Франсуаза Бурден - Оковы прошлого

• Название: Оковы прошлого
• Автор: Франсуаза Бурден
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-14-0801-1, 978-5-9910-1193-8, 978-2-7144-4450-9 (фр.)

Каждый дом имеет свою историю. Конечно же, новостройки не могут похвастаться тайнами и легендами о призраках, гуляющих по коридорам и комнатам под покровом ночи. Но уж если речь пойдет о каком-нибудь старинном доме, а еще лучше родовом поместье, то волей-неволей всплывут таинственные истории, накопившиеся в их стенах. Однако нынешние обитатели, как правило, даже не задумываются, сколько бы мог поведать им дом, если бы умел говорить. И только случайно обнаруженные отголоски прошлого в виде документов, фотографий, каких-то странных записок могут снова заставить говорить события минувших дней.

Именно о таком доме и пойдет речь в новом романе Франсуазы Бурден «Оковы прошлого». Альбан Эсперандье, пилот гражданской авиации, после трагической аварии уже не сможет сесть за штурвал самолета и решает уехать из Парижа. Он хочет поселиться в Трувиле, в доме детства. Вместе со своей избранницей Валентиной он переезжает на виллу, которую все называют «Пароход». Архитектор, разработавший уникальный проект дома для прадеда Альбана, украсил его многочисленными окнами.

Постоянной обитательницей виллы на протяжении многих лет была бабушка Жозефина, которая воспитала Альбана и его братьев после трагической гибели их родителей. Мудрая и заботливая женщина всю жизнь оберегала мальчиков от горьких воспоминаний и старалась не ворошить прошлое. После смерти мужа Жо, как ее все называли, переехала в небольшой домик рядом с виллой и, ко всеобщему удивлению, стала настаивать на продаже «Парохода». Но уже повзрослевшие внуки не помнили ужасных событий своего детства и хотели по-прежнему приезжать на виллу на выходные вместе со своими женами и детьми.

Случайная находка нескольких записок и документов подтолкнула Альбана с братьями к тому, чтобы погрузиться в свое прошлое и попытаться разобраться в причинах гибели родителей. Почему Жо всю жизнь так упорно скрывала от них эту трагическую историю? Сумеют ли братья разобраться в сложных лабиринтах событий? Или, быть может, лучше не ворошить прошлое? Ведь никто не знает, какие скелеты хранятся в шкафах наших самых близких и родных людей…

Писательница и сценарист на телевидении, автор романов «Июльский сбор винограда», «Хищная страсть», «Берилл, или Страсть по наследству», «Незнакомка из Пейроля», «Леса семьи Баттандьер», Франсуаза Бурден не перестает радовать и покорять сердца читателей новыми произведениями. Ее детское увлечение литературой переросло в профессию и стало неотъемлемой частью жизни. Мать двух дочерей, Франсуаза живет в Нормандии, в большом доме, где и рождаются ее удивительные романы. О себе говорит: «Моя жизнь напоминает путешествие в Страну Чудес, как будто я вновь в своем волшебном детстве, и сегодня мое единственное желание — чтобы приключение продолжалось. Жизнь писателя, на границе с реальностью, — это иногда настоящая маленькая сказка».

Читателям же остается лишь ждать новых книг замечательной романистки и верить, что эта сказка продлится как можно дольше.

Приятного чтения!

---

После секса с Валентиной Альбан всегда испытывал счастье и умиротворение. Когда она засыпала, крепко прижавшись к нему, он чувствовал себя более сильным и уверенным. До нее ни с одной женщиной он такого не ощущал.

