Дениел Уоллес - Рэй задним ходом

• Название: Рэй задним ходом
• Автор: Дениел Уоллес
• Издательство: Азбука
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

«Рэй, как и все мы, умер» – так начинается новый роман Дэниела Уоллеса, автора знаменитой «Крупной рыбы». Вся жизнь Рэя уложена в четырнадцать трагикомических эпизодов, выстроенных задним ходом – от смерти к рождению. Рэй строит сыну домик на дереве и переживает уход жены, показывает знаменитому художнику свою коллекцию пуговиц и мучительно пытается понять: если у женщины стеклянный глаз, будет ли стеклянный глаз у ее ребенка?…

---

Нэнси просыпается, открывает глаз. Коротко встряхивается, пробуждаясь ото сна, хорошего сна, а потом зажмуривается и пытается вернуться в свой чудесный сон. Или, возможно, она вовсе не спала, а просто видела стеклянным глазом мир своего короля: бескрайнюю пустыню, простирающуюся между ним и следующим городом, поскольку он всегда держит путь в очередной городок, чтобы узнать, как там обстоят дела; ибо каждая глухая деревенька и захолустное селение для него важны не меньше, чем ослепительная столица Брундая под названием Мунди, блистательный город Мунди. Нэнси не может даже смотреть на него, когда он предстает перед умственным взором, настолько он ярок, настолько фантастичен. Когда король возвращается в Мунди, она должна возвратиться к своей жизни, в свой темный дом. Она должна увидеть своего ребенка.

Но ребенок пропал. Нэнси просыпается, идет к детской кроватке и видит – о ужас! – что ребенка там нет. Кроватка пуста. Она не в силах кричать, поскольку реальность этого кошмара неподвластна рассудку. Неподвластна словам, слезам и всякому разумению, ибо она понимает: король пришел за своим наследником.

Она знала, что такое произойдет. Знала, что рано или поздно он придет и заявит о своих правах. В Брундае считается, что женщина должна растить ребенка для мужчины, как растят цветок; в отсутствие мужчины она обязана кормить, холить и лелеять свое дитя. Но это всего лишь Попечительская обязанность, и ничего больше. Это он недвусмысленно дал ей понять. Как бы он ни любил ее (а он действительно любит, и любые слова здесь излишни), есть вещи более важные, чем любовь. Кому этот ребенок нужен больше – Нэнси или королевству? Одной женщине или миллиону людей? Жена короля бесплодна, но даже будь она плодовита и нарожай дюжину детей, он все равно пожелал бы возвести на трон своего сына от Нэнси и передать ему бразды правления своим чудесным королевством. То есть король пришел и забрал своего сына. Это неизбежно, это часть сделки.

Как и глубокое горе Нэнси. Она падает на колени и содрогается всем телом от рыданий.

Посреди заднего двора у нее возвышалась куча не то сухой травы, не то опавших листьев. Может, куча компоста, поскольку Нэнси заботливо ухаживала за своим садом, и до рождения ребенка Рэй, Эбби, Лили и Митч частенько видели, как она возится с цветами и прочими растениями. Куча казалась мягкой и вполне безопасной. Именно туда Рэй и положил младенца.

Впоследствии Рэй так и не мог объяснить, почему он в ту же минуту не развернулся и не помчался обратно на Болото. Ибо когда через много лет он научился понимать, тот Рэй, десятилетний мальчишка, навсегда остался в прошлом, словно ископаемые останки, погребенные под наносными слоями жизни, и превратился в совершенно незнакомого человека, абсолютно чужого. Услышав звук, он входит в дом. Нэнси стоит в кухне, тесно прижавшись спиной к стене, и он видит ее секундой раньше, чем она видит его. Она дрожит всем телом и тихо, прерывисто скулит, судорожно сглатывая. Она даже не плачет, глаза у нее сухие, даже сонные. Она явно только сейчас проснулась, встала с постели и обнаружила пропажу. Но потом она замечает Рэя и улыбается. Она улыбается, и в глазах у нее вспыхивает радость, как у малого ребенка, оказавшегося в отчаянной ситуации и вдруг увидевшего спасение. Она бросается к нему и крепко обхватывает руками, и хотя Рэй не знает толком, что делать (у него самого руки бессильно висят вдоль тела), он говорит слова, которые говорила мать в подобных случаях, когда он испытывал примерно такие чувства, какие сейчас испытывает Нэнси.

– Все в порядке, – говорит он. – Все в порядке.

Потом он берет Нэнси за плечи, разворачивает и выводит на задний двор, проводит мимо кустов, сквозь густую тень на яркий свет, и указывает пальцем в сторону дальней границы ее королевства.

Нэнси резко вскидывает голову, и Рэй смотрит, как она бежит к ребенку, который теперь проснулся и плачет. Но сейчас он думает только об искусственном глазе Нэнси и представляет, как было бы здорово еще раз подержать в руке этот стеклянный шарик, частицу ее существа.

Рэй на Небесах

Рэй вернулся.

