Михей Натан - Боги Абердина

• Название: Боги Абердина
• Автор: Михей Натан
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-041143-6, 978-5-9713-6635-5, 978-5-226-00051-5

Красная тинктура, которую именуют еще высшей материей и философским камнем…

Великий митридациум — всеисцеляющий эликсир бессмертия…

Две вожделенные мечты адептов «королевского искусства» — алхимии.

Легенды? Средневековье?

Но Эрик Данне, поступивший в престижный университет Абердина, постепенно осознает, «королевское искусство» живо по-прежнему.

Постепенно он и сам запутывается в лабиринте загадочных алхимических трансмутаций и мистических оккультных ритуалов.

Однако Эрик еще не знает самого безжалостного из законов «королевского искусства»: за высшие знания необходимо платить. И платить дорого!..

---

— Твой перевод был идеальным, — сказал помощник преподавателя.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Мне на самом деле понравилась твоя лекция.

— Думаю, что ты один такой, — он посмотрел на часы. — У тебя еще есть занятия?

Я покачал головой.

— Отлично, — сказал Арт и улыбнулся. — Пойдем выпьем кофе в «Горошине»?

Кофейня «Горошина» располагалась в студенческом городке, в подвале здания студенческого союза. Подвал расширили, и в нем теперь находились университетский книжный магазин и общая столовая Абердина, куда ходили по самым разным поводам. Мы с Артом сели за маленький столик в углу. Он пил эспрессо, я ничего не заказал.

Артур спросил, нравиться ли мне университет.

— Очень, — ответил я. — У меня ощущение, будто жил тут всю жизнь.

Арт потягивал кофе из маленькой белой чашечки.

— Ты думаешь, что вращаешься среди элиты, не так ли? — Он улыбнулся. — Я бы поостерегся смешивать окружение с обитателями. Половина ребят находится здесь потому, что их родители не знати, что еще с ними делать. Они просто хотят, чтоб их сыновья и дочери учились в заведении, где плюш обвивает кирпич, а в общежитии — освинцованные окна. Возьмем парня из нашего класса, Арнольда Эвена. Он отвратительный студент, взят на поруки с первою дня пребывания здесь — за его поведение.

— За что?

— За одну проказу в первый год обучения. Они решили заставить одного парня влезть на флагшток. Это был какой-то несчастный, оказавшийся в компании Арнольда и его дружков по общежитию. На полпути вверх веревка оборвалась, и парень свалился вниз. Он разбил голову, рухнул на тротуар.

— Это ужасно, — проговорил я.

— Вот именно. Но как думаешь, был ли Арнольд наказан? Его отец — какой-то крутой юрист, специализирующийся по международным делам. Он оплатил Абердину новый эллинг и подкупил семью погибшего пария. В результате университет только шлепнул Арни по руке — и все.

Эллинг представлял собой чудовищное деревянное сооружение, которое находилось на краю студенческого городка, и выступаю в Куинниньяк. На нем большими белыми буквами было написано: «Эллинг имени Фрэнсиса Дж. Эвина».

— Конечно, не все здесь из богатых семей, — продолжал Артур. — Возьмем меня, например. Моя семья не голодает, учти, но у нас нет никаких летних домиков на Ибице. А еще есть ты.

— Я?

— О, да. Один взгляд на тебя — и я знаю все, что нужно. Твоя обувь, твоя одежда. Все с чужого плеча, верно?

Я чувствовал себя униженным.

— Это так явно?

— Конечно, но не в том дело. Не сомневайся: половина богатеньких мальчиков, которые тут ходят, глядят на тебя и думают: «Вот парень, который не желает проклятых денег отца. Молодец! Как бы мне хотелось быть таким же смелым и сказать старику, чтобы катился прочь». Ни секунды не сомневайся в этом! Самое смешное, что ты, очевидно, на стипендии, поэтому они не знают и половины правды. Знаешь поговорку: «Богатые могут позволить себе благотворительность»? Зато бедные могут позволить себе благородство.

Арт сунул трубку в рот, затем поднес к ней спичку, втянул щеки и выдохнул сладковатый белый дым, который повис над нашим столиком. Он откинулся на спину стула и качался на двух задних ножках, оглядывался вокруг, на проходящих мимо студентов.

— Расскажи мне что-нибудь еще, — попросил я.

— О чем?

— Не знаю… что угодно. Откуда ты родом, чем занимаются твои родители — ну, что обычно рассказывают.

Я вкратце пересказал ему свою историю жизни — про потерю родителей, переезд в Стултон, тесную квартирка и борьбу за выживание.

— От чего умерла твоя мама? — спросил он.

— Рак яичника.

Арт присвистнул. На него это произвело впечатление. Он положил трубку на стол, пододвинул стул к столу, положил обе ладони на стол и уставился на меня.

— Как ты зарабатываешь деньги?

— Работаю в библиотеке, — сказал я. — И профессор Ланг предложил место у себя на кафедре.

— Что ты думаешь о сумасшедшей старой птице? — поинтересовался Арт.

