Карен Монинг - За горным туманом

• Название: За горным туманом
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

По всему королевству он был известен как Хок[1], легендарный герой, как на поле битвы, так и в спальнях. Ни одна женщина не могла отказать ему, но и ни одна женщина не волновала его сердце — до тех пор, пока движимый местью эльф не переместил Эдриен де Симон из современного Сиэтла в средневековую Шотландию. Пленница чужого столетия, слишком смелая, слишком откровенная, она представляет собой вызов, перед которым повеса шестнадцатого века не может устоять. Принужденная к браку с Хоком, Эдриен поклялась держать его на расстоянии вытянутой руки, но его сладкое обольщение подрывает ее решимость.

---

Но Хок все осознавал — он слышал ее единственное слово и желание обрушилось на него настолько жестоким образом, что он задрожал. Горячий и твердый, безжалостный, Хок накрыл своим ртом ее рот. Он двигался по ее губам с неустанным голодом, что привело к тому, что за его закрытыми глазами замерцали звезды.

Глаза Эдриен широко распахнулись для явного удовольствия то того, чтобы смотреть на него, и она увидела, что он смотрит прямо в них с таким горящим обещанием страсти, что она издала слабый звук, поглощенный его ртом.

В сотнях футов под ними, природа действовала с примитивной, неутолимой жаждой страсти в собственном ритме; чувственный темп волн, когда биллионы галлонов воды набегают в ярости, а затем отступают. Ощущения, волна за волной накатывали на Эдриен; она плыла по течению в море такой страсти, что она буквально чувствовала себя обновленной, измененной от прикосновения этого человека, точно так же, как скалы внизу под ней формировались беспрестанными ласками океанских волн.

Язык Хока был словно сделан из горячего шелка, он исследовал ее рот, дразнил ее язык.

— Ох, — прошептала она, — я никогда не знала…

— Неужели так плохо целовать меня, девушка?

— Нет, то, что плохо, это не поцелуи… — Ее слова потерялись в тихом стоне, когда она запрокинула голову назад для следующих поцелуев.

— Что же плохо, сердце мое? — Хок нежно прикусил ее шею.

— Ооох! …ты!

— Я? Я плох? — Он не позволял ей отвечать ему на протяжении долгого времени, в течение которого он ущипнул ее нижнюю губу, поддразнил ее, втянул ее в свой рот, а затем медленно отпустил ее.

Эдриен издала слабый вздох.

— Ну… я имею в виду… ты мужчина…

— Да? — подбодрил ее он.

— И очень красивый к тому же…

— М-м-м… да?

— И я ненавижу красивых мужчин… — Ее руки пробежали по его плечам, его широкой мускулистой спине, и спустились вниз по его узкой талии к его мускулистым ягодицам. Она была шокирована своей собственной смелостью, трепетала от стона удовольствия, который она выманила у него.

— Я могу сказать: ненавидь меня вот так, девушка. Снова прояви так же свою ненависть. Ненавидь меня, все, что тебе нужно — это ненавидеть меня.

Одним плавным движением Хок нежно уложил ее на землю и вытянул свое твердое тело поверх ее тела. Эдриен была изумлена; она никогда не была так близка с Эберхардом, никогда не испытывала ничего подобного раньше, этого головокружительного ощущения от того, что она лежит под мужчиной. Как мучительно это: прикосновение ее грудей к его широкой груди; собственнический вид, с которым он поймал в ловушку и удерживал одну из ее ног между своими ногами; гребень его огромного члена напротив изгиба ее бедра. Когда он сместил свой вес таким образом, что этот твердый орган крепко уперся ей между ног, жар, разгоравшийся между ними, вспыхнул, заставляя сжиматься внутри нее такие мышцы, об обладании которыми она даже не подозревала. Он вращал своими бедрами, терся о ее тело, двигаясь медленными эротическими кругами. Она чувствовала себя легкомысленной, дезориентированной ощущениями, которые он вызывал. Она выгнулась навстречу ему, обвила его ногой, чтобы притянуть его ближе — чтобы заманить разгоряченного мужчину поудобнее расположиться в ноющем месте между ее бедер.

Он нежно потянул за лиф ее платья и стащил его вниз с ее плеч, обнажив ее груди для своего внимательного изучения.

— Красота, — прошептал он, его пальцы дразнили сморщенные кончики. Когда он обвел розовые пики своим языком, огненные волны пробежали по ее телу, раздувая сильный жар в ее животе, и еще ниже.

— О Боже! — Эдриен уронила голову в ароматную траву, и собственнически провела пальцами по его темной гриве волос.

Хок застонал, его горячее дыхание овевало ее грудь.

— Как ты сделала это со мной, девушка? — Она была всем, что он всегда мечтал однажды иметь, но затем серьезно посоветовал себе бросить эти мечты как плод воображения глупого парня.

Но теперь он вполне ощущал себя этим глупым парнем снова.

