Владимир Зюськин - Истребители танков

• Название: Истребители танков
• Автор: Владимир Зюськин
• Издательство: Среднеуральское кнжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5–7529–0060–3

Об авторе: Владимир Константинович Зюськин — профессиональный журналист, поэт. Работал в Сибири, на Урале, Украине, Сахалине — в редакциях газет, журналов. Автор стихотворного сборника «Гон». В 1986 г. началась его работа с Г. А. Халтуриным, бывшим комбатом, председателем совета ветеранов Уральской противотанковой бригады. Так появилась документально-художественная повесть о боевом пути бригады, ее людях, основанная на архивных документах и воспоминаниях непосредственных участников событий. При подготовке книги использованы воспоминания ветеранов бригады; материалы фонда 8-й ОИПТ — 30-й ОИПТА бригады из архива Министерства обороны СССР; а также Жилин П. А. Великая Отечественная война: Краткий исторический очерк. М., 1970.

---

В этом бою пленных не брали. Как ни велика была ненависть бойцов к фашистам, но и она уступала той, которую вызывали предатели Родины. Командир взвода Журавлев, командиры орудий Пристуков, Павлов, наводчики Калашников, Леонов, разведчик Бирюков сражались так отважно, что были отмечены в журнале боевых действий бригады.

Пятая батарея была награждена переходящим Красным знаменем артполка. Развевающийся стяг, укрепленный на передней машине, вызывал восторг у жителей освобожденных населенных пунктов. Этот символ родной советской власти они встречали со слезами радости.

Чем дальше гнали фашистов, тем упорнее становились бои. Под Льговом рота, где командиром одного из взводов был С. Н. Островкий, попала под сильный пулеметный огонь. Пришлось отойти с большими потерями и укрыться в старом противотанковом рве. Осенью дно его заполнила вода. И вот сейчас, зимой, мины пробили лед. Красноармейцы оказались в воде.

Мороз градусов десять — двенадцать. Валенки, полушубки промокли моментально. Но немцы палили так яростно, что не только выйти — высунуться невозможно. Пришлось ждать темноты. С ее наступлением броском ворвались в село, занятое врагом. Но и там было не до сушки одежды — бой продолжался до утра.

Около двух часов просидеть в ледяной воде, а затем воевать, обламывая на себе лед! Казалось бы, тут и самый закаленный человек сляжет. Но никто из бойцов тогда не испытал даже легкого недомогания.

Вообще, на передовой болели редко. Видимо, ощущение постоянной смертельной опасности мобилизовывало все силы организма, которые вполне справлялись с болезнетворными бактериями. Изучение этой зависимости — тема для медицинского труда. Однако не вызывает сомнения, что только предельное напряжение нервов, духа спасло от заболевания, а может быть, и смерти людей, находившихся долгое время в ледяной воде.

Крутой поворот

В начале марта части, в составе которых воевала бригада, заняли город Льгов. Бойцы не успели прийти в себя после ожесточенных боев, как их в срочном порядке отправили на юг.

И замелькали на дорогах столбы. Автомашины шли почти без остановок. Ясно, что где-то положение критическое, раз так срочно понадобилась противотанковая бригада. Но где? Этого знать бойцу не дано. Впрочем, особо головы и не ломали. Неизвестность интриговала, настораживала, когда на фронт ехали впервые. А сейчас-то чего опасаться? Били фашистов в одном краю, будут бить в другом.

По данным сводки, войска Юго-Западного фронта оттеснили врага до Днепропетровска. Фронт далеко. Настроение у красноармейцев приподнятое. Они шутят, смеются, строят планы послевоенной жизни.

На северную окраину Харькова въехали с песнями. Но что такое? Совсем рядом звучат выстрелы. Машины останавливают часовые и приказывают немедленно потушить фары.

Постепенно обстановка проясняется. Враг непрерывно бомбит город. До передовой — рукой подать. Положение на Воронежском фронте резко изменилось. Что же произошло?

Когда южное крыло фронта дрогнуло и двинулось, набирая ход, на запад, в подтекстах речей, раздававшихся в ставке фашистского командования, зазвучало: караул! Завоеватели уже планировали землю под имения в левобережной Украине, как вдруг лакомый кусок начал уходить из рук, а вместе с ним и почва — из-под ног. Выходя к Днепру, советские войска грозили рассечь весь восточный фронт гитлеровцев. Фашисты в срочном порядке перебросили сюда силы с других фронтов. Они сформировали группу вражеских армий «Юг», которая выдвинула против левого крыла Воронежского фронта четвертую танковую армию и оперативную группу «Кампф» — десять пехотных, шесть танковых и одну моторизованную дивизию. Под Харьковом врагу удалось создать превосходство в людях в два раза, в артиллерии — в два и шесть, в танках — в одиннадцать и четыре раза. Ста пятидесяти советским истребителям и бомбардировщикам пришлось сражаться против пяти сотен самолетов противника.

За два месяца наступления наши передовые части оторвались от тылов на большое расстояние. Железные дороги восстановить не успели, автотранспорту мешала начавшаяся распутица. Нерегулярное снабжение горючим, снарядами, продуктами вынудило прервать наступление, а затем отходить назад, так как фашистам к этому времени удалось подтянуть свои резервы. Свежие силы врагов двинулись в наступление.

За короткое время наши войска оказались у стен Харькова. В городе ощущалась нервозность. Срочно эвакуировались госпитали, склады. На улицах наблюдалось движение разрозненных частей.

Артиллеристы и пэтээровцы, не останавливаясь, проехали на юго-запад Харькова и заняли оборону в Песочине. Здесь также ощущалось приближение врага. Творилось что-то непонятное. Приказали занять позицию в одном месте, но не успели переместиться, как последовал другой приказ.

Бойцы недоуменно переглядывались. За время наступления повидали всякое, но приказы были четкими, каждый знал, что ему делать. А здесь… На своем участке обороны истребители танков остановили целое отделение красноармейцев, которые сами не знали, куда идут и где их командиры: часть разбита, связи со штабом нет.

Бойцы бригады были неприятно удивлены всей этой неразберихой. Не могли они знать тогда, что вскоре сами окажутся в подобном положении. Привыкшие идти вперед (порой медленно, с большими потерями, но теснить врага), сейчас они прижимались к земле, спасаясь от бомб, снарядов, пуль. Немецкие одномоторные пикирующие бомбардировщики Ю-87 и двухмоторные бомбардировщики Ю-88 то и дело зависали над головой.

Кто справа, кто слева? С соседними частями связи нет. Что там творится, надежно ли? Это был, пожалуй, первый по-настоящему серьезный встречный бой.

Давление врага постоянно нарастало. И начались тяжкие дни отступления, когда отвоеванную, кровью омытую землю приходится оставлять врагу. Землю, меченную наскоро вырытыми могилами, где нашли свое последнее пристанище те, кто мечтал о Победе, но не смог дожить до нее…

Прямое попадание

Управление бригады обосновалось в Харькове, который бомбили не переставая. Здесь находился штаб третьей танковой армии — истребители танков воевали в ее составе. Штабу все время угрожала опасность уничтожения. Место командного пункта приходилось менять по нескольку раз в день. Только он окажется в другом районе города — начинается прицельное бомбометание. Немецкие шпионы, видимо, не дремали.

Вот расположился штаб в подвале одного из зданий Харьковского паровозостроительного завода. Соседний двухэтажный дом заняли пять офицеров связи. В ожидании распоряжений штаба, которые нужно будет срочно передать командирам своих соединений, они собрались на первом этаже, за столом, стоящим в середине комнаты.

Гудят немецкие самолеты, слышны отдаленные взрывы бомб, но связисты обращают на них внимания не больше, чем на затянувшуюся грозу. И вдруг — нарастающий рев пикирующего бомбардировщика. Затем истошный вой бомбы над головами. Все мгновенно бросились в угол, образованный внутренними стенами дома. И тотчас раздался оглушительный взрыв, а затем треск, стук падающих кирпичей, досок, щебня.

Аристарха Полякова, находившегося в этой пятерке, пронзила мысль: «Прямое попадание!» Взрывной волной с него сбило шапку-ушанку. Он поймал ее и натянул на голову, успев подумать: если будут падать балки, то хоть немного смягчит удар.

Наступила гробовая тишина. Подняв голову, Поляков увидел оседающую пыль, серую, шевелящуюся массу, из которой послышалось: «Все живы?» Оказалось, что все. И даже невредимы. Кто-то, правда, сказал, что его задело кирпичом.

Аристарх Петрович поднялся и, отряхиваясь, заметил, что в комнате стало непривычно светло. А где же потолок? Его не было, как и всего второго этажа, а также наружной стены. Там, где стояли стол и стулья, выросла куча битого кирпича. Двери горели.

Офицеры связи выбрались из разбитого здания, спотыкаясь о кирпичи во дворе, побежали в подвал. Офицер, стоявший у входа в него и видевший прямое попадание бомбы, воскликнул, обращаясь к Полякову:

— Товарищ капитан! Под какой звездой вы родились?!

И услышал в ответ:

— Под пятиконечной.

В тот налет одна из бомб попала в столовую, как раз во время обеда. Ее взрыв унес много жизней. А здесь — лишь обдало белой, как мука, пылью.

Много раз за войну приходилось Полякову попадать под бомбежку, под артиллерийский, минный обстрелы. И пули не раз клевали землю рядом. Но этот случай — особый. Никогда не забыть ему рев пикировщика и вой бомбы, которая прошибла потолок над головой.

Глава 4 ВО ВРАЖЕСКОМ ТЫЛУ

Кость в горле

Фашисты наступали. Наши части с боями отходили в сторону Харькова, оставляя один населенный пункт за другим. В это тяжелое время Фазлутдинов, который уже командовал взводом, был вызван в штаб артполка, где получил приказ задержать танки врага на одном из участков, чтоб дать возможность отступить нашей пехоте.