Анатолий Степанов - Поединок. Выпуск 13

• Название: Поединок. Выпуск 13
• Автор: Анатолий Степанов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Прочие приключения

В тринадцатый выпуск сборника «Поединок» вошли повести и рассказы московских писателей С. Высоцкого, А. Степанова, Г. Долгова, В. Веденеева и А. Комова и других. Их произведения познакомят читателя с будничной работой советской милиции и ее рядовыми сотрудниками, перенесут читателя в героическую эпоху первых лет революции и расскажут о борьбе МЧК с бандитизмом, об установлении и укреплении Советской власти в Казахстане, расскажут о преступной деятельности агентов и руководителей ЦРУ в одной из стран Центральной Америки.

В антологию «Поединка» включены рассказы А. Н. Толстого «Рукопись, найденная под кроватью» и «В снегах», а также незаконченная повесть «Записки Мосолова», написанная А. Толстым совместно с П. Сухотиным.

---

— Ты от меня не услышишь ни слова, красный ублюдок! Я ничего не скажу вам!

— Скажешь! Сегодня в ночь сюда прибудет эскадрон регулярной Красной Армии и завтра прихлопнет все три твоих лагеря. Ведь у тебя их три? Без тебя твои головорезы не окажут никакого сопротивления. Ты же барымтач, Кудре, и привык иметь дело со стадом. Твой отряд — твое последнее стадо. Но стадо без пастуха — просто сборище овец. А когда будет покончено с твоими горе-вояками, тебе не перед кем будет красоваться, и ты заговоришь и расскажешь все.

Кудре плакал, и поэтому Хамит успокоился. Чайник вскипел и, достав чашку, Хамит с удовольствием и в охотку по утренней прохладе хлебал чай.

— Развяжи мне ноги, я хочу сесть, — не попросил — проговорил Кудре.

Не сказав ни слова, Хамит ножом перерезал веревку. Кудре, сладострастно застонав, подтянул под себя затекшие ноги и с трудом сел. Также молча попоив бандита, Хамит отошел в сторону — от костра несло жаром — и прилег, положив на всякий случай под правую руку расчехленный маузер.

Полуприкрытыми глазами смотрел Кудре на огонь. Огонь играл, изредка постреливая. Выстрелило посильнее, и розовый уголек упал рядом с бандитом. Кудре глядел на уголек до тех пор, пока он из розового не стал серым. Тогда он посмотрел на Хамита. Хамит смотрел в небо.

Не торопясь Кудре носком сапога осторожно зацепил конец сильно обгоревшей толстой хворостины и выкатил ее из костра, а потом, как бы меняя позу, резким толчком каблука загнал раскаленную головешку под себя. Хамит отреагировал на это движение, коротко взглянув на Кудре, но не заметил ничего подозрительного.

Головешка была уже за спиной Кудре. Точно примерившись, он лег на нее. Чадила головешка, потихоньку начала тлеть веревка, краснела и вздувалась пузырями кожа на руках Кудре. Он терпел. Наконец веревка поддалась. Еле заметными шевелениями рук он стал сбрасывать ее. Руки были свободны.

Хамит расслабленно лежал, но расстояние позволяло ему выстрелить прежде, чем Кудре достанет его. Путь был один: к коню, мирно щипавшему траву у выхода в свободную степь.

Кудре вскочил и, виляя, стремительно рванулся к коню. Хамит на миг потерял маузер, а когда схватил его рукоятку, Кудре был уже в седле.

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Прижавшись к конской шее, Кудре уходил в степь. Хамит положил маузер на согнутую в локте левую руку и тщательно прицелился. Кудре плясал на мушке, но прицел сбивался и сбивался. Выстрел. Всадник скрылся за холмом.

18

Только к позднему вечеру добрался Хамит до аула. То был аул хромого Акана. Обессиленный Хамит вошел в юрту и, почти падая, сел у порога.

— Дай мне коня, Акан, — с трудом проговорил он. — Мне надо спешить.

— Я дам тебе коня, Хамит, — пообещал Акан сострадательно. — Но прежде ты должен отдохнуть. Таким ты никуда не доскачешь.

Старик помог Хамиту встать, провел на почетное место и заботливо усадил.

— Пить, — слабым голосом попросил Хамит.

Акан из сабы налил кумыса в большую чашку и протянул ее Хамиту. Тот, гулко глотая, выпил до дна.

— Ты один? — осторожно поинтересовался Акан.

— Я один, — ответил Хамит. Ярость опять закипела в нем. — Много часов я один шел по степи. Я никого не встретил. Я не мог найти коня. Дай мне коня, Акан.

— Отдохни немного. Все будет хорошо, — как маленькому пообещал старик.

Хамит откинулся на подушки, через голову стащил ремень с тяжелой коробкой маузера и прикрыл глаза.

— Через полчаса я должен быть в пути, — сказал он вяло.

— Через полчаса ты будешь в пути, — опять пообещал Акан, стараясь не обеспокоить дремавшего, тихо отошел к входу и выглянул наружу. Там все было спокойно. Безмолвно. Безлюдно. Старик собранно обернулся. В правой его руке был наган.

— Хамит! — громко позвал он.

Хамит открыл глаза и увидел перед собой маленькую круглую дырку.

— Не шути так, старик, — грозно и негромко сказал он. — Спрячь свою игрушку. Иначе мне придется сломать твою дряхлую шею, — и незаметно потянулся к маузеру.

