Антон Макаренко - Том 2. Марш тридцатого года

• Название: Том 2. Марш тридцатого года
• Автор: Антон Макаренко
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

Во второй том настоящего издания вошли художественные произведения А. С. Макаренко, написанные в 1930–1933 годах: очерки «Марш тридцатого года», «ФД-1», пьеса «Мажор», а также повесть «Честь», созданная в 1938 году.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Торская. У вас большая любовь?

Наташа. Такая любовь… Ой! (Смущается присутствием Вальченко.) Я вам потом расскажу…

Вальченко. Вы меня не бойтесь. Я…

Торская. Верно. Вы не бойтесь его, Наташа. Он тоже влюблен…

Вальченко. Откуда вы знаете?

Торская. «Живешь на свете — все видишь»…

Наташа. Это правда?

Вальченко. Я бы вам сказал, но я тоже… Зырянского боюсь…

Направляются наверх, оттуда сбегает Деминская к Клюкину.

Деминская. Ну, сдавай. (На Лаптенко.) Этот чего здесь сидит?

Клюкин. Ждет совета командиров… (Сдал винтовку, побежал наверх.)

Деминская. Ты где живешь?

Лаптенко. Я нигде не живу.

Деминская. Как это нигде не живешь? Вообще ты живешь или умер?

Лаптенко. Вообще? Вообще я живу, а так — нет.

Деминская. А ночуешь где?

Лаптенко. Вообще? Да?

Деминская. Что у тебя за глупый разговор? Где ты сегодня спал?

Лаптенко. Ах, сегодня? Там — в одном доме. В парадном. А когда меня примут?

Деминская. После ужина будет совет командиров. Только ты на совете ничего не ври.

Лаптенко. Я уже знаю. Мне уже говорит этот — Алеша, чтобы не врал.

Воргунов проходит сверху, курит. Внизу размахнулся окурком, бросил его с гневом в угол.

Воргунов. Черт…

Деминская. Товарищ Воргунов!

Воргунов. Что такое?

Деминская. Поднимите окурок.

Воргунов. Как это поднять?

Деминская. Здесь нельзя курить и бросать окурки. Поднимите.

Воргунов. Да… черт… где я его буду искать? Завтра уборщица уберет…

Деминская. У нас нет уборщиц. Поднимите.

Воргунов. Да что вы на меня с ружьем?

В дверях столовой Зырянский и Синенький.

Зырянский. Что, опять скандал?

Деминская. Товарищ (улыбается) бросил окурок, а поднять не хочет.

Воргунов (явно опасаясь Зырянского). Да я его пойду не найду.

Зырянский. Бросать нельзя!

Лаптенко. Вот. (Подает окурок Воргунову.)

Воргунов (машинально берет окурок и выходит). Вот глупая история!

Зырянский. А ты чего стараешься? Сам поднял бы. Ты беспризорный?

Лаптенко. Беспризорный.

Зырянский. А не лакей, нет?

Лаптенко. Так жалко… этого… его зовут Вием? Да?

Зырянский. Что ты там?..

Лаптенко. Говорю, жалко… Вия.

Зырянский. Смотри ты: «Вия». Молодец, Роза, наша берет. Будет знать старый, что такое энтузиазм.

Синенький. Он говорит: уборщица, а Роза — вжик. (Показывает, как стреляют.) Битва котят и медведей.

Деминская. Сам ты котенок.

Романченко (влетает со двора). Хлопцы, столярная… столярная горит… пожар…

Зырянский. Брешешь!

Романченко. Да, пожар!.. Горит крыша!..

Зырянский. Новый скандал! Вот дежурство! Синенький, давай тревогу.

Синенький. А как она?.. Смотри ты: забыл… Ага!

Играет тревогу в дверях, потом наверху и где-то далеко в спальнях. Немедленно с верхнего этажа врываются коммунары, некоторые из них с огнетушителями. Внизу появляется Воргунов и не понимает, в чем дело.

Зырянский (оглушительно кричит). Спецовки, спецовки надевай, куда вас черт несет?

Часть возвращается. Большинство уже в спецовках вылетает лавиной в распахнутые двери.

Зырянский (Шведову). Я туда, вызывай пожарную. Товарищ Воргунов, тушить… Шведов, пошлешь ко мне сигналиста.

Шведов. Есть…

Воргунов. Тушить так тушить…

Зырянский и Воргунов выбегают. С верхнего этажа пробегают Вальченко и Троян. Не спеша спускаются Дмитриевский и Григорьев.

