Джулия Тиммон - Волшебный рассвет

• Название: Волшебный рассвет
• Автор: Джулия Тиммон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7024-2069-1

Эвелин мечтает стать актрисой, а родной дядя просит ее поработать администратором в принадлежащем ему отеле. Она не в силах отказать. Но как быть со взрывным темпераментом и острым языком? Естественно, первый же недовольный постоялец, весьма привлекательный внешне Ричард Барнс, вызывает в ней бурю раздражения. И маленькое недоразумение грозит вылиться в грандиозный скандал, но… Но неожиданно молодые люди понимают, что сама судьба свела их столь странным образом, чтобы зародить в сердцах любовь.

Как же теперь им забыть обо всех обидах, что они успели нанести друг другу?..

---

Проснувшись, Эвелин поднялась не сразу. Не открывая глаз, немного понежилась в теплой постели, пропитанной запахом любви и сбывшихся грез. Когда сон окончательно покинул ее, а разум прояснился, она сладко потянулась, вспоминая о вчерашнем вечере и ночи с Ричардом.

Ричард!

Распахнув глаза, Эвелин посмотрела на подушку с вмятиной и скомканную простыню рядом с собой. Ричарда не было.

— Ричард! — позвала она, подумав, что он проснулся раньше и просто решил принять душ.

Ей никто не ответил. В ванной не шумела вода, в соседней комнате не играла музыка. В люксе царила тишина.

Объятая тревожным предчувствием, какого она не испытывала еще ни разу в жизни, Эвелин медленно поднялась с кровати и осмотрелась по сторонам. О вчерашнем присутствии здесь Ричарда не напоминало ничто, кроме подушки со следом от его головы.

Наотрез отказываясь верить в то, что после волшебной ночи любви он исчез из ее жизни навсегда, Эвелин заглянула в ванную, в комнату для гостей, вышла в гостиную, даже для чего-то открыла входную дверь и посмотрела в оба конца коридора. Было семь тридцать утра, постояльцы отеля еще спали.

Он ушел к себе, подумала Эвелин, хватаясь за эту мысль, как за спасительную соломинку. Ну конечно! А я-то, дурочка, запаниковала. Естественно, ему удобнее привести себя в порядок в собственном номере: там и побриться можно, и переодеться. Сбежать от меня как последний трус он не смог бы. Ричард не такой…

Мысленно разговаривая с собой подобным образом, она постепенно усыпила свои тревоги и стала анализировать события вчерашнего дня. Следует относиться к нему бережнее и внимательнее, решила она, вспомнив рассказ Ричарда о семейном скандале и о расставании с невестой. Надо быть с ним искренней и открытой и постараться помочь ему.

Под влиянием внезапного порыва она достала из шкафа первую попавшуюся одежку — короткое платье с аппликациями, — надела его, заскочила в ванную лишь для того, чтобы почистить зубы и взглянуть на себя в зеркало, и пулей вылетела из номера.

Пятьсот восьмой, пятьсот восьмой, как молитву твердила она, спускаясь на пятый этаж. Ей казалось, время замедлило ход, а с лифтом что-то не в порядке — он двигался с мучительно-медленной скоростью. Когда наконец его дверцы с шумом разъехались в стороны, Эвелин набрала полную грудь воздуха и помчалась по длинному коридору, ища глазами заветный номер. Пятьсот восьмой!

Она остановилась перед ним как вкопанная и постучала не сразу — с минуту набиралась сил и лихорадочно придумывала, что сейчас скажет Ричарду. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, в висках пульсировала кровь, в горле от быстрого бега и безумного волнения пересохло, а перед глазами плавали темные пятна.

Наконец ей удалось немного успокоиться. И, сжав кулак, она решительно постучала.

Лишь оглушающая, сводящая с ума тишина была ей ответом. Эвелин постучала во второй раз, в третий, чувствуя, как внутри нее, где-то в районе груди, что-то разрывается, причиняя боль. Такую адскую, боль, какой она еще никогда не испытывала.

Ричард не отозвался. Скорее всего его вообще не было в номере.

Может, он опять в «Диснейленде»? — подумала Эвелин, ощущая острую потребность срочно утешить себя, исцелить каким угодно лекарством образовавшуюся в душе рану. Или ушел завтракать? Или просто прогуляться? Он ведь любит дышать свежим воздухом. Да, точно. Побродит по парку, вспомнит наш вчерашний вечер, вернется и сам ко мне придет. Ну конечно…

Но уговорить себя не смогла. И, простояв у закрытой двери пятьсот восьмого номера еще минут пять, внезапно сорвалась с места и побежала к лифту, а вскоре, запыхавшаяся, уже стояла перед Эвклидом, опираясь на стойку руками.

— В чем дело, Эви? — спросил тот обеспокоенно, едва она приблизилась.

— Ричард Барнс… Ты видел его сегодня?

Эвклид ответил незамедлительно. И все же в те сотые доли секунды, пока он открывал рот, Эвелин успела обратиться к высшим силам с мольбой, чтобы его ответ подарил ей хоть каплю надежды.

— Да, видел, — сказал Эвклид, пожимая плечами. — Это ведь тот самый тип, которому требовался непременно двухкомнатный номер, правильно?