Мы видим вдали расплывчатую фигуру, медленно приближающуюся к нам. Он ушел довольно давно; думаю, многие уже забыли о нем. Люди приходят и уходят. Нельзя ни к кому привязываться слишком сильно. И все же, мне кажется, я выражу чувства всех присутствующих, если скажу, что мы испытали облегчение, когда Рэй стремительно удалился прочь и скрылся из вида; уровень его энергии высоковат для нас. Когда он приближается к группе, все нервно напрягаются, умолкают и устремляют на него глаза.

– Мистер Уильямс! – говорит Бетти, делая вид, будто рада видеть его. – Какой сюрприз!

– Сюрприз? – переспрашивает он. – Какой сюрприз?

– Мы не ожидали, что вы вернетесь.

– О! – Он издает смешок и пожимает плечами, устало и немного печально. – Что ж, вот он я.

– Мы видим, – говорит Бетти.

– Я немного побродил тут, – говорит Рэй, ковыряя пол носком ботинка. – Но никого не нашел. Просто бескрайние пустые пространства.

– Неужели? – говорит Бетти. – Вы не нашли другие группы?

– Никого, – говорит он. – Мне стало одиноко.

Бетти кивает и ерзает на стуле.

– Одиноко, – повторяет мистер Джойс понимающим тоном.

– Я была уверена, что вы найдете группы, где вам понравится больше, – говорит Бетти. – Похоже, я ошибалась.

– Других групп нет, – говорит Рэй. – Мне так кажется.

Все переглядываются с недоуменным видом. На Небесах много других групп – сотни, если не тысячи. Почему он не нашел ни одной, остается для нас тайной.

– Думаю, мое место здесь, – говорит он после непродолжительного молчания.

– Но судя по вашему поведению…

– Я прошу прощения, – говорит он. – Я был немного расстроен.

Рэй подходит ближе, придерживаясь рукой за спинки стульев. Хотя он вернулся к нам, вид у него все еще потерянный, неуверенный. Когда он смотрит на меня – а он отыскивает меня глазами в задних рядах, и я доброжелательно улыбаюсь, – он смотрит вроде как сквозь меня, словно не в состоянии сосредоточить взгляд.

– Я не знаю, достаточно ли усердно искал, – говорит он потом, устремляя взор вдаль. – Я все

думал и думал. Не мог перестать думать, знаете ли.

– О чем? – спрашивает Бетти.

– Мои последние слова, – говорит Рэй. – Они словно навязчивый мотивчик, от которого не отделаться. Они постоянно вертятся у меня в уме.

– «Как жаль», – говорит Стелла, словно рассчитывая возвыситься в нашем мнении, проявив инициативу. Расчет не оправдывается. – Вы это сказали, верно ведь? «Как жаль».

Рэй кивает. По нему видно, что он все еще думает только о своих последних словах и ни о чем больше, словно в момент произнесения они властвовали над ним, а не он над ними.

– Возможно, имеет смысл поговорить об этом. – Стелла хлопает ладонью по сиденью свободного стула рядом, приглашая Рэя сесть.

– Стелла, – Бетти укоризненно качает головой, – сейчас мы обсуждаем другие вопросы.

– Ради бога, дайте человеку высказаться, – говорит Стелла, выразительно закатывая глаза. – Пусть он облегчит душу. Тогда всем нам станет легче.

Бетти вздыхает. Она обводит взглядом всех нас и читает по лицам.

– Ну, если остальные не против, – говорит она, – я тоже не возражаю.

Похоже, никто не против. Мы сидим практически в тех же позах, в каких сидели перед появлением Рэя: положив руки на колени, спокойно ожидая выступления следующего человека. Рэй медленно проходит между нами, садится рядом со Стеллой Кауфман и глубоко вздыхает. Она ободряюще дотрагивается до его руки и тепло улыбается. Он обводит глазами группу.

– Как я сказал… – говорит он, – я усиленно пытался вспомнить. Как жаль. Как жаль. Как жаль… Но чего жаль? Вопрос не выходил у меня из головы. Я не знал, о чем я жалел. Я имею в виду – мне было пятьдесят лет, и я умирал, и моя жена находилась рядом, и мой сын, и они с минуты на минуту ждали моей смерти. И я был не лучшим мужем на свете, и не лучшим отцом. И вот он настал, последний момент моей жизни. Тогда мне показалось, будто сейчас что-то должно произойти. Нечто такое, что все объяснит им, мне…

– Обычное дело, – говорит Бетти. Она вопросительно смотрит на него, словно ожидая подтверждения своим словам.

Рэй вздыхает.

– Потом я вспомнил, – говорит он, и лицо у него проясняется. – Я вспомнил, что хотел сказать перед смертью. Вот почему я вернулся. Чтобы сказать вам. Сказать всем.

Очень трогательно, конечно. Стелла растрогана буквально до слез. Глаза у нее влажно блестят. Но что касается остальных, то, честно говоря, мы уже не раз слышали нечто подобное. На самом деле никто не хотел говорить этого Рэю поначалу, но возможно ли придумать более заурядные последние слова, чем «как жаль»? Нет, боюсь, нельзя. «Как жаль» стоят на первом месте в хит-параде последних слов. Ибо что еще остается у человека, прожившего исключительно бессмысленную и бездарную жизнь, – что, кроме сожаления?