Владимир Максаков - Глубокий рейд. Записки танкиста

• Название: Глубокий рейд. Записки танкиста
• Автор: Владимир Максаков
• Издательство: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1954

---

Беседа закончилась песней. Дружный хор сильных голосов грянул ее, да так, что она вырвалась из землянки и понеслась над просторами родных, заснеженных полей.

Завтрашний день оставался последним днем подготовки, и требовалось, чтобы люди как следует отдохнули. Когда еще им придется спать — оказать трудно. На этом нашу последнюю перед походом «вечорку» пришлось закрыть.

Я вызвал дежурного по роте младшего лейтенанта Петрищева и попросил его пройтись по землянкам и приказать командирам машин уложить экипажи спать.

За день я сильно устал и с удовольствием растянулся на душистой соломе в жарко натопленной землянке. В печке весело потрескивали дрова. Бойко плясали по стенам зайчики-блики, придавая окружающему домашний уют.

За дощатой дверью с улицы был слышен разговор Петрищева с кем-то из солдат.

— По землянкам, товарищи, спать приказано всем.

И кто-то отвечал ему простуженным голосом:

— Не хочется спать, товарищ лейтенант. Так бы вот сидел, сидел и слушал до утра. Больно интересные вечорки проходят у нашего замполита. Знающий человек и душу солдатскую насквозь понимает.

— Да, старшина, партия на политработу посылает лучших своих людей, — сказал Петрищев.

— Помогает Иван Федорович нам во многом. И когда только человек время находит на все? — удивленно спрашивал собеседник. — Я как-то месяца четыре назад невзначай сказал, что трудно мамаше моей живется. Председателем в колхозе у нас бабенка оказалась не больно умная, отмахивалась от людей. Так что же вы думаете? Вскорости получил я от старухи письмо, что прописал об этой нашей председательше непутевой письмо с фронта товарищ Кудряшов. Кому уж там, не знаю. Кто-то из районного начальства, слышь, приезжал, председательше хвост накрутил. А мамаше потом помогли и с огородом-, и домик починили, и корову помогли купить.

— А сам ты его не просил писать? — спросил у рассказчика кто-то другой молодым, звонким голосом.

— Известное дело, не просил. Что я стал бы на фронте утруждать человека домашними делами? У него и без того работы хватает.

— Вот и вам, товарищи, следует ту помогать во всем, — говорил Петрищев. — Хорошо будем порученное нам дело выполнять, меньше ему будет лишних забот и хлопот.

— Это вы точно говорите, товарищ лейтенант, — продолжал первый, которого лейтенант назвал старшиной. Но кто это был, — по голосу я никак не мог узнать.

— Мне и мамаша вот в каждом письме пишет: «Слушайся того доброго человека, как отца родного, береги его. Такие люди заботу о нас в сердце своем золотом несут».

— Ладно, товарищи, хватит. Опять мы заговорились. Ступайте-ка спать.

— Есть, — дружно ответило несколько голосов, и я услышал скрип шагов, удалявшихся от землянки.

Утром, после завтрака, всех командиров собрали в штабе для оглашения боевого приказа. Начальник штаба бригады майор Степанов рассказал нам об общей обстановке.

Форсировав Днепр, заняв Киев, Житомир, Фастов, наши войска были вынуждены временно приостановить наступление, закрепиться на достигнутых рубежах для того, чтобы подтянуть тылы, дать передышку людям, пополнить части, понесшие в непрерывных боях потери, и, снова собравшись в мощный кулак, ударить с новой силой по вгрызшимся в землю немецким дивизиям, чтобы гнать день и ночь врага с русской земли, очищая ее от фашистских захватчиков.

Против фронта наших частей оборону занимали много раз потрепанные эсэсовские танковые дивизии «Викинг», «Мертвая голова» и 207-я пехотная дивизия, понесшая огромные потери в последних боях и сейчас спешно пополняемая «тотальными» гитлеровцами.

В районе разрушенного хутора Лебяжьего оборона противника состояла из тройной полосы сплошной линии траншей. Из расположенных в шахматном порядке дзотов и блиндажей перекрестным огнем простреливалась вся впереди лежащая местность. В четырехстах метрах позади пехоты противник врыл в землю танки. Из башен их, выступавших над равниной, был отличный обзор, а сами танки оказывались почти неуязвимыми. Справа, в густом кустарнике на опушке леса, тянувшегося длинной полосой вдоль всего переднего края, враги скрывали хорошо замаскированные танковые части.

Долгим взглядом серых внимательных глаз майор Степанов осмотрел сидевших перед ним офицеров. На мгновение задумавшись, может быть, вспомнив о своем сыне, воевавшем на Втором Украинском фронте, майор вздохнул. В его глазах промелькнули ласковые искорки отцовской заботы и беспокойства за этих людей, еще очень молодых, но уже не раз показавших себя отважными, умелыми и волевыми командирами.