Альбан натянул свой плотный клетчатый домашний халат, который хранился в этом доме годами и который он с удовольствием извлекал из гардероба, приезжая зимой на выходные. Разве мог он тогда предполагать, что однажды вернется и будет жить в этих стенах? Получив диплом бакалавра, он уехал из «Парохода», торопясь присоединиться к живущему в Париже Жилю и продолжить свои занятия. Пройдя двухгодичное обучение в специальной математической школе, готовящей студентов к поступлению в технические вузы, Альбан подал документы в Национальную школу гражданской авиации и, поступив, на два года уехал в Тулузу. С дипломом в кармане он пополнил ряды «Air France», где очень недолго пробыл вторым пилотом — его повысили до командира экипажа. Альбан обожал летать, был способным и серьезным. Он отправлялся в аэропорт Руасси — Шарль де Голль, как иные едут в свой офис, но каждый раз во время взлета испытывал ни с чем не сравнимую радость. Экипажи боролись за право летать под его командованием: женщины потому, что считали его душкой, мужчины — потому что чувствовали себя с ним в безопасности. Во время коротких периодов отдыха между рейсами Альбан ходил в гости, принимал друзей у себя, интересовался тысячей разных вещей и не замечал, как проходит время. Съемная квартира, в конце концов, наполнилась экзотическими вещицами, привезенными из разных стран, но он почти не задумывался о том, где и как живет. Привычка путешествовать превратила его в кочевника, и дома он чувствовал себя скорее в кабине пилотов. Единственным домом, к которому Альбан действительно испытывал привязанность, оставался «Пароход». Каждый раз, приезжая на виллу между полетами, Альбан встречался здесь с прошлым, со своим детством, и этой тихой гавани, где можно было бросить якорь, ему было предостаточно.

Теперь он решил поселиться в старом доме, не зная, чем будет заниматься, как жить. Он чувствовал себя беженцем, жертвой кораблекрушения, и сам на себя из-за этого злился.

Надев очки, Альбан бесшумно закрыл дверь спальни. Архитектурное решение третьего этажа было необычным, даже если сравнивать с первыми двумя. Наверху, под крышей, ютились комнатки, предназначенные для прислуги, где с давних пор копились пыль и паутина. На втором этаже было шесть больших светлых комнат с ванными, туалетами и гардеробными, которые содержались в образцовом порядке. И только на третьем этаже имелись комнаты без определенного назначения, в том числе огромная комната для игр и длинная кладовая для белья, а коридоры сходились под прямыми углами. Когда Альбану было двенадцать, он захотел поселиться на третьем этаже, выбрав комнату, окно которой выступало над нижним этажом, отчего казалось, будто оно висит в воздухе. Из этого окна можно было любоваться восходящим солнцем, а сидя на подоконнике — воображать себя стоящим на носу настоящего парохода.

«Поселившись здесь, ты не уплывешь от нас далеко-далеко?» — в свое время спросила у него Жозефина. Она долго не соглашалась отдать ему эту комнату, но братья поддержали Альбана, хотя и были огорчены тем, что не догадались занять ее раньше.

Вспоминая об этом, Альбан улыбался. Они с братьями всегда прекрасно ладили. Приезжая по пятницам из своих пансионов, они устраивали шумные перепалки, а потом, после ужина, втроем усаживались на кровать Альбана, подальше от родителей и дедушки с бабушкой, и до рассвета рассказывали друг другу о своих приключениях.

Пройдя по коридору, Альбан вошел в открытую дверь желтой комнаты. Включив свет, он посмотрел на коробки Валентины и улыбнулся. Она тоже решила обосноваться на третьем этаже! Никто не помешает ей работать, потому что даже летом, когда на «Пароход» съезжается вся семья, на третьем этаже сравнительно тихо. Недалеко от ее комнаты, в угловой башенке, есть маленькая лестница, которой Валентина сможет воспользоваться, если захочет выйти из дома, не привлекая лишнего внимания.

— Валентина… — мечтательно прошептал Альбан.

Впервые в жизни он будет жить под одной крышей с любимой женщиной. Сможет ли он удовлетворить ее желания, стать таким, каким она хочет его видеть, убедить ее остаться с ним навсегда? Валентина так долго молчала о своих чувствах, что он уже решил, что никогда не услышит от нее слова «люблю». Она выдала себя после несчастного случая, когда пришла к нему в больницу.