— О докторе Ланге?

— Нет, о Корнелии Грейвсе.

— Я слышал, что он поклоняется дьяволу, — сказал я тихим голосом. — Ты знал про голубей, которых он убивает?

— Про голубей?

Я кивнул.

— Я видел, куда он выбрасывает тушки.

— И где же они?

— В лесу за Келлнер-холлом, — сообщил я.

— Сколько их там?

— Я не знаю, — ответил я. — Много. В неглубокой могиле.

Арт скептически посмотрел на меня:

— А что-нибудь еще ты видел? Какие-нибудь черные свечи на этой могиле?

— Нет, но…

— Самодельный алтарь? Оскверненное распятие? Может, церемониальный нож?

— Я не знаю, как выглядит оскверненное распятие, — признался я.

Артур Фитч вздохнул.

— Дело в том, что леса вокруг полны койотов и лис. Может ты видел нору койотов. Нечто подобное обугленным костям, которые отмечали вход в пещеру дракона в «Беовульфе». — Он улыбнулся. — С другой стороны, доктор Ланг… Вот уж мерзавец так мерзавец. Мирового класса. Если кто-то и поклоняется дьяволу, то этот самодовольный ублюдок. В прошлом году я переводил и анализировал работу одного поэта шестнадцатого века из бенедиктинцев, Теофило Фоленго. Пришлось ходить к доктору Лангу на занятия по историографии. Он поставил мне «С». Я подал апелляцию в совет, но они защищают своих, все оказалось простой потерей времени…

Арт замолчал. Судя по всему, парень был на грани срыва. Он тер пальцем трубку, и гнев постепенно исчезай с лица.

— А ты уже познакомился с доктором Кейдом? — спросил он.

Я еще не видел этого преподавателя, но слышал о нем. Доктор Кейд читал курс лекции о крестоносцах для студентов-отличников, специализирующихся по истории. Он был ученым с мировым именем, и вакантные места на его занятия заполнялись полностью в течение первого дня предварительной записи. Кейд пригласил профессора Рандольфа М. Кавендиша, бывшего преподавателя из Оксфорда, ведущего собственного шоу на Пи-би-эс под названием «Чудеса античности», для прочтения одной из лекций курса.

Это стало важным событием в академических кругах Абердина. Однажды во второй половине дня во время работы я услышал, как профессор Ланг и профессор Грюнебаум возбужденно обсуждают приглушенными голосами, как разместить Кавендиша. Они предложили в распоряжение свои дома на время его пребывания. В их голосах слышалась некоторая язвительность и злобность, когда они предположили, что он остановится у доктора Кейда.

В библиотеке для первокурсников в Торрен-холле (небольшой комнатке в подвале, со старыми, потерявшими актуальность и потрепанными учебниками на полках) имелся экземпляр романа доктора Кейда, получившего Пулитцеровскую премию. Он назывался «Пройдет и это». Книга лежала под стеклом на мраморной подставке, в центре библиотеки, она сразу же бросалась в глаза. Под ней в мраморе выбили цитата: «Если должно быть что-то, чего следует бояться, то пусть это будет не смерть, а застой ума».

Впервые я увидел доктора Кейда издалека, глядя, как он идет из Торрен-холла через университетский двор, одетый в темный, хорошо сидевший костюм. В руке доктор нес небольшой портфель. Профессор оказался ниже, чем я представлял, — примерно моего роста, — и худым. Но все равно складывалось впечатление уверенности и спокойствия. Профессор был похож на монаха, неторопливо идущего по лужайке. Везде вокруг студенты суетились, что-то бормотали себе под нос, иногда останавливались, смотрели и показывали на фигуру в темных одеждах…

Арт заново зажег трубку. Я видел огонек и поднимающийся дым.

— Недавно доктор Кейд получил приличный аванс на серию из трех книг по средневековью, — сообщил он. — Она все еще в зачаточном состоянии, только составляется план глав. Но профессор уже знает, какую цель преследовать, на какие моменты обратить особое внимание — и так далее. Большую часть времени занимает исследовательский труд перед написанием книги. Надо проводить очень много работы, но у доктора Кейда нет времени на библиотеку. Поэтому последние два года я работаю его помощником, тружусь вместе с двумя другими ребятами. Он обеспечивает нас жильем и питанием, ежемесячно платит неплохую стипендию…

— Он оплачивает твою квартиру? — перебил я.

— Мы живем у него дома. Это может показаться странным, но имеет смысл, если учесть характер работы. Мы — команда, и очень важно сравнивать записи и делиться ими. Сбор материала на три тома требует большой работы, особенно для книги, которая будет претендовать на Пендлетонскую премию. Ты слышал про Пендлетонскую премию? Это самая желанная награда в академических кругах. Судит какой-то тайный комитет, присуждается она один раз в десять лет в каком-то экзотическом месте, причем никогда — в одном и том же. Если не ошибаюсь, то в последний раз церемонию награждения проводили в Судане, в Хартуме…