Надежда Ожигина - Путь между

• Название: Путь между
• Автор: Надежда Ожигина
• Издательство: ООО «Издательство ACT»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012750-2

Говорят — была страна эта некогда полем Великой Битвы — битвы, в коей эльфы, гномы, люди и велиары сражались не на жизнь, а на смерть с воинством Слуги Пустоты.

Говорят — милостью высоких богов победила мощь Света могущество Тьмы, но не погибла Тьма, а — лишь затаилась, выжидая часа Отмщения…

Говорят — но… нечего уже говорить во дни, когда настает час сбыться рассказанному.

Когда настанет время сразиться с восставшим Врагом для последнего из королей страны, для последнего из рода властительницы эльфов и супруга ее, мага по прозванию Создатель Туманов.

Когда сойдется в бою со Злом последний, носящий титул «Идущий между, Хранитель Равновесия»…

---

Как бы то ни было, но со второй волной Старейшина Летописцев справился без посторонней помощи, и они беспрепятственно проникли внутрь скального барьера.

А вот дальше… В душе короля почему-то с самого начала царила уверенность, что все попытки окажутся тщетными, а его бредовая идея — единственно верным решением проблемы. Кто подсказал ему это безумие, с натяжкой названное подвигом?

Может, Эйви-Эйви, не признававший легких путей?

Или Та Самая, равнодушная к людским страданиям Судьба не оставила ему выбора, испытывая на прочность?

Усилия старого книжника оказались тщетны, и механики напрасно простукивали породу, и оружейники не узнавали собственной работы, упрочненной чужим колдовством. Педантично опробовав все до единой идеи, запутавшиеся в длинных, по-походному заплетенных бородах, Старейшина Эшви приказал доставать крюки и «кошачьи когти», проверить арбалет, стрелу с особым загнутым наконечником и прочно примотанной крепкой бечевой, готовить мост, состряпанный еще в Горе умельцами-ювелирами.

Штурмовать скалы короля и шута не пустили, велев собираться с силами в холодке. Десяток самых ловких (и самых легких) гномов цепкими пауками поползли наверх, срываясь и провисая на страховке, вырубая ступени, крепя крюки.

Это восхождение длилось целую вечность, и сломленный усталостью Денхольм задремал, устроившись на чьих-то мешках: инстинкт самосохранения, работавший и на рассудок, вырубил воспаленное сознание, отодвигая куда-то в дальние кладовые его души переживания за проводника и вовсю старающихся сломать себе шеи гномов.

— Зачем ты так рискуешь, брат? — спросил его строгий голос.

— Йоркхельд! — возликовала истосковавшаяся душа. — . Ну наконец-то!

— Наконец-то! — передразнил его голос. — Ты не ответил на вопрос, мальчишка…

— Я должен спасти своего проводника! Я полагал, ты знаешь, брат!

— Его уже не спасти: не спорь с Судьбой, Она сильнее. Не рискуй.

— Он столько раз прикрывал меня своей шкурой! — негодуя, возразил король. — Он столько раз спасал мне жизнь! Я не могу его бросить, брат! Я не могу его потерять!

— Ты уже потерял его. Потерял в тот момент, когда придурь занесла тебя на Восточный склон Сторожек. Туда, где Судьба взяла его под Свое беспощадное Крыло.

— Я буду биться с Ней до конца, — твердо пообещал король.

— Тебе просто не приходит в голову, что конец наступит скорее, чем ты ожидаешь. Ведь ты можешь сорваться и разбиться насмерть. — В родном голосе сквозила такая злость, что Денхольм не поверил собственным ушам. — Я слишком люблю тебя, брат, я не хочу твоей гибели ради спасения моего убийцы!

— Ты лжешь!

— Нет! Твой проводник — один из многих, убивших Йоркхельда I, короля-Менестреля.

— Тебя убил Горт!

— Возможно. Но кто выучил его тому удару? И разве он что-то решал, тот удар? Малышу просто повезло, больше, чем остальным… Как много их было, брат, возжелавших моей смерти! Как много их было, убивавших меня раз за разом! Как много их было, ударивших вслед за Гортом! Уходи отсюда, тебе нечего искать в этих скалах! Пусть Бородатые разбираются сами, не лезь в их дела!

— Это говоришь не ты, брат! — завопил вне себя от горя король. — И если впредь мне придется иметь дело с твоим подобием — лучше не приходи вовсе! Я хочу помнить тебя другим, мудрым и благородным.

— Благородство, братишка, отнюдь не корона праведника. Это скорее тяжелый камень на шее пловца. Это обуза для человека, мыслящего трезво. А потому не надо идеализировать мой образ, от него несет тошнотворно-сладкой патокой. Не рискуй понапрасну, брат, умоляю тебя: уходи!

— Пошел прочь! — отрезал Денхольм, пиная видение, словно приблудного вурдалака.

— Я хотел бы напомнить тебе, братец, что ты — король, — сухо заметил призрак, еще более расплывчатый, чем прежде. — Король Государства, стоящего на пороге войны. Однажды я совершил ошибку, поставив личные интересы над интересами страны. И проиграл корону.

— Трус!

