Вильгельм Шульц - «Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали

• Название: «Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали
• Автор: Вильгельм Шульц
• Издательство: Яуза-Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9955-0312-5

Он по праву считается одним из лучших подводных асов III Рейха. Его экипаж готов идти за своим капитаном даже в ад. Его U-boot прославилась громкими победами — атаковала вражеские порты, топила не только транспортные суда, но и боевые корабли, не раз выигрывала дуэли с британскими эсминцами, погружаясь на запредельную глубину, где Das Wasser besiegt den Stahl (вода тверже стали), и даже с боем прорвалась через «игольное ушко» Гибралтара, хотя шансы выжить здесь у немецкой подлодки были 1 к 10… Его феноменальное везение, невероятное чутье и дар ясновидения, который сегодня назвали бы «экстрасенсорным», привлекли внимание оккультного института СС Annanerbe и самого Гитлера, который лично отдает своему лучшему Der Seebar («морскому волку») секретный приказ: спасти от верной гибели флагман Кригсмарине линкор «Бисмарк» и изменить ход истории!

---

— Вот раздолбай… — пробурчал Ройтер, когда соколы Геринга легли на обратный курс, — без потерь, но и без особых «побед».

Впрочем, кое-какая польза от них все же была — траулер так же неожиданно, как и появился, развернулся и ушел обратно в туманную дымку. На вест-норд-вест.

— Всплываем, — выпалил Ройтер.

На горизонте появились два «Харрикейна».

«Срочное погружение!»

На самом полном лодка переложила горизонтальные рули и зарылась в волны. «Томми» были ничем не лучше асов Люфтваффе и отбомбились тоже, абстрактно, «по воде», и слава богу…

Глава 5 ФУТБОЛ В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТОГО[23]

«Россия — наш единственный союзник против дьявольских покушений и развращенности Запада».

Й. Геббельс. Из статьи 1925 г.

С Берлином связаться не получалось. Вернее, не с самим Берлином, а с Потсдамом. Именно там жили Демански. Несколько раз к телефону подходила Магда — горничная Анны, но самой Анны дома не оказывалось. Магда была очень доброй, но слегка туповатой чешкой средних лет, которую отец Анны нанял еще в Рейхенберге.[24] Магда симпатизировала Ройтеру, но ее «протекция» не имела особого значения. Ее даже толком нельзя было использовать как «шпионку». Вытаскивать крупицы информации из ее бессмысленного многословного кудахтанья было почти невозможно.

Тем более что это был один-единственный источник. По сумме разговоров Ройтер понял, что Анна в поездке по стране. Она работала на «Немецкое информационное бюро» — отдел финансово-экономической информации, и в общем-то вполне могла быть и вне Берлина, но по возбужденно-заискивающему тону Магды он понял, что его просто не хотят слышать. Анна скорее всего стоит у нее за плечом и сверлит своим ледяным взглядом.

В офицерском клубе флотилии Ройтер появился в новом кителе, на котором красовался «Знак подводника». Пять походов, из них четыре в качестве командира. Такой знак во флотилии далеко не у каждого. Вот у Шепке, например — тоже нет. Его U-19 только что вернулась из первого похода. Иоахим завидовал. Впервые Ройтер обошел его. Но это не была черная зависть. Друзья соревновались, а спорт на то и спорт — кто-то на промежуточном финише показал лучшие результаты, но до финала еще далеко. Товарищи активно расспрашивали об особенностях тактики, ведь Ройтер уничтожил уже два боевых корабля противника, причем не просто боевых, а именно охотников за ПЛ. (Кстати, пятитысячник оказался бельгийским.) Ройтер охотно делился опытом. Но командование не торопилось пересматривать регламенты подготовки. Слишком рискованно, слишком авантюрно. Да, в этот раз повезло, но рекомендовать поступать так всем? Мы растеряем половину флота!

— Не пойму, чего ты так в нее вцепился, — удивлялся Шепке после очередного бесполезного телефонного звонка. — Говорят, женщины любят настойчивость… Не знаю… По-моему, уж я бы, наверное, согласился… — Он разразился раскатистым хохотом.

Ройтер злился. Ему было не до смеха… А ведь прав был, наверное, старый друг. Что в ней такого? Она же ничем особо не выделяется. Встретишь на улице — через пять минут забудешь… Папаша? Да папашу-то он видел раз-два. Анна была очень самостоятельна и жила отдельно. Да и чем он ему особо может посодействовать в карьере? Ройтер же не банковский служащий…

— Есть тема для разговора, — шепнул Шепке. — Короче, я познакомился с такими замечательными сестричками и сегодня намерен к ним наведаться. Пошли со мной.

— Подожди, — у Ройтера закралось смутное сомнение — все эти ни с того ни с сего возникающие проекты Шепке, как правило, не заканчивались хорошо. — Что за сестрички? Где? Я так быстро не могу переключаться. А вдруг мне не понравится?

— Объясняю. Две очень милые сестрички. Они близнецы, так что понравится. Раз мне понравилась одна. Они только и ждут, уверяю тебя, как бы согрешить, но есть одно «но»: у них очень бдительный и строгий папаша. Никуда их без сопровождения не отпускает.

— Ну и чего же ты предлагаешь? — недоумевал Ройтер.