Шведов (у телефона). 5-50. Пожарная? Говорят из коммуны Фрунзе. У нас пожар. Столярная мастерская. Дерева много и сама деревянная. Есть обозначить гидранты.

Синенький спокойно спускается сверху.

Синенький (к дежурному). С сигналкой?

Шведов. Вот глупый вопрос. Куда ты годишься без сигналки?

Синенький вылетел.

Шведов (у телефона). 4-17-11. Товарища Крейцера. Александр Осипович? У нас пожар. Столярная мастерская. Только что… Вызвал только что… Еще не знаю. Коммунары уже все там… Да. Вы будете у телефона? Есть. Роза, Крейцер будет у телефона. Я побегу…

Деминская. Есть.

В окна пробивается отблеск пожара. Слышен неясный шум толпы.

Зырянский (вбегает). Вот везет… Воды нет в водопроводе. Где Шведов?

Деминская. Крейцер у телефона.

Зырянский (у телефона). Александр Осипович? Зырянский, да, дежурный командир… Воды нет в водопроводе, поганое дело. Хорошо, нажмите. Тушим, как же. Да как? Огнетушители, а то больше руками… Горит крыша и угол. Там, где сложены стулья… Знаете? Хорошо.

Сверху Блюм, поддерживаемый Торской.

Блюм. У меня сердце… Я не перенесу этого. Ох, боже мой! Мальчики только сегодня говорили… Как они все хорошо знают… Как там дела? Если я сегодня не умру, так значит, я еще здоровый человек.

Зырянский помог свести Блюма, направляется к выходу.

Торская. Не волнуйтесь так. Алеша, пришли ко мне девочку.

Зырянский. Есть.

Захаров и Шведов входят.

Шведов. Кто говорил с Крейцером?

Деминская. Дежурный.

Захаров. Звони в совхоз. Пускай срочно дают воду, а то совсем сгорим… (Вышел.)

Шведов (у телефона). 30–39. У нас пожар, знаете? Так почему воды нет? Коров поили… Давайте немедленно. Вот черти: через десять минут. (Выбежал.)

Платова (коммунарка лет тринадцати). Что такое, Надежда Николаевна?

Торская. Зина, в моей комнате есть нашатырный спирт. Тебе мама даст. Принеси сюда.

Платова. Есть. (Побежала наверх.)

Зырянский (вбрасывает в вестибюль Болотова, у него в руках радиоприемник). Роза, он арестован. У кого пожар, а у него радио… (Скрылся.)

Деминская. Вот еще… людишки… Как же ты?

Болотов. Честное слово, не слышал сигнала. Я там в инструментальной работал, а там… примус… шумит…

Деминская. Ну, чего ты врешь: как это можно не слышать тревоги? Вот выгонят тебя — и правильно.

Собченко и Романченко вводят под руки Вальченко.

Торская. Что случилось?

Вальченко. Как замечательно удачно.

Собченко. Ушибли здорово.

Романченко. балку вытаскивали, а эта штука… раскоряка такая, как треснет его по кумполу. Он только брык.

Вальченко. И не раскоряка, а стропильная нога.

Романченко. Нога… Хорошая нога.

Собченко и Романченко убегают.

Торская. Вы уже в сознании?

Вальченко. Да ничего… сначала оглушило.

Торская. Но у вас кровь?

Вальченко. Это ничего… ударило сильно. А как хорошо кончилось.

Погас свет.

Торская. Вот еще беда… Болотов, беги ко мне, там возле зеркала свеча и спички. Принеси.

Деминская. Он под арестом.

Торская. Ничего не убежит, я отвечаю…

Болотов. Есть. (Умчался наверх.)

Платова (сверху). Ой, и темно ж. Вот спирт.

Торская. Ну, как вы себя чувствуете, Соломон Маркович?

Блюм. Я себя никак не чувствую… Как там с пожаром этим? Для моего сердца нельзя такие пожары. Мне и доктор сказал: в случае чего у вас будут чреватые последствия…

Шведов (входит). Провода порвали.

Торская. Света не будет?

Шведов. Одарюк уже на столбе. Будет. (У телефона.) 4-17-11. Товарищ Крейцер? Горим. Ого, тушим. Руками растаскиваем. Сейчас весь двор завален огнем: балки, стулья, доски… По всему двору разбросали… Да так благополучно: по башкам кой-кому досталось… Средне. Плохо с костюмами, испортили многие… Да, думаю, что потушим… Хорошо, ждем.

Болотов (осторожно несет зажженную свечу). Насилу нашел.

Шведов. Смотри, тут целый лазарет. А я видел, как вас стукнуло, товарищ Вальченко. Аж зазвенело.