Константин Серебров - Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

• Название: Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
• Автор: Константин Серебров
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2001
• ISBN: 5-7619-0131-5

Настоящая книга является первой из серии `Путь в Зазеркалье`. Это попытка выразить в литературной форме идеи Внутреннего Пути, принадлежащие Герметической Школе `Атанор`. Она знакомит читателя со скрытыми измерениями жизни странствующего Мастера, увиденными глазами ученика. Неофиту, для того чтобы реализовать свою давнюю мечту о познании высшей природы человеческого `Я`, приходится оставить привычный образ жизни и принять участие в непонятной и загадочной миссии Мастера. Перед читателем проходит панорама мистических салонов Москвы, галерея живописных образов охотников за неведомым. Их внутренняя жизнь протекает на тонких планах, раскрывающихся время от времени перед нашим героем в необычных приключениях. Книга написана живым, непосредственным языком и доступна самому широкому кругу читателей, интересующихся вопросами внутреннего развития.1.0 — создание файла

---

   “Опять ты прокатился на шару”, – пронеслось в голове.

   – Ты, брат Касьян, не расстраивайся, присаживайся, выпей да закуси. Когда-нибудь ты овладеешь искусством кайфмейстера.

   – Что такое искусство кайфмейстера?

   – Это искусство в любой сложной дискомфортной ситуации построить душевную атмосферу, отогреть товарищей теплом своего сердца. Это умение создать такую атмосферу, в которой все присутствующие чувствовали бы себя комфортно и свободно могли бы проявляться. А также способность построить пространство, в котором человек смог бы попасть в свою сущность.

   Я был явно не готов к восприятию сказанного, ибо, на мой взгляд, все люди мешали моему внутреннему комфорту, и я всегда старался от них отстраниться. Но с Джи спорить не стал, стараясь выглядеть смиренным.

   Ближе к полуночи скрипнула калитка и на пороге появилась красивая девушка в коротком ярком платьице: стройная, длинноногая, с растрепавшимися от ходьбы волосами. Голубые глаза ее оживленно блестели из-под пушистых ресниц.

 На вид ей было лет пятнадцать.

   – Знакомься, Касьян, – сказал Джи, – это Дракоша, одна из самых молодых учениц.

   “Вот с этой ученицей я пошел бы хоть на край света”, – подумалось мне. Девушка села у стола и стала увлеченно рассказывать Джи о последних событиях в Москве. Я не знал людей, о которых она говорила, и почти ничего не понимал, но с удовольствием слушал ее звонкий мелодичный голос. Я никогда не думал, что у Джи могут быть столь привлекательные ученицы. Около часа ночи, когда меня стал одолевать сон и я собрался уйти спать, Джи неожиданно предложил:

   – Не мог бы ты, брат Касьян, прочесть вслух с правильной интонацией главу из книги Успенского “В поисках чудесного”?

   – С большим удовольствием, – лицемерно заявил я, поскольку хотел выглядеть твердо идущим по Пути к Просветлению.

   Джи уверенно достал толстую книгу, отпечатанную на машинке, и подал мне:

   – Прочти нам, брат Касьян, что-либо на выбор.

   Читать скучные рассуждения Успенского мне совсем не хотелось. Но поскольку я старался произвести хорошее впечатление на молодую ученицу, то, открыв наугад толстую книгу, стал Читать главу “О водородах”.

   Я начал довольно бодро, перевернул страницу и пришел в ужас: глава почти целиком состояла из непонятных таблиц. Но я решил пройти на сверхусилии.

   – “Триада “до”, “си”, “ля” дает “водород 96”. В скобках – Аш 96”, – читал я монотонным голосом.

   – Да он едва сидит на стуле, – засмеялась девушка, – а от его голоса веет невыразимой скукой.

   Джи недовольно посмотрел на меня и произнес:

   – Почитай-ка ты Успенского, дорогая Леночка, у тебя и голосок звонче. Может быть, Касьян поучится, как надо правильно читать.

   Под переливы ее приятного голоса я прикрыл веки и, делая вид, что внимательно слушаю, незаметно заснул. Я в ужасе очнулся, оттого что с грохотом свалился на пол, разбив при этом тарелку. Девушка звонко засмеялась и сказала с издевкой:

   – Какие талантливые ученики живут у вас на даче!

   Нелепо растянувшись на полу, я почувствовал, что краснею. Но я справился с собой, подобрал осколки, вновь уселся на стул и притворился внимательно слушающим. Глаза мои вскоре опять стали закрываться; я попытался их открыть и вдруг увидел, что нахожусь на лесной поляне. Была глубокая ночь, луна ярко светила над черными силуэтами сосен. Оглядевшись, я заметил хрупкую девушку, похожую на лесную фею, в воздушном платье, легком, как туманная дымка; светлые волосы ее разметались по плечам. Она поманила меня пальцем и углубилась в тревожную темноту леса. Ее голубые глаза показались мне знакомыми, и я спокойно последовал за ней. Вскоре за стволами деревьев мелькнул огонь. Мы вышли на широкую поляну с большим костром посередине, вокруг которого лесные девы кружились в призрачном танце. Тела их едва прикрывали, развеваясь, невесомые накидки. Я застыл в изумлении; в крови пронесся невидимый ветер, и мои чувства стали воспламеняться. Одна из девушек отделилась грациозно от круга и приблизилась ко мне, оживленная вихрем танца, с пылающим взором черных глаз. Гибкий стан ее обвивали мягкие складки нежного шелка. Я обнял ее прекрасные плечи, но она вдруг растаяла, став воздушным облачком. Я вздрогнул от неожиданности и в этот миг проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Молодая ученица подула мне в лицо, пытаясь разбудить, – в глазах ее играли смешинки.