— У меня есть план. Все будет чики-пуки! Это недалеко. Ближе, чем от старой водокачки до церкви Святого Мартина.[25]

Наступил вечер. Дивный весенний вечер в Киле. Солнце укатилось за шпили соборов, и отблески его упали в волны бухты, улицы опустились в полудрему. Только порт лениво ворочался и вздыхал. По извилистой улочке в богатом тихом центре шли два офицера. Один из них, худой и длинный, с острыми чертами шлезвиг-гольштейнца, держал в руках большой мешок. Другой, еще длиннее и шире в плечах, постоянно озирался по сторонам. Если бы не их идеально отутюженная форма и белые перчатки, их бы могли вполне забрать в полицию. Очень уж подозрительная была парочка.

— Вот, здесь, — остановился Шепке у аккуратного двухэтажного домика с небольшим садиком. Через минуту они перемахнули через ограду, и инструктор-торпедист наконец продемонстрировал содержимое мешка. Это был небольшой лодочный якорь с длинными изогнутыми рогами. К якорю был надежно привязан конец в полтора пальца толщиной.

— Выдержит, если что, и тебя и меня одновременно. Не ссы! — отчеканил Шепке.

— Ты хоть точно знаешь, где их окно? — неуверенно спросил Ройтер.

— Да вот, второе от угла. Учись, пока я жив! — С этими словами Иоахим размахнулся и отправил якорь по большой дуге в сторону окна. Получился недолет. Якорь шмякнулся в клумбу. Шепотом матерясь и изрядно перепачкавшись, подводники вытащили его на позицию, и Иоахим повторил попытку, только на этот раз размахнулся значительно сильнее. Якорь с диким грохотом ударился о черепичную крышу. Тишину ночи разорвал звон разбитого стекла, лай собак и проклятья, изрыгаемые откуда-то сверху.

— Валим! — мгновенно сориентировался Шепке. Как будто такое развитие событий им изначально предвиделось и просто сработал «план „В“».

— Твою мать! — выругался Ройтер. Бегали они оба хорошо. Ройтер не видел ничего вокруг — он несся, слегка нагнув голову, чтобы ветки кустарника не хлестали по глазам. Вдруг раздался гулкий звон. Так примерно бьют корабельные склянки, только тон много ниже. Он почувствовал, что что-то ему мешает бежать. Он поднял глаза и увидел фонарный столб. Боли не было. Было головокружение, как будто он поплыл на огромной карусели.

— Быстрее давай. — Шепке подхватил товарища, кустарник вдруг закончился, и они оказались на параллельной улице. Перед глазами Ройтера вращалось изображение домов, редких прохожих, вывесок, опустившихся в полутьму, — светомаскировка. Шепке быстро привел себя в порядок и принял респектабельный вид капитан-лейтенанта на прогулке. Степенно перенося вес с ноги на ногу, он пошел вниз по улице в направлении порта. Он сгреб в охапку покачивающегося Ройтера, который ступал очень неуверенно. Внезапный визг тормозов раздался как будто из пустой бочки. Рядом затормозила машина полиции. Дальше Ройтер слышал отрывочно фразы, которыми Шепке общался с полицией.

— Господа, все нормально. Нет никакого повода беспокоиться. Это мой товарищ, да, ну выпил чуть больше положенного. Так что ж вы хотите! У нас работа нервная, да-да… Ха-ха-ха. Не-е-е… зачем патруль? Конечно, уверяю вас, я не позволю ему валяться на улице. До свидания! Успехов вам в вашем нелегком деле.

— Говорят, на соседней улице совершено нападение на дом помощника бургомистра…

* * *

— Ройтер! Вас вызывает Эккерманн!

— Бл…ь! Командир флотилии! Все-таки влипли!

— Нормально все! Меня уже таскали. Не беспокойся, все будет чики-пуки!

В кабинете командира флотилии сидел Рёстлер. Он снова вел себя так, как будто это Эккерманн сидел в его кабинете. Ну занимайтесь, чем вам надо, только не мешайте, казалось, говорил весь его вид. Ройтер старался держаться как можно более церемонно. По уставу, чтоб ни одна падла не подкопалась.

— Вчера… — Эккерманн закашлялся. — Вчера имела место чудовищная хулиганская выходка, — начал он. — Два морских офицера проникли в дом помощника бургомистра, нанесли ущерб имуществу, повредили садовые посадки.

— Это ужасно, герр корветтенкапитан!

— Еще бы! — подал голос из-за журнального столика Рёстлер. — Это просто свинство!

По голосу было непонятно, издевается ли он или действительно считает происшествие таковым. Рёстлер сидел против света, и Ройтер никак не мог понять, что же такое он читает.

— Ройтер! Отвечайте, где вы были вчера после 22.00!

— Как обычно, в офицерском общежитии. После 22.00 я спал.

— О как! — отпустил в своей манере комментарий Рёстлер. Он встал, бросил на столик журнал. Теперь стало понятно, что это был «Widerstand»[26] за 1936 год, запрещенный, насколько Ройтер мог судить. Он повернулся в сторону воспитателя и нарочито щелкнул каблуками.

Рёстлер медленно подошел к нему и аккуратно снял с лейтенанта фуражку.

— А это вы с кровати упали, как я полагаю? — Глаза Рёстлера, серые и водянистые, ничего не выражали, но это была маска. И Ройтер понял, как надо себя вести.