Его сердце начинало биться чаще каждый раз, когда он вспоминал тот день. Обычно друзья и родственники, навещая попавшего в больницу дорогого им человека, бормочут слова ободрения, боятся задавать вопросы и открыто проявлять сочувствие. Валентина сперва вела себя именно так, но потом внезапно разрыдалась — слезы лились потоком — и убежала. Придя снова, она опять не могла слова сказать без слез, поэтому больше часа молча просидела у кровати Альбана, держа его за руку. Наконец она с трудом проговорила: «Знаешь, я люблю тебя». Это стало для него настоящим сюрпризом и единственной радостью за все время пребывания в офтальмологической клинике.

Он выключил свет и вышел из желтой комнаты. Валентине не понравится, если он начнет распаковывать ее вещи. Она обустроит кабинет по собственному вкусу, теперь это ее обитель. Как выбрать момент, чтобы снова заговорить с ней о браке? Сколько должно пройти недель? Или месяцев? Наверное, будет разумнее отложить этот разговор до того дня, когда он уладит все дела с работой, потому что только тогда он сможет предложить ей нечто определенное. Но когда это случится? Альбан не видел способов решения этой проблемы, не знал, где сможет применить свои знания и умения пилота.

Он часто возвращался к этому вопросу, но даже мысль о том, чтобы пополнить ряды наземной авиации, казалась ему неприемлемой. Он — ив наземной авиации? Скажите уж сразу аэродромная крыса! Нет, ни за что!

— Альбан, где ты?

Услышав в голосе Валентины испуг, он поспешно вернулся в их общую спальню.

— Ты сбежал от меня в первую же ночь? — спросила она с вымученной улыбкой. — Мне приснился страшный сон, я проснулась и… не сразу поняла, где я. Прости, но мне пришлось позвать тебя на помощь.

Он сел на край кровати и убрал упавшую ей на лоб прядь волос.

— Я — твой ангел-хранитель, зови меня, когда захочешь. Вот только дом большой, поэтому в следующий раз кричи громче.

Улыбка Валентины стала шире. Она удобнее устроилась на подушке.

— Какой у меня соблазнительный ангел-хранитель, — пробормотала она. — Даже когда ты в этом ужасном халате, я начинаю думать о…

— И это заставляет тебя забыть о своих кошмарах? Если так, то мысли надо подкрепить делом!

Склонившись к Валентине, Альбан нежно ее поцеловал, наслаждаясь ее дыханием, вкусом губ и языка. Потом потянул одеяло вниз, чтобы открыть плечи и грудь.

— Пообещай, что всегда будешь спать обнаженной, — прошептал он.

— И ты тоже, — ответила она, осторожно снимая с него очки.

Сбросив халат, он лег рядом и обнял ее.

* * *

На завтрак для своей большой семьи Жозефина решила приготовить оладьи с яблоками. Она привыкла мало спать, поэтому в пять утра уже возилась в кухне. Время от времени она подходила к окну, чтобы взглянуть на темные окна спящей виллы. Ни один из ее внуков не был ранней пташкой — ей приходилось подолгу кричать в коридорах, чтобы разбудить мальчишек, когда они были маленькими.

Да, они давно уже не дети. Время течет так быстро! Подумать только, ей уже восемьдесят четыре! Она — старуха, не просто бабушка, а прабабушка! И все же у нее все в полном порядке с головой и с памятью, хотя о последнем ей доводилось иногда сожалеть. Конечно же, в ее жизни было много хорошего, о чем приятно вспомнить, но плохие воспоминания, как известно, имеют способность затмевать собой все хорошее…

Со вздохом Жозефина взяла шумовку и вынула из кипящего масла очередную порцию золотистых оладий. Она обожала свою маленькую кухоньку и свой скромный домик. Какое облегчение для нее жить здесь! Приняв решение покинуть виллу, она словно вырвала шип из сердца.

Жозефина снова посмотрела в окно, стараясь различить в темноте силуэт «Парохода». Наделены ли дома своей, особенной, силой? Хранят ли они отголоски случившихся в их стенах преступлений, сумасшествия, отчаяния?

