Павел Рогозин - Откуда все это появилось?

• Название: Откуда все это появилось?
• Автор: Павел Рогозин
• Издательство: Титул , Протестант
• Жанр: Религия
• Год: 2009

Предлагаемая читателю книга «Откуда всё это появилось?» — просто, убедительно и картинно рассказывает о том, как на протяжении всех веков христианской истории главные истины Евангелия передвигались людьми с первого плана на задний, зарастали сорняками человеческой «отсебятины», загромождались хламом замаскированного скептицизма и тонули в омутах материализма и самоуверенности.

Книга П.И. Рогозина вскрывает застарелый, весьма болезненный нарыв традиционного, наследственного христианства, срывает тяжёлые покровы с истины и приводит читателя к истокам благодатной жизни, к простоте и силе древнеапостольской церкви. И не может быть никаких сомнений в том, что в переживаемую нами эпоху общей растерянности и безысходности, призыв — возвратиться назад к Слову Божию, ко Христу и духовному опыту первых христиан — своевремен и актуален.

---

Итак, чётки — не Божье установление. Чётки — наследие темного средневековья. Чётки — плод крайнего духовного невежества.

Церковные богослужения

Никто да не обольщает вас служением Ангелов

Кол.2.18

Он не требует служения рук человеческих

Деян.17,25

Широкое распространение христианства способствовало увеличению внешнего и внутреннего великолепия христианских храмов и пышности богослужений. Церкви начали устраиваться и украшаться с необычайной роскошью; священники блистали в богатых облачениях, подаренных церкви богатыми прихожанами (Константин Великий подарил Иерусалимскому епископу Макарию златотканую одежду.). Скромные евангельские собрания верующих, имевшие главной своей целью чтение Слова Божия с пением псалмов Давида и общую молитву, мало-помалу были вытеснены пышностью установленных церковью обрядов и церемоний.

Две причины легли в основу отступления церкви от простоты Евангельской и замены проповеди театральностью богослужений:

первой причиной было желание привлечь к себе внимание язычников. Простота Евангелия и жизни во Христе не производила среди широких языческих масс должного впечатления. Привыкшие к торжественности жертвоприношений, авторитету жрецов, устройству праздничных зрелищ, язычники, попав на христианское собрание, больше недоумевали, чем увлекались и преклонялись пред новой религией. Вождям тогдашнего христианства, облеченным в «духовный сан» и уже имевшим тогда поддержку языческой власти, трудно было примириться с фактом, что Церковь Христова только «малое стадо». Вместо того, чтобы нести свет Евангелия, призывать души к покаянию и необходимости возрождения от Духа Святого охладевшая духовно Церковь пыталась привлечь к себе язычников внешними религиозными манифестациями, своим богатством, блеском и роскошью. Исследуя историю церкви четвертого и пятого столетий, Мосгейм замечает: «Когда добрая воля императора стремилась содействовать распространению христианской религии, епископы затемняли сущность христианства своим неразумным благочинием, а силу христианства подавляли умножением обрядов и торжественных церемоний».

Второй причиной отступления Церкви от «простоты во Христе» было невежество так называемого «духовенства».

Благодаря невежеству многих священников, проповедь Евангелия часто оказывалась недостаточно глубокой, маловразумительной, неинтересной и, как бы не главной частью христианского собрания. Тогда как наклонность «необращенных народных масс» недвусмысленно определялась любопытством ко всему декоративному, действующему на их чувства. Бездушная проповедь церковных пастырей оказалась бессильной пробуждать души, оставляя массы совершенно равнодушными. Создавалась благоприятная обстановка для духовно невозрожденных, а порой, и умственно отсталых священников довольствоваться трафаретным чтением Евангелия и произношением чужих, кем-то написанных молитв. Для освежения такого рода собраний потребовались церемонии, смысл которых хотя и не был толпе понятен, но их привлекала и восхищала торжественность и пышность самого зрелища.

Постепенно нужда в живой Евангельской проповеди была совершенно потеряна из виду. Она была вытеснена особо выработавшимся церковным ритуалом и рассматривалась терпимой, но несущественной. Так все шло до наших дней. В России церковные консистории или епархиальные управления, зная культурный уровень многих священников, высылали им отпечатанные готовые проповеди. Но и эти проповеди, составленные, главным образом, на тему двунадесятых праздников и других важных случаев, не всегда и не всеми священниками произносились.

Современные церковные богослужения с «проскомидиями», «литургиями», «требниками», «четьи-минеями» и прочим, — не имеют никакого решительно основания ни в Ветхом, ни в Новом Заветах!