Он почти рассмеялся над правдивостью этой мысли. Из всех женщин, которых он имел, он любил эту одну. Он изумился и восхитился громадностью своего осмысления этого факта; затем прижал свои губы к ее, беззвучно требуя, чтобы она любила его в ответ. Он вложил каждую унцию жажды, каждую крупицу умелого соблазнения, которые были в его распоряжении, в эту молчаливую просьбу — он поцеловал ее так глубоко, что уже не знал, где кончается он и начинается она. Ее бедра уступили, когда он прижался к ней, и жадно поднимались, чтобы встретить его, когда он отодвигался назад. Примитивные звуки срывались с ее губ, которые были распухшими и темно-красными от его поцелуев.

— Люби меня, Эдриен, — грубо скомандовал он. — Люби меня!

Ее единственным ответом был хриплый стон.

— Скажи мне, что ты хочешь меня, девушка, — жадно потребовал он рядом с ее губами.

— Пожалуйста… — вырвался у нее приглушенный ответ, и она с силой зажмурила глаза. Я остановлю его прямо через минуту. Это будет легче сделать, если я не буду смотреть на него.

— Ты хочешь меня, Эдриен? — спросил Хок, прерывая их поцелуй. Ее просьба была недостаточным ответом, он должен услышать, как она скажет нужные слова. Что даже с закрытыми глазами она знает, что это он лежит на ней сверху, он целует ее.

Но она не ответила, и ее глаза оставались закрытыми.

Хок застонал и не обращая внимания поцеловал ее снова, и на мгновение потерял голову от структуры и вкуса ее сладких губ. Но сомнение билось в нем. Он сознавал, что если он не будет настаивать на ее словах, он смог бы даже отнести ее в постель этой ночью в ее чувственном, пьянящем возбуждении. Но он не хотел, чтобы Эдриен не осознавала, что она делает. Он хотел ее бодрствующей, в полном сознании и просящей его прикоснуться к ней. Он хотел, чтобы она встречала его взгляд ровно, с откровенным, беззастенчивым голодом, и сказала ему нужные слова. Хок, с трудом дыша, оторвал свой рот от ее рта.

— Открой глаза, Эдриен. — Он заставил себя лежать спокойно; его бедра застыли рядом с соблазнительным изгибом ее тела.

В этот момент были слышны только их поверхностные дыхания, их губы находились в дюймах друг от друга.

— Посмотри на меня. Произнеси мое имя. Сейчас, — приказал Хок.

Глаза Эдриен лишь немного приоткрыла глаза. Не заставляй меня признавать это… не проси так много! — умоляли они. И снова, ее тело выгнулось вверх, умоляя его лечь на ее сверху, вовлечь ее в пьянящее возбуждение так, что утром она сможет притвориться, что у нее не было выбора.

— Посмотри на меня и произнеси мое имя. — Его голос резко оборвался на этих словах. Его прекрасный, чеканный рот парил всего лишь в шепоте от ее губ.

Эдриен безмолвно уставилась на него. Слезы жгли ей глаза, угрожая пролиться вниз, на ее щеки.

— Почему ты не можешь сделать этого? — требовал он, его акцент как будто набрасывал бархат на разбитое стекло. — Неужели это невозможно? Сидхок. Это все, что тебе нужно сказать. Или Джеймс, или даже Лайон. И Лэрд Дуглас подойдет! Все, кроме Адама.

Эдриен смотрела, чувствуя отвращение к собственной душащей ее слабости. Она ничему не научилась! Еще один дюйм, одно маленькое движение, и она потерялась бы как никогда раньше. Куда пойдет тело… туда последует и сердце… скажи его имя и поцелуй его снова, и ты можешь попрощаться со своей душой. Этот мужчина обладает властью уничтожить тебя так, как никогда не смог бы Эберхард.

— Что тебе понадобиться, чтобы забыть его?

И он думал, что это был Адам, но это не Адам. Это Эберхард. И от нее не осталось бы ничего, если бы она снова сваляла дурака.

— Скажи мое имя, девушка, во имя любви к Богу! — заорал Хок. Он дрожал от смешения едва сдерживаемой страсти и недоверия, от того, что она могла отвечать ему так эротично, так всецело, но при этом отказалась назвать его имя. — Есть ли вообще какой-нибудь шанс для меня, Эдриен, позови меня! Если ты не можешь даже назвать мое имя, значит, я получу ни единого шанса когда-либо завоевать твою любовь!

Его последняя просьба была похожа на крик агонии раненого животного; и она приоткрыла ее сердце. Пульс бился на его шее и она подняла руку, чтобы приложить дрожащие пальцы к этому месту. Все сильнее и сильнее ожесточала она свое сердце, пока оно не оказалось в безопасности за ледником из сожалений и воспоминаний.

Он оттолкнул ее руку.

— Скажи это, — с трудом потребовал он сквозь стиснутые зубы.

— Ну, это та-ак трогательно! Я помогу ей, — голос Оливии источал яд. — Просто назови его королевской шлюхой, — промурлыкала она. — Именно так мы всегда называли его.

* * *

Буря, бушевавшая в нем, улеглась точно в этот момент.