         – Сегодняшний урок для тебя неудачно закончился, любитель Гурджиева, – съехидничала она.

   – Ты оскорбил юную леди мужицким храпом, – серьезно, как судья, произнес Джи, – а ведь она приехала из Москвы, чтобы посреди ночи прочесть тебе о внутреннем развитии.

   Я стал нелепо извиняться и, стараясь быть незаметным, выскользнул из комнаты. Рано утром я наблюдал в окно, как молодая ученица манерно выходила на улицу, направляясь обратно в Москву. Помахав мне рукой на прощанье, она скрылась за густыми кустами малины.

   – Если хочешь искупаться в озере, то быстрее собирайся, – раздался бодрый голос Джи.

   Я бросил в сумку полотенце, кошелек и дневник, с которым решил никогда не расставаться. Мы шли по пыльной дороге меж кукурузных полей, а над нами по лазурному небу проплывали бело-дымчатые многоэтажные облака.

   – Посмотри, какой замечательный небесный храм раскинулся над нами, – произнес Джи, и в его глазах просияла любовь ко всему мирозданию.

   Я едва взглянул на небо: мои мысли были заняты другим.

   – Вы знакомы с таким широким кругом людей, – наконец, спросил я. – Не понимаю, для чего они вам нужны?

   – Наш прекрасный мир все же является тюрьмой для наших душ, – сказал он, – но я собираюсь выйти из ее стен и проникнуть в иной мир с группой преданных учеников. Поэтому я собираю команду для возможной археософской экспедиции в иные миры, и ты с ней постепенно познакомишься.

   Меня мало интересовала команда, когда решалась моя, собственная судьба. Я шел и размышлял о своем положении и о том, как переселиться в Москву, чтобы с помощью Джи проникнуть за занавес этого мира. Джи как будто угадал ход моих мыслей и сказал:

   – Если ты утончишь свой внутренний состав, то тебе удастся проникнуть сквозь игольное ушко алхимического лабиринта. Будучи сырым, ты никогда не проплывешь между Сциллой и Харибдой, стоящими на грани двух миров.

   “Опять он говорит о моей сырости”, – недовольно подумал я.

   – Между нами колоссальный разрыв, – продолжал Джи.

– Внутренне я обитаю в ином пространстве, которое тебе пока недоступно. Поэтому тебе следует пройти обучение у моих учеников и избавиться от деревенской грубости. 

   Меня не вдохновила такая перспектива: я предпочитал общество Джи, но таил эти мысли в себе. Меж тем мы подошли к крутому берегу озера. Гладь воды была уже по-осеннему темной и суровой. Джи разделся и, войдя в воду, поплыл; я старался не отставать от него, но ледяная вода обжигала тело, и через несколько минут я повернул назад. Джи все плыл и плыл, удаляясь от меня. Но когда я с трудом выбрался на берег, то, к своему удивлению, обнаружил там Джи: он, посмеиваясь, растирался полотенцем.

   – Как вы могли оказаться здесь? – подозрительно спросил я, но Джи ничего не ответил.

   Меня это настолько поразило, что я неожиданно для себя заявил: .

   – Сегодня попробую сделать первую сознательную жертву: пойду в село и достану отличную закуску, – и, прихватив пакет для продуктов, направился в сторону ближайшего села.

   – Только помни себя, – бросил Джи мне вдогонку.

   “Себя-то я никогда не забуду, вот помнить бы о других”, – недовольно подумал я и пошел по накатанной сельской дороге. Я мечтал найти в убогом селе домик, в подвальчике которого с потолка свисали бы окорока мяса, а в углу стоял бы бочонок красного вина. Нет, не похож я на тибетского монаха, который во имя святого учения отправляется за подаянием. Поборов внутри себя спесь городского жителя, я стал бродить по крестьянским дворам, высматривая, нет ли там чего из еды. Через час унизительных для меня расспросов и поисков я приобрел баранью ногу и литр картофельного самогона. Гордясь собой, я направился на дачу, но неожиданно для себя очутился в совсем незнакомой местности. Вся округа была усеяна однообразными квадратами дачных участков, похожих друг на друга как две капли воды. Сев на огромный камень у развилки дорог, я осознал, что не запомнил ни названия поселка, где стояла приземистая дача, ни пути к ней от станции. Пушистые белые облака мирно проплывали по небу, а я все сидел и гадал, какая из дорог является наилучшей.

   Только теперь я понял, что Джи не зря предупреждал меня: “Будь алертен, когда находишься в сфере действия Луча”.

   Я сожалел, что не мог взглянуть на мир его глазами и не принимал его слов всерьез.