— Правильно, — пробормотала Эвелин, замирая от тревоги. — Где он, Эвклид? Куда пошел и когда вернется? Ты случайно не знаешь?

Эвклид недоуменно всмотрелся в ее лихорадочно горящие глаза.

— Успокойся, Эви, прошу тебя. Присядь. — Он кивнул на стул рядом с собой. Эвелин послушно обошла стойку и села, уже предчувствуя беду и не торопя молодого человека с ответом. — Барнс не вернется, — произнес тот спокойным тоном. — Часа полтора назад он выписался и уехал.

— Куда? — чуть ли не выкрикнула Эвелин, чувствуя, как под ней покачивается земля, намереваясь куда-то уплыть.

— Не знаю, — ответил Эвклид растерянно.

— В Сан-Франциско, — пробормотала Эвелин словно в бреду, совершенно не задумываясь о том, как выглядит и что подумает о ней Эвклид. — Домой…

Она вскочила со стула и побежала назад, к лифту, не зная, как ей спастись от усиливающей в груди боли, ничего не желая, никого не видя, как будто наполовину умерев, лишившись желания жить.

Эвелин не помнила, как вновь очутилась в своем номере, как вошла в спальню, как забралась в постель и с головой накрылась простыней. Ей хотелось забыться сном, провалиться в спасительный мрак, спрятаться от всех и вся, лишиться способности думать, вспоминать, чувствовать.

Но мысли не желали ее покидать, грудь буквально разрывало, а сцены вчерашнего вечера с издевательской навязчивостью вставали перед глазами.

Почему? — недоумевала Эвелин, сжавшись в комок и зажмурив глаза, точно побитая собака. Что ему не понравилось? Может, он не смог простить мне прежние выходки? Почувствовал, что не в состоянии забыть мои дерзости? Но ведь и я от него порядком наслушалась гадостей! Черт! Если бы я только знала, тогда бы держала себя в руках, не распускала свой поганый язык…

Терзаясь раскаянием и мучительными предположениями, Эвелин пролежала в кровати до самого обеда. Поднялась только тогда, когда в сумочке запиликал сотовый.

Звонила Абигейл.

— Ну, как твои дела? — спросила она бодрым звонким голосом. — Когда возвращаешься? Что у тебя с Ричардом?

У Эвелин на глаза навернулись слезы. Она ответила не сразу, некоторое время помолчала, успокаиваясь.

— Администратора уже нашли. Вчера. Я теперь свободна как птица.

— Отлично! — воскликнула Абигейл. — Сузи и Джим на следующей неделе устраивают грандиозную вечеринку! Значит, ты тоже сможешь прийти. А Ричард? Как ваши дела?

Эвелин закрыла ладонью рот, почувствовав, что сейчас разрыдается.

— Эви? — позвала подруга, настораживаясь. — Ты в порядке?

— Нет, — простонала Эвелин, больше не в силах сдерживаться.

— В чем дело? Он опять оскорбил тебя? — спросила Абигейл взволнованно.

— Нет, — снова прошептала Эви, закрывая глаза и в который раз уносясь мыслями на низенькую скамейку в парке с апельсиновыми и лимонными деревьями. — Я потом все тебе расскажу, не по телефону, ладно? — пробормотала она жалобно.

— Эви, дорогая, я боюсь за тебя. Может, мне приехать? Прямо сейчас? Я бы все дела отложила, сняла со счета остаток денег и…

Эвелин задумалась, стоит ли принимать предложение подруги. Абигейл могла выслушать ее и поддержать, дать какой-нибудь совет. Но она не нуждалась сейчас ни в советах, ни в разговорах — ни в чем и ни в ком, кроме Ричарда. А его никто не мог ей вернуть.

— Нет, Абби, спасибо, — сказала она отрешенно. — Я скоро сама приеду… сегодня или завтра. Тогда и поговорим.

— Хорошо. Но пообещай, что не наделаешь глупостей! — потребовала Абигейл. — Не знаю, что там у тебя стряслось, но помни: ты самая лучшая и не должна падать духом. Все образуется, вот увидишь, — добавила она убаюкивающе.

— Да, — ответила Эвелин, на мгновение оживая. — Спасибо тебе. Глупостей я постараюсь не наделать, не волнуйся.

Она слонялась по своему люксу до вечера, не обращая ни малейшего внимания на окружающую ее роскошь и не притрагиваясь к музыкальному центру. А около восьми наспех собрала вещи и уехала.

8

Ричард терзался сомнениями всю дорогу до аэропорта, во время полета и приехав домой. Слова Эви, ее смех, сладострастные стоны звучали в его голове снова и снова, приобретая все большую значимость, причиняя все более нестерпимую боль.

Теперь ему казалось, что он поступил как последний трус, как законченный мерзавец. И очень сожалел, что не дождался пробуждения Эви и по-дружески с ней не поговорил, все не объяснил. Уезжая из Анахайма, он думал только о том, что своим исчезновением освобождает Эвелин от тяжести своего присутствия, и о том, что должен будет убить в себе зародившуюся к ней любовь или, по крайней мере, притупить ее, приглушить.