Дэйв Кардер - Семейные секреты, которые мешают жить

• Название: Семейные секреты, которые мешают жить
• Автор: Дэйв Кардер
• Издательство: Триада
• Жанр: Религия
• Год: 2008
• ISBN: 978–5–86181–335–8

К этой книге очень подходит слово «впервые». Впервые истоки семейных дисфункций прослежены в поколениях. Впервые описаны закономерности их наследования и воспроизведения.

Мы живем в несовершенном мире, и нет на свете семьи, которая не была бы в той или иной мере дисфункциональной. Самый распространенный сценарий: в семье случается неблагополучие, которое все члены замалчивают и скрывают не только от окружающих, но и от самих себя. Отсутствие близости, нездоровые пристрастия, различные виды насилия (психологического, физического, сексуального), созависимость — эти и другие проблемы передаются из поколения в поколение, множа количество дисфункциональных, неблагополучных семей.

Книга окажет вам мощную поддержку как в «диагностике», так и в преодолении дисфункций. И тогда ваши дети унаследуют не тяжкий груз семейных секретов, а умение строить здоровую, успешную и благополучную жизнь.

Предисловие Чарльза Р. Свиндолла

---

Модель родительского отношения, которой я придерживаюсь сегодня, отличается от той, в соответствии с которой я вел себя четырнадцать лет назад, когда родился наш первый ребенок. Сегодня я обладаю совершенно иным уровнем опыта и способен гораздо глубже и тоньше выражать свои чувства. Я — консультант по семейным вопросам. Но даже я, профессионал, не без боли предвижу, что однажды мне придется просить прощения у собственных детей за недостатки в моем отношении к ним. Мне еще предстоит возместить нанесенный им урон. Осознавая это, я еще и еще раз напомню себе, что сделал все возможное — максимум из того, что знал и умел в то время. Каждый день я стараюсь прорабатывать груз, который несу из прошлого, и утешаю себя сознанием, что «лучшее, на что я способен» день ото дня действительно улучшается.

Мы ведь и в самом деле не можем перенести на близких, в частности, на супруга и/или детей, иное отношение, чем то, что вынесли сами из своего раннего опыта. Другими словами, мы естественным образом будем воспроизводить отношения, которые видели и ощутили, будучи детьми. Мы перенесем их и на своих детей (более подробно эта тема раскрывается в главе 3). Эта истина служит нам утешением, так как помогает понять, почему наши родители проявляли дисфункции по отношению к нам: они просто «передавали эстафету». Но эта же истина должна нас встревожить, ибо она означает, что мы, скорее всего, передадим «эстафетную палочку» нашим детям. Иными словами, им в наследство достанутся наши дисфункции, если только какие–то события не разорвут этот замкнутый круг. Если человек вырос в семье, где все хранилось в строгом секрете, и не видел никакого другого семейного устройства, то он будет склонен вести себя так же и в семье, созданной им самим. Если в ближайшем окружении ребенка отсутствовала теплота, то он, подрастая, будет строить с людьми лишь формальные отношения. И эти нездоровые схемы передадутся его детям — если только он не предпримет шагов, чтобы предотвратить их воспроизведение.

Во многих семьях принято делать выводы и принимать решения на основании неких «знаков» — взгляда, намека, жеста или выражения лица. Ребенок входит в комнату, ему больно, и он хочет поделиться случившимся с папой. Но тут он видит выражение папиного лица и воспринимает его как гневное или отвергающее. Ребенок не может направить свою боль никуда, кроме как внутрь себя. Ни слова не было сказано, но при этом боль, которая могла разрешиться, найти утешение, тихо прячется глубоко внутри. Она остается скрытой, но исподволь совершает свою разрушительную работу, лишая ребенка покоя и снижая его самооценку до тех пор, пока эта проблема не будет проработана правильно. Порой подобное случается в уже довольно зрелом возрасте, а нередко и вообще не происходит.

Вот, например, Давид так и не проработал свои болезненные душевные травмы. А ведь почти не вызывает сомнения, что великий царь передавал своим детям дисфункцию, унаследованную от семьи, в которой родился он (в главе 2 мы посмотрим на генеалогию Давида с этой точки зрения). Трагедия множества людей состоит в том, что мы начинаем меняться, только когда что–нибудь уже случается. Мало кто способен к переменам, пока не столкнулся с тяжелейшей душевной болью, либо пока страдания его детей не достигли такой степени, что вылились в деструктивное поведение. А к этому моменту семья уже обычно несет огромные потери.

3. Время не лечит — особенно семейные раны. Могут пройти годы, а в семье ничего не меняется. Я знаю одну семью, в которой все еще гноятся неисцеленные раны, хотя из предыдущего поколения уже никого нет в живых. Сегодня, когда я пишу эти строки, живы только два брата. Обоим около шестидесяти лет. Братья многие годы работали вместе в семейном бизнесе и вместе заботились о финансовых потребностях родителей, когда те состарились и уже не могли себя обеспечивать. Когда матери понадобился серьезный уход и постоянное медицинское наблюдение, братья поделили между собой расходы.

Умер отец, а когда через несколько лет скончалась и мать, братья прочли завещание. Оба они были потрясены, узнав, что весь семейный бизнес отец завещал старшему сыну. Младшему он не оставил ничего.

Младший брат перенес такое отцовское волеизъявление очень тяжело. Для него это было весточкой о том, что отец его совершенно не любил. А старший брат воспринял положение дел совершенно иначе: он счел, что отец принял мудрое решение, оставив все в его распоряжении. Братья отчаянно спорили относительно завещания, но старший брат отказался делиться с младшим. Для него признание первородства и, отчасти, материальные вопросы оказались важнее, чем отношения с братом.

В итоге в отношениях между братьями возникла глубокая пропасть. Родители умерли уже очень давно, но братья до сих пор друг с другом не разговаривают, за исключением тех случаев, когда неизбежно оказываются в таком положении, где вынуждены сказать «здравствуй». Ни один из них не желает понять, что переживает другой.

У каждого из них есть дети среднего возраста, которые приходятся друг другу двоюродными братьями. Дети разделяют горечь отношений своих отцов. О проблеме никто не говорит. Любая попытка что–то сказать сразу же приводит к вспышке гнева. В семье так и не научились разрешать конфликты без гнева и ухода на оборонительные позиции. Никто не умеет пойти на компромисс, никто не способен сказать «извини». Правда печально, когда престиж и деньги становятся важнее отношений?

Такое поведение ведет к разделению, неиссякающему гневу и разочарованию. Именно такие чувства и состояния наверное переживал Авессалом в течение тех семи лет, которые прошли до того, как он смог вновь обнять отца. Авессалом пытался передать свои стремления самыми деструктивными способами. Например, он поджег поле Иоава, но никто не понял, что именно хотел сказать опальный сын этим поступком, никто не догадался о его потребности. Со временем боль и гнев Авессалома превратились в огромную волну ярости и бунтарства, которая обрушилась на берег разрушительным цунами, когда сын выступил против отца. Решения, принятые Авессаломом, привели его к ужасной смерти: Иоав взял три копья и вонзил их в его сердце (2 Цар 18:14). Умирая, Авессалом, скорее всего, так и не знал, как относится к нему родной отец.

Все семь лет, в течение которых Авессалом не был с ним, Давид горевал о сыне. А описание горя Давида, узнавшего о смерти Авессалома, ясно свидетельствует, насколько сильно царь любил сына:

«И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и когда шел, говорил так: сын мой, Авессалом! Сын мой, сын мой, Авессалом! О, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!»

(2 Цар 18:33).

Должно быть, боль и разочарование, вызванные невозможностью теплых отношений с сыном, были мучительными, непереносимыми. Должно быть, эта сердечная боль все время возрастала. Расхожее утверждение «время все излечит» в случае Давида неверно. Осмелюсь предположить, что неверно оно и в большинстве случаев сегодняшней жизни.

И вот о чем я думаю: возможно, стеная об Авессаломе, Давид оплакивал всех своих несчастных детей — и смерть первого сына от Вирсавии, и жестокую смерть сына Амнона от руки Авессалома, и судьбу дочери, Фамари, закончившей жизнь в одиночестве. Великий царь Израиля переживал глубочайшее горе. К сожалению, время само по себе — не врач. Оно не лечит ни боль, ни сами раны. Но время становится нашим союзником, если мы предпринимаем активные действия, направленные на исцеление. В противном случае время лишь позволяет ранам проникать все глубже и нагнаиваться. И когда нарыв вскрывается, и боль все–таки прорывается наружу, душа уже разрушена гораздо сильнее, чем могло бы быть, если бы человек вступил на путь исцеления раньше.

4. Изменения, происходящие в родителе, приводят к изменениям в семейных взаимоотношениях. О Давиде говорили, как о «муже по сердцу Божьему» (Деян 13:22). Псалмы, сложенные Давидом, характеризуют его как человека, способного к глубоким чувствам и переживаниям — по крайней мере, в том, что касается его отношений с Богом. Пожалуй, больше никто в Писании не сумел столь глубоко, проникновенно и эмоционально выразить свою боль, горе и стыд за грех.

Вот, например, псалом 68. В начале Давид предстает перед слушателем сломленным, несчастным человеком. Он испытывает вину и стыд, он брошен братьями:

«Чужим я стал для братьев моих
и посторонним для сынов матери моей,
ибо ревность по доме Твоем снедает меня,
и злословия злословящих Тебя падают на меня…
И делаюсь для них притчею,
о мне толкуют сидящие у ворот…
Извлеки меня из тины,
чтобы не погрязнуть мне…
Ты знаешь поношение мое, стыд мой и посрамление мое:
враги мои все пред Тобою,
Поношение сокрушило сердце мое,
и я изнемог…»

(Пс 68:9–10, 12–13, 15, 20–21)

Но в конце мы читаем, что псалмопевец ощущает близость Бога и чувствует утешение в горе. Он полностью, глубоко и честно открыл Богу все свои чувства, свою душу. В последних строках псалма звучат такие слова: