Луис Бетанкур - Здесь песок чище

• Название: Здесь песок чище
• Автор: Луис Бетанкур
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

В романе кубинского писателя увлекательно рассказывается о борьбе органов государственной безопасности Республики Куба против коварных происков американской разведки и состоящего у нее на службе эмигрантского отребья.

Книга, написанная в приключенческом жанре на основе реальных событий, призывает к высокой бдительности, разоблачает преступную деятельность империалистических разведок против социалистических стран.

Книга представляет интерес для широкого круга советских читателей

---

— Ты был очень маленький, пожалуй, ты помнишь только хорошее, — вмешался Тони, — и поэтому к тебе приходит ностальгия.

— Нет. Вспоминаем и плохое и хорошее, многие хотят вернуться.

— И твои родители тоже?

— Они тоже. По-своему, но тоже хотят вернуться.

— По-своему?

— Они постоянно говорят о возвращении, о скором возвращении. Иногда мне казалось, что они обманывают меня, а иногда, что вполне откровенны. Они верили всему, что касалось бригады[11], но это было крушение надежд. Какие это были дни! С полной уверенностью мы упаковывали наши чемоданы. Мой отец смахивал пыль со своих бумаг — единственное, что он хранил с такой верой. Надежды, связанные с бригадой, провалились. Здесь было больше мертвых, чем там, на Кубе, и нас никто никуда не увез.

— Как это "здесь больше мертвых"?

— Очень просто. Дело в том, что "блестящие солдаты свободы" не овладели Гаваной за несколько часов, как было обещано. Американцы тоже не направили свою "решающую" помощь, как они говорили раньше. Люди из бригады вместо "вива", как им предсказывали, получили пинок в зад. Они погибали в болотах или превращались в пленных Фиделя. И кто мог представить, что их будут обменивать на медикаменты и компоты? После такой торжественности! Их жены здесь, в ожидании, не знали, кому верить. Возможно, они уже вдовы, а может, их мужья будут расстреляны или всю свою жизнь проведут в кубинской тюрьме. Это было похоже на эпидемию. Дело в том, что в этой стране все можно обменять, но они не предусмотрели такие случаи обмена. Однако обращение с ними было необычным, и они возвратились. Бригада прекратила свое существование, и не на кого было больше возлагать надежды.

— А "Альфа-66"?

— Ах! Очень хорошо, очень хорошо! Посмотри, хочешь заполнить этот бланк и внести один доллар? — Он вынул бон из кармана.

Это было прекрасное типографское издание на бумаге высокого качества. На нем изображен выразительный рисунок, под ним выдержанная в строгом стиле надпись:

Освобождение Кубы

Добровольный вклад

Военные планы "Альфа-66"

1 доллар

Если вы не внесете взнос, то, будьте добры, возвратите нам бон, с тем чтобы его мог заполнить другой наш соотечественник.

— Ты оставишь его у себя? Мне его прислали по почте, но без оплаты, в случае если я захочу им вернуть его, так что положим на стол под солонку взамен чаевых. Он заменит доллар?

— Им нужны деньги, чтобы содержать организацию, — пояснил Тони. — Это как масонские ложи, общества, которые должны покрывать расходы.

— Просят на военные цели. Не читали, что ли?

— Они тоже боролись с коммунизмом. Я об этом узнал от моего дяди. Здесь нет никаких трюков. Он лично доставлял бойцов к побережью Кубы, есть и фильмы об этом, — проговорил Тони.

— Это философия нищеты, — подчеркнул Марвин, — они просят на жизнь, чтобы не работать, и от случая к случаю посылают кого-либо на смерть, с тем чтобы продолжить свои просьбы. Не смотри на меня так. Если хочешь, можешь считать меня коммунистом. Я говорю то, о чем думаю. Здесь нужно работать много, и если ты жив, здоров и не боишься опасности, то хорошо можешь заработать на военных делах.

Чино взял бон в руки. Поднес его к глазам и снова положил на стол. Затем повернулся к Тони и спросил его:

— Когда же ты познакомишь меня со своим дядей?

— Черт возьми, Чино! Зачем? Марвин частично прав. Лучше всего, если ты найдешь себе работу в море или еще где-нибудь. Зачем тебе соваться в эти дела?

— Эй, погоди, погоди! Кто тебе сказал, что я хочу быть в ЦРУ вместе с твоим дядей? Я об этом не говорил. Я хочу, чтобы он связал меня с рыбаками, с владельцами катеров, только и всего.

— Правильно делает, — сказал Марвин. — Это совсем другое дело.

— Выходит, вы еще в худшем положении, чем я. Поскольку я, по крайней мере, знаю, чем заняться.

Чино встал, по всей видимости, недовольный.

— Я пошел. Мы уже закончили, заплатили и поговорили достаточно, — сказал Марвин.

Вышли. Марвин направился к стоянке автомобилей. Отъезжая на "форде" серебристого цвета, он уже из машины сдержанным жестом попрощался с ними.

— Хороший парень Марвин. У него есть что-то от избалованного ребенка, но он благородный человек. Обрати внимание, как он просто говорит обо всем, даже не зная, кто ты, — сказал Тони.

— Почему ты его защищаешь? Никто и пальцем его не тронул.

— Мне кажется, что ты отнесся к нему довольно плохо.