Накрыв оладьи чистой салфеткой, она выключила газ и села в кресло-качалку с кучей больших цветастых подушек. Стоило ей вернуться мыслями в прошлое, вот так же, как сегодня утром, и глаза тотчас наполнялись слезами. У нее была счастливая юность, удачный брак, поэтому к драматическому повороту в судьбе она оказалась совершенно не готова. Раскачиваясь в кресле, Жозефина закрыла глаза и подумала о своем муже, Антуане. Этот обаятельный, добрый и преданный мужчина был ее дальним родственником и тоже носил фамилию Эсперандье. Семья приняла этого образцового зятя с распростертыми объятиями, и он сразу же стал работать вместе с тестем на фарфоровой фабрике, которая в те времена процветала. Вскоре после свадьбы Жозефина забеременела, и рождение сына, окрещенного Феликсом, стало для нее наивысшим счастьем. После смерти отца Жозефины бразды правления фабрикой, само собой разумеется, перешли в руки Антуана. Их сын Феликс рос, превращаясь в красивого юношу, и мать очень им гордилась. Не омраченные горестями, спокойные и счастливые, шли годы. А потом Феликс достиг возраста, когда мужчины выбирают себе спутницу жизни. Вот тут-то все и началось. До смерти влюбившись в девушку, встреченную случайно на пляже в Трувиле, он перевернул небо и землю, чтобы как можно скорее жениться на ней, хотя родители отнеслись к его решению неодобрительно. Жозефина скрепя сердце приняла невестку. Феликс пошел работать на семейную фабрику, чтобы достойно обеспечивать свою семью. Пока он был на работе, его жена, Маргарита, целыми днями бродила по дому, — праздная, чудаковатая, замкнутая. Жозефина пыталась поладить с невесткой, но из этого ничего не вышло. Маргарита не любила ни шить, ни готовить, еще меньше — возиться в саду. Она заявляла, что обожает море, но никогда не ходила на пляж, чтобы полюбоваться им с более близкого расстояния. Она не умела себя занять, поэтому отчаянно скучала. Улыбка появлялась на ее губах только вечером, когда возвращался Феликс. Через несколько месяцев родился их первый сын, Жиль, и у Жозефины появилась надежда, что материнство поглотит молодую женщину без остатка. Однако ничего подобного, увы, не произошло — Маргарита совершенно не интересовалась новорожденным. Меньше чем через два года родился второй сын, Альбан, но все осталось без изменений: Маргарита рассеянно давала малышу соску, грустнела день ото дня и постепенно чахла. Утром, когда Феликс собирался на фабрику, она бросалась ему на шею, устраивала сцены, хлопала дверью. Жозефина неоднократно пробовала урезонить невестку, предлагала ей научиться водить машину, чтобы немного развеяться, или побывать на фабрике, чтобы больше узнать о производстве фарфора, но та отвергала все предложения. После рождения третьего мальчика, Коля, психическое состояние Маргариты стало еще менее стабильным, понять ее становилось все труднее. Для ухода за новорожденным пришлось нанять няню, поскольку Жозефина, которая в одиночку вела домашнее хозяйство, почувствовала, что выбивается из сил. Со своей стороны, Антуан попытался обсудить происходящее с сыном, но каждый раз наталкивался на стену. Нет и нет, Маргарита не больна, и в ее поведении нет ничего странного! Феликс не желал слышать критику в адрес жены, он был все так же без памяти влюблен в нее. Единственное, с чем он неохотно соглашался, — да, его Маргарита не похожа на других женщин, и ее оригинальный характер вводит некоторых в заблуждение. И все же по выходным ему приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы придать их отношениям хотя бы видимость нормальности. Он водил Маргариту и сыновей на пляж, иногда — в ресторан или кино. Однако когда они возвращались домой, было видно, что его терпение на пределе. Антуан и Жозефина с болью в сердце наблюдали за всем этим со стороны, не осмеливаясь вмешиваться, а по вечерам, в интимной тишине своей спальни, вместе пытались понять, что случилось с их сыном.