Генрих Манн - Бедные (Империя - 2)

• Название: Бедные (Империя - 2)
• Автор: Генрих Манн
• Жанр: Проза

---

- Это техник, - заметил Бальрих, точно перед кем-то извиняясь, - не простой рабочий.

О том, что девушка - его сестра Лени, он умолчал. Этому юнцу не понять, чем была для Бальриха Лени.

Лени встречалась с техником, и брат спокойно относился к этому. Ведь техник, не просто рабочий. Можно ли не желать этого брака? Так вот! Впрочем, Тильде он тоже обещал жениться. Правда, Бальрих теперь уже пресытился ею. Как бы и здесь не кончилось тем же.

Бальрих убавил шаг, чтобы не встречаться с этой парой, но молодой Бук упорно стремился им навстречу.

- Вот это девушка! - воскликнул он, приосанившись. Но когда Ганс приблизился к Лени, он так неловко схватился за фуражку, что она упала. Лени блеснула на него своими золотисто-карими глазами и расхохоталась в лицо мальчику. Превозмогая стыд, Ганс кинулся за нею, но техник уже увлек ее в кусты. Сколько Ганс ни искал девушку в "рабочем" лесу, поднимая пыль и сажу, найти их так и не удалось. И только у пруда с побуревшей от грязи водой, где несколько человек купалось, а три парочки катались на лодках, он увидел ее. Она сидела в шатком челноке, подобрав юбку, вычерпывала воду и брызгала на техника. Побледнев, примолкший мальчик отошел, а когда они добрались до казарм, он стал настойчиво уговаривать Бальриха свернуть вправо, на шоссе. Бог с ними, с занятиями и с ужином! Ему надо еще кое-что сказать Бальриху.

Бальрих ждал. Но Гансу, видно, не легко было начать... Наконец небрежным тоном он заговорил о каком-то доме, который давно уже заприметил, он знает этот дом, проходил мимо. Это на узкой улочке Маленький Берлин, за храмом девы Марии, где пастором старый Циллих. Ганс как-то слышал веселый женский смех из окон этого дома и теперь во что бы то ни стало должен побывать там. Ведь он уже взрослый! Двоюродные братья Геслинги могли бы взять его с собой. Но перед ним они прикидываются тихонями, - поэтому ему хочется пойти туда с Бальрихом; деньги у него есть, решительно заявил он и стал позвякивать в кармане монетами.

Бальрих ответил ему категорическим отказом. Неужели же ему не интересно? - приставал Ганс. Неужели он не может доставить Гансу это удовольствие?

- Нет, нет.

- Но почему же? Почему же? - сокрушенно настаивал подросток.

Бальрих молчал. Он ускорил шаг, словно желая уйти от мальчика, и все же Ганс Бук преследовал его своим "почему" до самого дома. Тогда Бальрих обернулся и сказал:

- Потому что я - рабочий, и эти девушки могли бы быть моими сестрами.

И ушел, покинув богатого барчука.

- Ах, так, - проговорил Ганс, но опустил длинные ресницы и погрузился в размышления. Работницы? Те девушки, которые так смеялись? Они, наверно, очень счастливы в этом таинственном доме? Нет, тут мы просто не понимаем друг друга. Бальрих благоразумен, потому что он рабочий, и не представляет себе даже, что за диво этот дом в таком чопорном городке, как наш, и какие там нас ждут заманчивые приключения.

Возвращаясь в сумерки домой, пятнадцатилетний подросток грезил о газовых покрывалах и золотых поясах, как в книгах с картинками или как в театре. И вот они уже спадали, обнажая перед ним еще неведомое ему женское тело. Одна мысль об этом обжигала огнем. И вдруг явственно, до осязаемости он увидел стройные ноги и упругие икры девушки, когда она, подобрав юбку, сидела в лодке. И дома, глядя поверх книги, он еще долго вспоминал о золотокудрой красавице, которая была бы прекрасней всех в том сказочном доме...

А тем временем его друг Бальрих продолжал учиться, и если бывало особенно трудно, он погружался душой в воспоминание о том голубоватом рассвете, когда ему почудилось, будто его сестра Лени в длинной одежде из лунных лучей, тянувшихся за нею следом, спускалась с террасы виллы "Вершина". - Ты будешь там жить, - обещал он ей.

III

"ПРОГУЛКА С ВАМИ, ДОКТОР..."

Когда все трое - Бальрих, Лени и Ганс Бук - увиделись вновь, уже наступила осень. В этот день шел дождь. Молодые люди возвращались от Клинкорума и за рабочими казармами увидели Лени. Она стояла на той стороне улицы перед огромной лужей и высматривала, как бы ее обойти.

"Где же она пряталась во время дождя?" - спрашивал себя Ганс Бук. А Бальрих думал: "Наверно, была с техником, - там, где я прежде встречался с Тильдой".