— Дело в том, что я сыт по горло всем этим идиотизмом. Все критикуют, по-настоящему никто не берется за дело. Не хочешь — не лезь, но уважай тех, кто проявляет решительность… Мы пришли сюда для того, чтобы поесть и поразмыслить, и все еще критикуем тех, кто что-нибудь да делает, — раздраженно сказал Чино.

— Что с него возьмешь? Он уже все тебе сказал, ведь его привезли совсем мальчишкой.

— Но мы-то взрослые, и нам больше подходит иметь связи с ответственными людьми, а не с раскаявшимися баловнями. Да, кстати, почему ты не выполняешь того, о чем договорились: или же ты отведешь меня в ближайшие дни в дом твоего дяди, или я буду относиться к тебе так, как к Марвину, поскольку не могу терять время. Так что слово за тобой.

На другой день Чино познакомился с агентом ЦРУ, капитаном судна-матки Хуаном Батистой Маркесом, дядей Хосе Антонио Равело Маркеса.

ДЯДЯ ИЗ ЦРУ

— Как тебе показался мой дядя? — Тони положил бинокль на широкий подлокотник кресла и ждал ответа Чино. День был ясный. На небе ни облачка, только свежий бриз напоминал о том, что было межсезонье — ни зима, ни лето. Тони был доволен.

— Твой дядя? Важный субъект!

Чино сидел на песке. Рядом с ним, полуприсыпанные песком, лежали несколько бутылок пива "Лайт".

— Дело в том, что он не смог нас хорошо принять.

— Он очень важный человек. С ним встречаются только люди не ниже координатора по кубинским делам.

— Да, так оно и есть. Приходят к нему якобы по кубинским делам, но не те, кто может действовать открыто.

Парень взял бинокль и навел его на бронзовую в лучах солнца фигуру девушки. Он рассматривал ее, раскрыв рот и забыв о беседе. Сначала объектив бинокля поймал круглый пупок.

— Ты очень гордишься своим дядей?

— Что?

— Ты гордишься своим дядей?

— Какое там! Я тебе уже говорил, что не вникаю в его дела, они меня не интересуют. И не в моих интересах нарываться на неприятности. Я прибыл в эту страну, чтобы жить спокойно.

— Те, кто приходят к нему в кабинет, выглядят спокойными. Все они прекрасно питаются, хорошо одеваются, у них новые автомобили и много денег. На что же им жаловаться? У них есть все, что пожелаешь.

— Да, да. Все, что желаешь. Будешь иметь машину новейшей марки, много денег, хорошие костюмы, перстни, но, кроме того, будут еще и интриги. Они есть даже между ними самими, а иногда среди них появляются и мертвенькие.

— Мертвенькие?

Теперь в объективе Тони видит медальончик, сделанный под золото, который болтается на пышной груди девушки. Она бежит вдогонку за огромным красно-белым мячом.

— Да, именно мертвенькие. Это не то, что было в бригаде. Здесь дела посерьезнее. Ты видел того невысокого, почти лысого человека, который о чем-то много спорил, а затем отделился от группы?

— В яркой, кричащей рубашке?

— Да, его самого.

— Помню.

— Его зовут Ороско. Однажды он сидел в баре и пил вино. Это на восьмой авеню, между пятой и шестой улицами. — Упоминая авеню и улицы, Антонио, как и большинство латиноамериканцев в Майами, называл их в обратном порядке. — И тогда, я не помню из-за чего, он затеял спор с одним типом, выхватил пистолет и тут же застрелил его. Через некоторое время он появился в доме дяди. Пришел на связь с ЦРУ. Там ему сказали: "Ты исчезни дня на три, не меньше, а за это время угроза минует, и они ничего не докажут…" Но он утверждал, что это бесполезно, так как его все видели. Однако все уладилось, и он разгуливает на свободе.

— Выходит, для ЦРУ не существует никаких законов?

— Оно и видно.

— Да, я вижу здесь много странного.

— Скоро ты не будешь на это обращать внимания. Почему я тебе сказал о мертвеньких? Однажды к дяде пришли серьезные люди, говорили тихо, с какой-то таинственностью. Я тут же сообразил, что случилось что-то по-настоящему важное. Так оно и оказалось на самом деле. Они бросили одного кубинца в болото.

— В болото? Ты уверен?

— Да, уверен. Они спорили о том, жив он или уже мертв; говорили, что никто его не найдет в тех болотах. Некоторые высказывали мнение, что он — агент кубинской контрразведки, другие это отрицали. Но нашлись и такие, кто выражал сомнение: "Сеньоры, я считаю, что мы убили невинного человека". Затем зашел разговор о Баямесе.

— Каком Баямесе?

— Послушай. Люди ЦРУ разговаривали с моим дядей и предупредили, что в ЦРУ им перестают доверять и, естественно, прекратят помощь кубинцам из "Альфы-66". Все дело в том, что есть слишком явные доказательства работы в их среде агента кубинской контрразведки. Насарио отстаивал свое мнение. Он говорил, что этого не может быть, что в их рядах нет никакого агента. Но ЦРУ настаивало. Тогда-то и возникла острая ситуация. С одной стороны — недоверие друг к другу, все раздумывали и пожимали плечами, а с другой — возникла необходимость найти подлинного предателя.