наслаждение. Они не любят притворяться и имитировать оргазм, считая такого рода действия нечестными.

И тут же давались комментарии или просто сообщались факты: "Арик орал как резаный", "Кузя сопел или хрюкал как свинья", "Сеня блеял как молодой козел".

Я лихорадочно перелистывал последние страницы "Сиреневой тетради". Здесь шли уже нерусские имена: Шарль, Франсуа, Поль, Генрих, Клод, Андре.

Снова комментарии и советы сексоастрологов: "Близнецы падки на эротическое белье, оральный секс, часто для занятий любовью им недостает второго партнера. Они предпочитают нежные ласки, массажи, медленные танцы и эротические фильмы".

Я обратил внимание на даты. Иностранные имена стали появляться, когда Жанна устроилась на работу в салон импортной мебели. Пошли командировки: Швеция, Дания, Франция, Польша. Тогда Жанна так пояснила изменившуюся жизненную позицию:

— Сейчас искусством, литературой и публицистикой занимаются только дебилы. А всякий уважающий себя человек уходит в бизнес, который дает ему ежемесячно две-три тысячи долларов без всяких там дурацких вычетов и налогов.

— А как же творчество? — спросил я.

— Я Близнец, — ответила Жанна. — Бизнес — это творчество, и еще какое!

— Близнецы не любят скандалов, сцен ревности, упреков. Не так ли?

— Ты хочешь развестись со мной?

— Ты отлично поняла меня, дорогая…

Расставшись с Жанной, я ощутил небывалую пустоту в своей душе. Так случилось: во всем мире не было ни одного человека, которому я мог бы рассказать о своей беде. Мне хотелось реветь, а слез не было. Я часами лежал на диване и причитал, как свихнувшийся: "Мама, мамочка, возьми меня к себе, мамочка…"

Потом, когда я попал в Черные Грязи, я думал, что у меня пошла белая полоса. Но я ошибался. В этом мире нет белых полос. Мир стал однотонным — черным, серым, рыжим, фиолетовым, только не белым. Белого света не стало на этой земле…

Смерть Анны Дмитриевны

Однажды я возвращался из города. У мосточка через реку меня встретили ребятишки из сельской студии.

— Вы еще не были у себя? — спросил Саша Матвеев.

— Нет, — ответил я.

— У вас несчастье там, — решительно сказала Катя-маленькая, соседская девочка. Была еще Катя-большая, которая жила через улицу.

— Не пугайте меня, братцы, — попытался пошутить я.

— Анна Дмитриевна умерла, — сказал Саша.

Я опешил, лица ребят были серьезны. И я чувствовал — мой взгляд мечется в беспомощности.

— Ладно. Сами все узнаете. А мы пойдем, — эти слова Саша сказал, и все они ушли. Катя-маленькая попыталась было схватить мою руку, но ее оттащила от меня Катя-большая. Я поражался доброму такту сельских детей. Всегда знали, как надо вести себя, чтобы не обидеть, не надоесть.

Вот и сейчас — сообразили: надо оставить меня одного, и ушли.

Я вспоминал, какой была три дня назад Анна Дмитриевна — крепкая, здоровая, поражался ее трудолюбию.

Помню, на неделе привезли две машины торфа и песка. Песок как свинец. Ведра оттягивают руки так, что у меня с непривычки ныло в суставах. А Анна Дмитриевна идет враскачку, спокойно, поставит оба ведра, переведет дыхание и скажет:

— Еще под эту яблоньку десятка два ведер, и все.

— А какой же смысл? Вы же собирались спилить дерево?

— Жалко. Привыкла я к ней. А вдруг станет плодоносить?

— Вы о яблоньке, как о человеке говорите, — заметил я.

— А она для меня как живая. — И будто ни с того ни сего добавила: — У меня сестра есть, Катя, живет под Петербургом, скоро должна приехать. Трудно мне с Женькой.

Женька — внучка, которую привозят на лето. Ей 3 года. Женьку привозят Федор с Раисой на белом "Москвиче".

Скрытая неприязнь Анны Дмитриевны к дочери Раисе и Федору то и дело прорывается:

— Я еще не умерла, а они уже просят, чтобы я завещание написала. А если и решусь, то все на Женьку запишу…

Я молчу. Незаметно перевожу разговор на другую тему. Анна Дмитриевна улавливает фальшивинку в моей интонации, но виду не подает, отвечает на вопросы:

— А у вас ружье висит, Анна Дмитриевна, что оно, заряжено?