Джордж Макдональд - Донал Грант

• Название: Донал Грант
• Автор: Джордж Макдональд
• Издательство: Агапе
• Жанр: Религия
• Год: 2003
• ISBN: 5–88930–031–8

Donal Grant.

Другие названия: The Shepherd's Castle.

Роман, 1883 год

Второй роман цикла «Поэт и бедняк».

Перевод на русский: О. Лукманова.

В этом романе шотландского писателя Джорджа Макдональда пойдет речь о верном друге, пастухе, поэте и учителе Донале Гранте. Расставшись с мечтами о своей первой любви, Донал идет в мир в поисках работы и своего призвания. Его ждут новые места, новые ученики, новые друзья и недруги, множество самых разных событий и приключений, новые стихи, новые откровения и мысли о Боге и Его истине и, конечно, новая любовь. В этой книге есть и неспешные разговоры, и страшные тайны древнего замка, и старинные легенды, и яростные перепалки — что называется, «жизнь, смерть и духовный смысл».

---

Форг шёл позади всех, и настроение у него было самое что ни на есть отвратительное. Он догадывался, что несчастье произошло именно из–за того, что по его вине захромал Голубок и он никому об этом не сказал. Однако в то же самое время он чувствовал прямо–таки сатанинское удовлетворение (ибо жалость к себе превращает нас в самых настоящих бесов!), размышляя о том, что, не откажись она выезжать с ним на прогулки, ничего подобного не случилось бы: он просто не позволил бы ей сесть на Голубка! Он поймал себя на том, что мстительно бормочет про себя: «Так ей и надо!» — и устыдился было, но вскоре повторил это ещё раз. Нет, право, наше своевольное «я» действительно до отказа наполнено гнильём и мерзостью: да избавит нас Господь!

Глава 69 Болезнь

Арктуру внесли в её спальню и уложили в постель. Врач попросил, чтобы миссис Брукс и Донал остались с нею, отпустил всех остальных и затем внимательно осмотрел пострадавшую девушку. Все кости целы, провозгласил он наконец, но ей всё равно нужно лежать и поменьше двигаться. Надо задёрнуть все занавеси; чем больше она будет спать, тем лучше. Арктура взглядом отыскала Донала и слабо ему улыбнулась. В глазах её отразилась жалобная мольба, но она не сказала ни слова. Донал уже собирался выйти из комнаты вслед за доктором, но Арктура безмолвно дала понять экономке, что хочет с ним поговорить. Тогда он подошёл к постели и склонился над самой её головой, потому что она могла говорить лишь еле слышным шёпотом.

— Вы будете меня навещать, мистер Грант? — спросила она.

— Непременно, миледи.

— Каждый день?

— Конечно.

Она улыбнулась, и Донал понял, что она отпускает его. Он вышел из её комнаты с переполненным сердцем. Неподалёку от её двери стоял Форг и, по–видимому, ждал его. Врача он послал к отцу. Донал коротко поклонился ему и прошёл мимо, направляясь в классную комнату, но Форг упрямо последовал за ним туда.

— Пора уже прекратить этот фарс, Грант, — сказал он.

— Какой фарс, ваша светлость? — едва сдерживая возмущение, спросил Донал.

— Ваше ухаживание за леди Арктурой.

— Я ухаживал за ней ровно столько, сколько ухаживал бы за вами, ваша светлость, окажись вы в подобном положении, — строго отчеканил Донал.

— Не сомневаюсь, это было бы очень удобно! Но между вами и так уже было достаточно чепухи, и настало время положить этому конец. С самого первого дня после появления в замке вы начали ловко опутывать своими россказнями сознание неопытной девушки, увлекая её своей чёртовой религией; уж не знаю, для чего вам это было надо. А теперь вы своими руками убили её, потому что уговорили ездить верхом не со мной, а с вами! Конь был хромой, на него вообще нельзя было садиться! Это был способен увидеть даже такой тупой невежа, как вы!

— Я вообще не имею никакого отношения к решению леди Арктуры поехать на прогулку, ваша светлость. Она попросила Дейви поехать вместе с ней, и он попросил меня отпустить его с занятий.

— Всё это хорошо, но…

— Ваша светлость, я сказал вам чистую правду, но не для того, чтобы оправдываться. Вы и так уже должны знать, что в моих глазах ваше мнение мало чего стоит. Но скажите мне вот что: если вы знали, что конь леди Арктуры хромает, как получилось так, что она сама об этом не подозревала? Ведь вам это было известно!

Его слова застали Форга врасплох: он подумал, что Донал знает гораздо больше, чем он знал на самом деле.

— Нет, от вас и правда давно пора избавиться! — буркнул он.

— Я служу не вам, а вашему отцу, — ответил Донал, — и потому мне совершенно безразлично, нравится вам моё общество или нет. Но считаю своим долгом предупредить вас, что хотя мне вы не можете сделать ничего дурного, вы сами находитесь в моей власти, и только честность поможет вам от неё избавиться.

Форг круто развернулся и прямиком отправился к отцу. Он тут же начал жаловаться графу на то, что Донал настраивает Арктуру против него, и лишь потом, как бы невзначай, упомянул о случившемся с ней несчастье. Граф объявил, что он просто поражён, что с племянницей произошла такая беда. Даже с некоторой живостью он поднялся с кушетки и тут же пошёл навести справки о состоянии больной. Он долго уговаривал миссис Брукс впустить его в спальню, но та оставалась непреклонной: сейчас для леди Арктуры самое важное — это крепкий сон, говорила она, и не следует будить её лишь ради того, чтобы высказать ей свои соболезнования и пожелать скорейшего выздоровления. Так что графу пришлось вернуться к себе ни с чем.

Если племянница умрёт, всё имущество достанется ему, и он сможет распоряжаться замком, как ему вздумается, — если, конечно, Арктура не успела написать завещание. Лорд Морвен послал за сыном и ещё раз строго–настрого предупредил его о том, что не следует делать ничего такого, что могло бы её оскорбить. Лучше подождать. Кто знает, чем всё это кончится? А вдруг болезнь действительно окажется серьёзной?

Форг попытался заставить себя возмутиться столь холодной расчётливостью отца, но про себя согласился, что если Арктура отказывается выходить за него замуж, ей и впрямь лучше всего оставить тот мир, для которого она совсем не приспособлена, и отправиться туда, где её существование будет намного счастливее. Тогда земное имущество, в котором у неё уже не будет никакой нужды, преспокойно перейдёт в руки тех, кто способен гораздо лучше им распорядиться и кто в любом случае имеет на него неизмеримо больше прав, чем она! Нет, девушка она приятная и хорошенькая, и, полюби она его, он, конечно, предпочёл бы получить имущество вместе с ней, нежели без неё. Однако если её не станет, у него окажется ещё одно бесспорное преимущество: он будет волен сам выбрать себе жену.

А она не выздоравливала. К боли от ушибов добавилась лихорадка, и Арктура беспокойно металась по постели. По ночам миссис Брукс всегда сидела с ней сама, не желая и слушать о том, чтобы кто–нибудь заменил её. Граф предложил было нанять «подходящую сиделку», убеждая миссис Брукс, что его лондонские друзья в два счёта отыщут самую лучшую, самую опытную сестру, но та ни в какую не поддавалась на его уговоры. Кроме того, в самую же первую ночь она убедилась, что ей действительно не следует допускать к постели молодой хозяйки никого другого: по бессвязным и путаным словам Арктуры она поняла, что её мысли гораздо больше заняты Доналом Грантом, чем собственными страданиями. В бреду она постоянно звала его к себе. «Я знаю, он может мне помочь, — шептала она. — Ведь он пастырь, как Сам Господь!» И хотя у миссис Брукс тоже было немало предрассудков и предубеждений насчёт высокого и низменного происхождения (и неудивительно, ведь всю свою жизнь она прислуживала аристократическим семействам и многого у них набралась), в конце концов, она всё–таки не могла не согласиться, что с человеком вроде Донала Гранта её хозяйку ожидала бы гораздо более счастливая и благородная жизнь, нежели с мужем, похожим на лорда Форга.

Однажды ночью около полуночи Арктуре стало так худо, что миссис Брукс подозвала к себе горничную, сидевшую тут же в комнате, и, оставив её возле больной, легче птички взбежала по лестнице к Доналу и попросила его спуститься. Оказалось, он даже не думал раздеваться и ложиться, потому что чувствовал, что может понадобиться его помощь. Он спустился к Арктуре почти сразу же, но к тому времени осторожная экономка уже успела отослать горничную спать.

Донал подошёл к кровати. Арктура стонала и вздрагивала, то и дело открывая глаза, но явно ничего не видя и никого не узнавая. Её рука судорожно сжимала стёганое покрывало. Донал накрыл её своей ладонью, и Арктура вдруг облегчённо вздохнула, на её лице мелькнула уставшая улыбка, и на какое–то время она затихла. Донал уселся у её изголовья и начал ждать. Как только она снова начинала беспокоиться или на её лице появлялось тревожное и печальное выражение, он накрывал её руку своей, и она немедленно успокаивалась, как будто знала, что теперь с ней не случится ничего дурного. Под утро, увидев, что она вот–вот проснётся, Донал тихонько встал и вышел.

Так продолжалось ещё много ночей. После занятий с Дейви Донал уходил к себе, но вместо того, чтобы читать, крепко засыпал. Ночами же он укладывался в коридоре, завернувшись в тёплый плед, и ждал. Даже когда Арктура понемногу начала выздоравливать, спала она плохо и беспокойно, и, наверное, ещё долго не поправилась бы, не будь рядом Донала, который в любую минуту готов был утешить её и дать ей понять, что она не одна.

Как–то раз граф, по своему обыкновению бродивший по замку то ли полуживым призраком, то ли полуугасшим человеком, внезапно наткнулся в коридоре на нечто, показавшееся ему огромным зверем, поджидавшим его для того, чтобы сожрать. Он не испугался, потому что уже привык к подобным вещам, а может, потому, что принял поджидающее его чудовище за гостя из иного мира. Он нисколько не сомневался в реальности своих видений, хотя и знал, что они остаются зримыми лишь для него одного, и начал верить в них даже в часы бодрствования, при свете дня. Он верил в них ничуть не меньше, чем в окружавшие его обычные предметы, или, вернее сказать, одинаково сомневался в подлинном существовании и тех, и других. Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть, обо что именно он споткнулся. Странное существо медленно поднялось и повернулось к нему лицом, хотя как раз лица–то и не было видно (Донал поспешно набросил плед себе на голову, надеясь, что граф не узнает его и оставит в покое). И правда: постояв несколько секунд как бы в раздумье, тот повернулся и зашагал прочь.