— Я не трус, — возразило искаженное пространство голосом шута. — А тебе лучше просыпаться, куманек. Гномы вырубили наверху славную площадку, и я поднимаюсь пострелять из арбалета. Следующий ход — твой, если ты не передумал, конечно…

— Не дождешься, братец! — прошипел сквозь зубы король, пытаясь стереть с лица липучие и мерзкие воспоминания.

— Это ты мне? — опешил шут. — Или все с призраками споришь? Ладно, можешь сходить с ума сколько влезет. Я пошел.

— Осторожнее, Санди! — запоздало крикнул Денхольм сгорбленной спине лучшего друга.

И все-таки кое в чем призрак брата был прав.

Он действительно забыл, что король — это титул, а не привычное имя. Забыл, что одно его слово может решить судьбу Светлого Королевства, а его смерть кинет страну в пропасть. Свалив все заботы на Совет Верных, он шел по Элроне так, словно давно отрекся от престола и не имел никаких обязательств. Ни перед кем.

Странно было сидеть на жестких и неудобных тюках с инструментом, наблюдать, как тянут наверх шута, обмотанного веревками, будто коконом, и вспоминать тяжесть короны на голове, изумительной по красоте короны из резных листьев, венца Самого Итани, чьим деревом почему-то считался клен. Хрустальный шар скипетра с серебряной молнией навершия почти реально холодил левую руку, а правая всей кожей ощущала тяжелую сталь двуручного меча…

Как чужда была сейчас мысль о том, что он — Властитель самого большого государства из всех, что украшают своим существованием сушу Хармм! Будто он раздвоился, и часть его души осталась в Итаноре, восседая горделивой статуей в древнем тронном зале, а в это время другая собирается неведомо как пройти по бечеве, протянутой над землей на расстоянии шести уардов!

Ему было странно.

И страшно, если быть честным перед собою до конца.

И больше всего на свете хотелось внять доводам разума по имени Йоркхельд и отступить, послать все к Великой Тьме!

Плюнуть на Зону, забыть пройденный путь, как забывают кошмарный сон!

Санди прочно укрепился на выдолбленной в скале площадке и взвесил на руке арбалет. Смешно повел носом, облизал палец, выверяя ветер.

Щелкнула тетива, и стрела, отяжеленная веревкой и крюком вместо наконечника, царапнула стену, отскочила, перевернулась и устремилась вниз, едва не задев по пути одного из гномов.

Под самую черную брань шут подтянул бечеву и вновь приладил беглянку в гнездо арбалета. Кратко взвизгнул механизм взвода, и Касты кинулись врассыпную, спеша уйти с открытого места.

Со второй попытки стрела ткнулась чуть ближе к балкону.

— Вот, значит, как, — донеслось до короля неразборчивое ворчание. — А мы вот так!

И звякнувший крюк намертво впился в поручни балкона. Если шут рассчитывал сорвать аплодисменты, то просчитался. Его скоренько усадили в импровизированную лебедку и спустили вниз без лишних восторгов. А действительно, чего восторгаться, если человек выполнил то, что обещал? Редкий случай, конечно, но отнюдь не единственный. Вместо бурной радости Касты занялись делом, до предела натягивая тонкую бечеву.

«Вот и настало время для подвига! — уныло подумалось королю. — А я еще так молод!»

Но с неожиданной злостью вспомнилось, сколько раз рисковал он своей жизнью, не имея ни малейшего повода для этого самого риска. И сколько раз проводник вытаскивал его за уши из очередного дерьма.

Денхольм стиснул зубы и принялся стягивать сапоги. Там, в Башне, умирал самый невыносимый в Мире Человек, пьяница, нахал, трус и шарлатан. Величайший воин, каких когда-либо носила эта земля. Обманутый муж, перед которым он сам, злобная скотина, рисовался тем, что в видении спал с его женой! И не прирезавший его за это. Человек, однажды назвавший его своим другом. А потом — братом.

Бесконечно дорогой человек, которого он не мог предать.

Потому что не мог потерять.

А еще в Башне ждала помощи Прекрасная Дама, принявшая облик смешной девочки из старого трактира. Прекрасная Дама, не побоявшаяся вступиться за дорогого ей мужчину. И не было в сердце Денхольма места для ревности: признав превосходство незнакомого воина, дравшегося на площади против Пустоглазых, он потерял право ревновать.

Король встал и помолился Пресветлой Эариэль. А потом, вздохнув напоследок полной грудью терпкого рассветного воздуха, полез в подъемник.

Наверху его бережно вытащили и развязали. Приглядевшись, он узнал Торни и Старейшину и обрадовался возможности еще раз пожать им руки. Будь осторожен, мальчик! — сурово приказал Эшви таким тоном, что Денхольма дернуло вытянуться в струнку и гаркнуть: «Будет исполнено, командир!». Вместо этого он шарахнулся головой о какой-то выступ и зашипел от боли, потирая свежезаработанную шишку.

— Береги голову, чудило! — хмыкнул Сердитый гном. — Слушай, Хольмер, я обвяжу тебя еще одной веревкой: даже если сорвешься — вытяну, не бойся!