— Попробуй, — охотно согласился с его предложением Акан и выстрелил.

Пуля вошла в подушку как раз между правой рукой Хамита и маузером. Хамит убрал руку. Увидя, что он понял безвыходность своего положения, Акан сел напротив и поудобнее устроил руку с наганом, направленным в голову Хамита.

— Я давно хотел сказать тебе откровенно, что ты стоишь в этом мире, щенок. Но сегодня и без слов ясно стало, кто ты такой. Ты упустил Кудре...

— Он был здесь? — спросил неизвестно зачем Хамит.

— Он был здесь. И очень скоро будет опять. Со всеми своими людьми. Они исчезли из лагерей, и ваш эскадрон завтра будет сражаться с пустотой. А сегодня отряд Кудре заберет оружие, на котором, кстати, ты сейчас сидишь, и уйдет, уйдет туда, где его не найдет никто. С ними уйду и я. А ты останешься лежать здесь с простреленной башкой.

Хамит поднял голову и плечи, ожидая выстрела.

— Нет, я не буду стрелять, если ты меня к этому не принудишь, — продолжал Акан. — Не пристало марать руки хозяину степи.

— Хозяин, убегающий от своего хозяйства, — не хозяин, — насмешливо произнес Хамит.

— Хозяин. Хозяин, потому что вся земля вокруг — моя земля, потому что скот, который пасется на этой земле, — моя собственность, потому что люди, пасущие этот скот, — мои слуги. Я вернусь, Хамит, я очень скоро вернусь к своему хозяйству! И буду хозяином здесь, а ты будешь гнить в моей земле с простреленной башкой!

Гордыня подняла Акана, и он встал, ощущая свою всесильность.

— Обернись назад, Акан, — миролюбиво предложил Хамит.

Обернуться Акан не успел: кто-то из-за его спины умело и властно перехватил его правую руку, вывернул и вытянул из вдруг ослабевшей кисти наган, ласково говоря меж тем:

— Пушка тебе ни к чему, папаша.

То был Иван. Он смотрел на Акана и снисходительно улыбался. И всемогущий хозяин степи превратился в маленького, злобного, но уже не могущего принести зла ничтожного старикашку.

— Что с ним делать будем, Хамит Исхакович?

— Что с ним делать? Посади где-нибудь здесь. Пусть сидит. — Хамит поднялся, расправил плечи, потянулся. — Фу, черт, устал как! Ужасно боялся, что выстрелит он по глупости или со страха.

— Ты, ты... ты... — несколько раз пытался сказать что-то Акан, но ненависть душила его, и он повторял: — Ты... ты... ты...

— Я, — согласился Хамит. — И Иван. И Саттар. И Хабиба. Мы. Мы раздавили тебя, Акан, чтобы ты не мешал нам жить на нашей земле.

— От меня просто отвернулась удача. А тебе, как дураку, повезло.

— Мне действительно повезло. Мне повезло, что ты так любишь красиво говорить. Никогда не надо философствовать с попугаем, потому что глупая птица будет выдавать твою мудрость за свою. Я узнал твой голос, когда Кудре говорил о том, что для него нет слова «нельзя». И еще. Чтобы написать, надо уметь писать. В отряде Кудре нет грамотных. Так что записки на мертвых моих товарищах запиши в счет, который народ предъявит тебе, Акан!

— Ты не победил меня, сопляк. Меня победят русские солдаты, которые незванно пришли в мою степь. Без эскадрона за спиной ты ничто. Ты не победил меня, выродок.

Можно было не отвечать на жалкое брюзжание уничтоженного, но у Хамита имелась возможность рассеять последние иллюзии:

— К сожалению, эскадрона у нас нет, старик. Да и людей маловато. Зато имеются четыре хорошо смазанных, безотказно работающих пулемета. И мы постарались сделать так, чтобы ты и Кудре привели всех бандитов к этим пулеметам. Сейчас прискачет Кудре с отрядом, и ты услышишь, как работают эти машинки.

В юрту вошел Крумин и, не найдя взглядом хозяина, спросил Хамита:

— Где он, покажи мне его.

Хамит кивнул на забившегося в угол Акана. Крумин посмотрел на него недолго и сказал разочарованно:

— Какой старичок непрезентабельный. А властвовать хочет. — И Ивану:

— Покарауль его. А мы пойдем. Скоро рассвет, и они вот-вот явятся.

Крумин и Хамит вышли из юрты. Огненной полосой с востока подходил новый и хлопотный день.

Скакал отряд Кудре, и под многими копытами роптала земля. Отряд был уже рядом, и топот стал слышен в ауле.

— По местам, — Хамиту и себе приказал Крумин, и они растворились в серой мгле.

Отряд ворвался в полукольцо, образованное юртами. Кудре осадил своего коня. Осаживали, но чуть позднее, бандиты, скакавшие за ним, и поэтому отряд непроизвольно сбился в аморфную кучу.

И тогда ударили все четыре пулемета. Свинцовый веер раскрылся над головами бандитов, неся с собой безнадежность и панику. Четыре одновременных очереди были нескончаемы. Прыгая с коней, бандиты прижимались к земле. Но наконец кончилось. Пулеметы умолкли.

— На четырех холмах — четыре пулемета, — перекрывая испуганное лошадиное ржанье, раздался ясный и громкий голос Хамита. — Через три минуты они расстреляют вас, как глупых кур. Выход у вас один — сдаваться. Выходить по одному с поднятыми руками. Остальным лежать.