Ганс Бук решительно вошел в лужу. Перейдя на ту сторону, он проговорил что-то вроде: "Р-р-разрешите..." Но это было скорее похоже на зубовный скрежет. Взяв Лени на руки, он понес ее через лужу. Заметно пошатываясь, добрался до середины; и здесь ему пришлось поддержать ее коленями, так как руки у него ослабели и она, испугавшись, завизжала. Все же он наклонился к ее лицу и поцеловал в губы. После этого он еще нашел в себе силы донести ее до сухого места.

Там в нерешительности, насупив брови, стоял Бальрих. Ганс Бук поправил платок, покрывавший плечи и золотисто-пепельные волосы девушки, и, обратясь к Бальриху, сказал:

- Почему ты сердишься? Я не обязан знать, что фрейлейн Лени твоя сестра. Ты не говорил мне об этом.

Лени смущенно рассмеялась, а Ганс Бук шутливо, но так же смущенно добавил:

- Эх ты, неверный друг!

Бальрих, растерянный и мрачный, говорил себе: "Значит, они уже встречались?" Тут он заметил, что они не одни. Тильда, его вечный соглядатай, метнулась за угол. Бодрым шагом подошли два молодых человека в спортивных костюмах - сыновья Геслинга и двоюродные братья Ганса. Эти два долговязых юнца семнадцати и восемнадцати лет, в крагах, обтягивавших их тощие икры, любезно раскланялись, согнувшись чуть не пополам, и, подойдя к Лени, которая с учтивой грацией принимала все знаки внимания, поцеловали ей руку, как истые кавалеры. Они осведомились, когда она опять пойдет на танцы в Бейтендорф, и, подхватив под руки, увлекли с собой. Ее брат и Ганс молча шли сзади. Хотя Лени была очень сдержанна, Бальрих чувствовал, что это одна видимость. Она не знала, что он борется за нее против "тех". Как горько скрывать это! Но вот мальчик, он-то знает, и неужели ему не стыдно? Да, Ганс шел рядом, понуря голову.

Молодые люди крикнули двоюродному брату, - пусть поспешит, с минуты на минуту должна подойти машина. Она уже показалась в конце улицы. Все они только успели пересечь луг, как автомобиль остановился в двадцати шагах от них. Молодые люди мгновенно откланялись, сели в машину, где их поджидали дамы Геслинг и Бук, с легкими перьями страуса в пышных прическах, и укатили, даже не оглянувшись.

Брат и сестра все еще стояли на дороге. Наконец Карл Бальрих с болью в душе обратился к Лени:

- Ну, что скажешь?

Сестра рассеянно ответила:

- Какие у них перья! Никогда таких не видала! - И, повернувшись, хотела уйти. Но брат стоял неподвижно, погруженный в свои мысли, и она робко спросила: - Что с тобой, Карл?

Он вздрогнул, однако не обрушился на нее с ругательствами, как она ожидала, а с благодушной улыбкой сказал:

- Подожди, у тебя самой будут такие перья, и платья, и автомобиль, и вилла - вилла "Вершина".

Тогда улыбнулась и она самозабвенной улыбкой, стоя посреди дороги, под дождем.

Ей стало холодно. Собираясь уходить, она бросила ему:

- Ты с ума сошел!

- Нет, я буду работать, пока у тебя не будет все это, - твердо сказал он.

Лени с горечью возразила:

- На твои гроши? Да мне до восьмидесяти лет ждать придется!

Он наклонился к ней.

- Я хочу сказать тебе кое-что, чего никто не должен знать. Пойдем!

Он взял ее за руку и привел в свою комнату. Затем выдвинул ящик стола, набитого книгами. Лени начала перебирать их.

- И это ты учишь по ночам? Так вот почему у тебя такие воспаленные глаза! И когда ты все выучишь, ты получишь деньги?

Он объяснил, что учится для того, чтобы бороться за свои права, за ее право. Она старалась вникнуть в то, что он говорит, и понять брата.

- Тебе нужно два года, чтобы все это изучить? И шесть лет, чтобы стать адвокатом? Значит, ждать целых восемь, а то и десять лет, пока ты сможешь заработать достаточно и начать процесс против Геслинга?.. Нет, спасибо, к тому времени моя молодость уже пройдет.

- Но тогда начнется наша жизнь на вилле "Вершина", - возразил он.

- Ты воображаешь, они попросту съедут, и мы там поселимся? Не такие они люди!

- Им придется выехать! - взволнованно заявил он. - Они не имеют права там жить.

- Поэтому их и поддержат все те, кто нажил деньги такой же неправдой.

Бальрих умолк. А ведь у этой восемнадцатилетней девушки те же сомнения, что и у Бука! И откуда у нее такое знание жизни?

Видя, что она огорчила брата, Лени спохватилась:

- Конечно, это было бы замечательно, и я знаю, у тебя добрые намерения, но я, кажется, нашла более короткий путь.

Бальрих взглянул на нее. Он знал этот путь, который вел через мечту: Ганс Бук подрастет и женится на Лени. Он любит ее, и он славный мальчик. Но Лени, которая не верила ни в торжество права, ни в победу труда, как могла она поверить в столь сомнительное счастье? Или она намекала на что-то совсем другое? Он поспешно спросил: