Сергей Нечаев - Барклай-де-Толли

• Название: Барклай-де-Толли
• Автор: Сергей Нечаев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03468-6

«Вождем несчастливым» назвал А. С. Пушкин блистательного русского полководца генерал-фельдмаршала князя Михаила Богдановича Барклая-де-Толли. Роль этого человека в истории Отечественной войны 1812 года и последующего Заграничного похода русской армии переоценить невозможно: он вывел войска из-под сокрушительного удара Наполеона, претворив в жизнь непопулярный, но единственно возможный план ведения войны. А через два года именно Барклай-де-Толли привел союзные армии в Париж. Судьбе и боевому пути этого человека, во многом непонятого и недооцененного современниками, посвящена наша книга.

---

Генерал А. П. Ермолов в своих «Записках» рассказывает:

«Совсем не в том положении был отряд генерала Барклая-де-Толли. Против него соединились оба маршала с силами в пять раз превосходными. Ему оставалось отходить поспешнее, но он предпочел удерживать неприятеля; занимая позиции, принуждаем будучи оставлять оные, не всегда мог он то делать в порядке, и таким образом, потерявши множество людей и в положении весьма расстроенном, достиг он селения Гофф, лежащего в виду нашей армии. Тут он остановился, но выбрал для войск весьма порочную позицию. Селение Гофф простирается по долине, стесненной с обеих сторон крутыми возвышенностями. Он оставил его в тылу своем, и тогда как в продолжение дня неприятель беспокоил его многочисленною своею кавалерию, он усталую свою конницу расположил впереди селения, и ей не было другого отступления, как вдоль тесной улицы оного» [57. С. 79].

Конечно, Беннигсен пообещал Барклаю-де-Толли помощь, но пока ему можно было рассчитывать лишь на имеющиеся у него примерно пять тысяч человек. Ими Михаил Богданович распорядился так: за две версты до Гоффа, у селения Зинкен, он оставил передовой заслон, а остальные силы отошли к мосту через реку. Зинкен был занят батальоном 20-го егерского полка, перед ним встали два эскадрона Изюмского гусарского полка и два конных орудия князя Яшвиля.

Через час после занятия позиции, то есть примерно в 15 часов, французский авангард приблизился к Зинкену, и Барклай-де-Толли отправил туда еще два эскадрона изюмцев с генералом И. С. Дороховым, который принял общее руководство над передовым отрядом.

У французов в авангарде шла легкая кавалерия и драгуны, которые встали справа от дороги. При этом часть 6-го драгунского полка была отряжена в тыл отряда Дорохова. Потом подтянулась французская конная артиллерия и начала обстрел. За полчаса огонь достиг такой плотности, что русские пушки лишились лошадей и прислуги — в живых остались лишь четыре канонира, так что генерал Дорохов предпочел оставить свою позицию. При этом французские драгуны атаковали и рассеяли отступающий батальон 20-го егерского полка, взяв в плен несколько человек, в том числе одного штаб-офицера.

Примерно на трети пути от Зинкена до Гоффа протекал ручей с очень крутыми берегами, и дорога проходила по мосту. Отошедший с потерями отряд Дорохова перешел через мост и расположился на другой стороне оврага. Чтобы преодолеть это препятствие, французские драгуны спешились, однако часть их вскоре была захвачена в плен контратакой генерала Дорохова.

Тем временем, по приказу Барклая-де-Толли, на дороге за мостом была поставлена конная рота, которую прикрывали четыре эскадрона изюмцев. В полуверсте позади от них, слева от дороги, встала вторая линия — Ольвиопольский гусарский, Костромской мушкетерский и 20-й егерский полки. На правый фланг — поросшую лесом возвышенность — был послан 1-й егерский полк, а 3-й, шефом которого был Барклай-де-Толли, направлен в лес на левый фланг и сразу вступил в бой с появившимися там французскими стрелками. Вскоре, чтобы обезопасить левый фланг от обхода, туда же был послан 20-й егерский полк.

Так Барклай-де-Толли встретил французов — с противоположной стороны к мосту подошла бригада легкой кавалерии генерала Кольбера из корпуса маршала Нея.

Командовавший авангардом маршал Мюрат приказал атаковать, не дожидаясь подхода пехоты. Но когда гусары и конные егеря начали переходить мост, по ним открыли огонь картечью конные орудия.

Французы спешно отошли и, выдвинув вперед артиллерию, открыли ответный огонь. Когда русские орудия замолчали, французские конные егеря и гусары вновь бросились на мост, но были контратакованы кавалерией.

В своих «Записках» декабрист генерал-майор князь С. Г. Волконский рассказывает об этом бое:

«Оба полка устремились друг на друга, как две движущиеся стены и, подскакав на пистолетный выстрел, оба внезапно остановились, и только были слышны возгласы начальствующих: “Вперед”, “En avant”, но полки не двигались; но когда Изюмского полка эскадронный командир Гундерштруб отчаянно кинулся на французского эскадронного командира и свалил его с лошади, это было сигналом изюмцам двинуться вперед, и французский полк был опрокинут и преследуем» [36. С. 25].