— Слушайте приказ, — сказал он голосом твердым и ровным.

И хотя мы в период подготовки к рейду хорошо усвоили стоявшую перед нами боевую задачу, чеканная речь майора, читающего приказ командования, врезывалась в сознание каждого из нас и закрепляла в нем веру в успех операции. Офицеры старались не пропустить ни одного слова начальника штаба. По блестевшим глазам и раскрасневшимся лицам можно было заключить, что задание всем пришлось по душе.

3. Прорыв

Быстро наступили зимние сумерки. Вьюга не утихала, раскачиваемые мощным порывом ветра, глухо шумели деревья.

Двигаясь в снежной мути против сильно бьющего в лицо колючего снега, я все время жмурился, терял направление, ругал погоду и в то же время радовался ей. «В такую вьюгу, — думал я, — хорошо прорваться в тыл врага и действовать там: с воздуха нас не разыщешь, и на земле тоже следов не оставим, их немедленно заметет».

Когда я пришел в штаб, там уже был командир бригады. Он вместе с начальником штаба приехал на своем танке, который стоял теперь возле штабной землянки.

Нашей группе следовало выдвинуться на исходные позиции в половине десятого и к одиннадцати быть в той роще, откуда мы проводили рекогносцировку. С майором Степановым уточнили еще раз по карте маршрут.

— Трогаем! — вставая, сказал командир бригады. — Пора!

Направились к выходу. Степанов придержал меня за рукав и предупредил еще раз:

— Задание, Володя, дано тебе ответственное. Дело нелегкое, опасное. Потребуется много выдержки и упорства, чтобы выполнить задачу как надо и сохранить людей. Народ у тебя молодой, горячий. Смотри, сам на рожон не лезь и другим не давай. Замполит для тебя будет надежной опорой. Прислушивайся к его советам. Будь осторожен и его береги. Выдержка и верный расчет во всем — вот самое главное. Это больше, чем безрассудная храбрость. Потом вот еще что: после прорыва постарайся как можно дальше проскочить в тыл противника.

— Спасибо, товарищ майор, учту ваши замечания, — ответил я.

— Ну, ладно, пошли.

Танки выстроились в колонну. В голове — машина комбрига. К нему сел и Степанов. Команда: «Трогай!» Басовитей загудели моторы, заскрежетали шестерни включаемых передач. Головной танк сперва как-то присел на корму, а затем сразу рванулся вперед. Вслед за ним тронулась вся колонна.

Ехать в кромешной темноте было трудно и опасно. Гусеницы то и дело сползали с дороги, и танк, бороздя сугробы, зарывался в глубокий снег. Каждую минуту мы рисковали скатиться в овраг. Назад оттуда выбраться было бы не так просто. А могло случиться и худшее: если бы танк перевернулся — мы неизбежно подавили бы сидящих на танке людей.

Колонна двигалась на ощупь, без огней. Только на корме каждого танка мерцала красная точка аварийного сигнала. Вслед за моей машиной шел танк лейтенанта Петрова. Его вел старшина Семенов. Танк шел за нами как привязанный, ни на один метр не удаляясь и не приближаясь к нам, хотя колонна двигалась рывками. В числе десантников на машине Петрова был и Овчаренко.

Скоро подъехали к переднему краю. Противник почему-то сегодня нервничал: беспрерывно взлетали в воздух ослепительно сверкающие ракеты, освещая пространство мертвенно белым светом. В перерывах между вспышками ракет были видны зеленые трассы пуль, как рой потревоженных пчел, мчавшихся от вражеских позиций в нашу сторону. Временами то тут, то там слышался звук разорвавшейся мины, и свистящие осколки проносились над головой, иногда со звоном ударяясь о броню танков.

Мы соскочили с машин и стали наблюдать. Командир танкового подразделения, пришедшего сюда раньше нас, рассказал, что до их прихода здесь было все тихо, как и в прошлые дни. При подходе же их машины, свернув с дороги, попали в глубокий снег. Взревевшие моторы своим шумом насторожили противника, и он открыл беспорядочную стрельбу по нашему переднему краю и по опушке леса.

Постепенно стрельба утихла. Время от времени вспыхивали вражеские ракеты, но они освещали лишь клубящиеся в воздухе тучи снега, и это успокаивало противника.

Мы снова сели на танки и, объезжая тянувшийся вдоль линии фронта перелесок, поехали на исходные позиции нашей группы. Шли без дороги, полем, ориентируясь по вспышкам ракет на переднем крае.