Церковное пение

Он вложил в уста мои новую песнь…

Пс. 39, 4

Откуда появились церковные песнопения?

Известно, что псалмы Давида издревле употреблялись при ветхозаветных богослужениях. Обычай этот перешел и в христианскую Церковь.

Зародившись еще в первых веках христианства, церковное песнопение постоянно умножалось и, обогащаемое новыми песнопениями, сохранялось и передавалось из рода в род, из века в век.

Церковь присовокупила к песням ветхозаветным (песнь Мариами, Моисея, Деворы и др.), новозаветные песни: священника Захарии, Павла и Силы и др.

Начиная с IV века песнотворцы христианские стали предпочитать песни, изложенные в стихах, в стиле и характере псалмов Давида.

Девятый век был особенно богат творцами песен и количеством написанных ими духовных песнопений. Слагались песни, предназначенные для высокоторжественных дней, на случаи скорби и покаяния, для назидания в вере и упования. Много гимнов было посвящено мученикам за веру, духовным борцам и непоколебимым исповедникам христианства.

Когда на престол вступил император Константин, освобожденные исповедники последнего гонения (пишет историк Евсевий), возвращались из мест изгнания и заточения на места прежнего своего жительства, торжественно проходя городами и селениями с пением священных псалмов и песней.

В VI веке (518–527) к псалмам и песнопениям были присоединены; «Символ веры» и «Иже херувимы».

Первый акафист (акафист — «хвалебное песнопение»; во время исполнения молящиеся должны стоять) был составлен в 626 году Георгием Писидийским, диаконом Константинопольским. У Георгия нашлось много подражателей. Свои произведения они посвящали Спасителю, деве Марии, Угодникам, Святым, Мученикам и др.

Первая литургия, (основная часть литургии — таинство евхаристии), ставшая основным богослужением церкви, впервые была изложена письменно только в V веке. В настоящее время существует целая отрасль богословия — «Литургика». Эта церковная наука излагает порядок христианского богослужения, главным образом, — литургии в ее историческом, догматическом, символическом смысле.

Существует несколько видов литургии; православная, армянская, коптская, сирийская и др.

Слово «литургия» — греческое — означает всякое служение, исполнение возложенных обязанностей, службу или делание полезных добрых дел. Так, например, ап. Павел услугу своего сподвижника Епафродита называет «литургией» (Фил.2,25; 4.18). Словом «литургия» ап. Павел пользуется также в послании к Римлянам в 12-й главе, говоря: «Представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения (литургии) вашего». Во всех случаях, где встречается слово литургия, оно всегда означает служение не на словах, «устами», а «на деле». Более глубокое значение слова «литургия», это, даже не делание отдельных добрых дел, а служение всей жизни. Мы совершаем литургию, когда посвящаем себя всецело Богу, повинуемся и покоряемся Его воле в нашей обыденной жизни.

Успех церковного пения становится особенно заметным, когда монах Губальд (около 900 г.) создал учение о гармонии, излагающее построение, классификацию аккордов и правила сочетания их между собою.

Сто лет спустя (около 1000 года), Гвидо из Ареццо изобрел ноты, а еще двести лет позже (1200 г.) Франко из Кёльна — меру тонов.

С этого времени разнообразие слагаемых песней и мелодий стало увеличиваться до неимоверных размеров. Для того, чтобы избежать «еретических» песнопений, а также нескромных мелодий, решено было ограничить круг церковных песнопений особым уставом, которого и придерживается церковь по настоящее время. Это строгое ограничение и способствовало наблюдаемому ныне мёртвому, бездушному формализму как в богослужениях, так и в церковном пении. Современное однообразие церковных богослужений можно сравнить с ветхозаветными, где всякий «священник ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов» (Евр. 10, 11).

Разница между ветхозаветным служением Богу и служением христианским заключается в том, что тогда совершали жертвы, молитвы и песнопения для того, чтобы спастись, теперь же, в Новом Завете, христианин, как искупленное, прощённое, усыновленное чадо Божие, служит, молится, поёт и ликует, потому что он уже спасен, навеки спасен Христом. Подлинный христианин может сказать:

«Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне, и услышал вопль мой. Извлек меня из страшного рва, из тинистого болота; и поставил на камне ноги мои, и утвердил стопы мои; и вложил в уста мои новую песнь — хвалу Богу нашему…» (Пс. 39, 2–4).

«Новая песнь» — вот то, чего Бог ожидает от истинного христианина. К этой песне прислушиваются Силы Небесные. Для исполнения ее не требуется ни слов, ни голоса, ни специального напева. Как «от избытка сердца говорят уста», так от избытка любви льется «хвала Богу» нашему.