Изюмские гусары в пылу преследования перешли мост вслед за французами и захватили несколько пленных. Наблюдая из второй линии за успехом изюмцев, ольвиопольцы без команды бросились вслед за ними к мосту. Это совершенно ненужное движение помешало изюмцам вовремя вернуться обратно за мост и перестроиться. В результате, наступление свежей французской кавалерии, огонь артиллерии, а также стесняющий сзади Ольвиопольский полк вызвали замешательство в Изюмском полку. В довершение ко всему, генерал Дорохов был сильно контужен и сброшен с лошади. Его подобрали и отвезли в тыл.

Узнав об этом, Барклай-де-Толли попытался вывести свою кавалерию из критического положения, приказав ольвиопольцам как можно скорее возвратиться на место, назначенное им по диспозиции. Все же это недоразумение позволило французской кавалерии окончательно переправиться по мосту на другой берег.

Захваченные гусарами Дорохова пленные показали, что при французском авангарде находится сам Наполеон. При этом Барклаю-де-Толли было доложено, что армия Беннигсена еще не успела занять выбранную позицию.

Таким образом, задача Михаила Богдановича оставалась прежней: любой ценой задержать продвижение французов. Поэтому он приказал двум батальонам Костромского мушкетерского полка[15] выдвинуться вперед к месту, где только что происходил кавалерийский бой. Однако было уже поздно — костромцы не успели выдвинуться, как были атакованы кавалерией маршала Мюрата.

С поразительным хладнокровием полк подпустил французов на шестьдесят шагов и дал залп. Тем не менее скоро стало очевидно, что переправу не удержать, и Костромской полк начал отступать к Гоффу. При каждом приближении противника батальоны останавливались, перестраивались в каре и встречали его огнем. Так, со значительными потерями, были отбиты три атаки.

Барклай-де-Толли, «как всегда, хладнокровно и бесстрашно руководил боем» [5. С. 257], а Костромской полк, «отступая под барабанный бой, каждый раз разворачивался и отражал огнем атаку вражеской кавалерии» [5. С. 257–258].

После этого взбешенный Мюрат дал приказ атаковать русских целой кирасирской дивизией генерала д’Опу.

«Железные люди» легко опрокинули русских гусар и всей своей массой навалились на строй пехоты. Во всеобщей сумятице строй был сломан, а в бою это равносильно катастрофе. Костромцы обратились в бегство, а кирасиры рубили их и топтали конями, отбивая трофеи и захватывая десятки пленных. Полк был в буквальном смысле раздавлен, потеряв три знамени и несколько орудий.

Генерал А. П. Ермолов потом написал в своих «Записках»:

«Костромской мушкетерский полк противостал атаке кавалерии, но утомленный трудами целого дня, недолго сохранил надлежащую твердость. <…> По крайней мере, половина людей изрублена. Взяты знамена и состоящие при полках пушки.

Люди, которые успели укрыться за оградою садов, и егерские полки, при начале сражения в огородах расположенные, весьма ничтожную имели потерю» [57. С. 80].

«Я имел прискорбие видеть почти совершенную гибель сего бесподобного полка», — с горечью писал в своем донесении Михаил Богданович [149. С. 126].

Барон Марбо описывает этот эпизод сражения следующим образом:

«Русские решили остановиться на подступах к небольшому городу Ландсбергу и отстаивать его. Для этой цели они расположили восемь отборных батальонов на прекрасной позиции возле деревни Гофф. Их правый фланг опирался на эту деревню, левый фланг — на густой лес, а центр был защищен оврагом с очень крутыми склонами, через который можно было переправиться только по единственному очень узкому мосту. Центральную часть этой линии прикрывала восьмиорудийная батарея.

Прибыв к этой позиции вместе с кавалерией Мюрата, император не счел нужным дожидаться пехоты маршала Сульта, которая была еще в нескольких лье позади, и приказал атаковать русских нескольким полкам легкой кавалерии, которые, смело бросившись к мосту, переправились через овраг… Но, встреченные сильным ружейным огнем, наши эскадроны были в беспорядке отброшены в овраг, откуда выбрались с большим трудом. Видя, что усилия легкой кавалерии не дают результата, император приказал заменить ее дивизией драгун. Атака этой дивизии была встречена так же и имела столь же плачевный результат. Тогда Наполеон приказал выдвинуть вперед ужасных кирасир генерала д’Опу, которые переправились по мосту через овраг под градом выстрелов и с такой скоростью бросились на ряды русских, что почти все они были буквально уложены на землю! В этот момент произошла ужасная бойня. Кирасиры, в ярости от того, что незадолго до этого потеряли своих товарищей гусаров и драгун, почти полностью уничтожили восемь русских батальонов! Все были убиты или взяты в плен. Поле битвы наводило ужас… Никто никогда не видел подобных результатов кавалерийской атаки. Император, чтобы выразить свое удовлетворение кирасирам, обнял их генерала в присутствии всей дивизии. В ответ д’Опу воскликнул: “Чтобы показать, что я достоин подобной чести, я должен погибнуть за Ваше Величество!” Он сдержал слово, потому что на следующий день погиб на поле битвы при Эйлау. Какие времена и какие люди!