Николай Арсеньев - Единый поток жизни

• Название: Единый поток жизни
• Автор: Николай Арсеньев
• Жанр: Религия

НИКОЛАЙ АРСЕНЬЕВ

ЕДИНЫЙ ПОТОК ЖИЗНИ

---

Вообще замечателен этот "взрыв" перво-христианского ощущения центральности и решающего значения воскресения Христова, который охватил многих представителей богословия и много верующих в западно-христианском мире в период после Первой, а также после Второй Мировой войны. Как будто на фоне потрясения всех обычных норм жизни стало вдруг более зорким духовное зрение. Из богословских писателей, особенно выдвинувшихся после Второй Мировой войны, здесь нужно в первую очередь назвать опять немецко-швейцарского профессора и религиозного мыслителя Оскара Кульмана, автора ряда трудов по миросозерцанию первохристианства. Особенно замечательна его книга Christus und die Zeit (Христос и время - 1946), в которой он показывает, что для христианского благовестия решающим является момент исполнения ("Совершилось!" - Ин. 19. 30), уже одержанной победы, уже совершившеюся прорыва Вечной Жизни в мир. Это поистине вдохновенная книга. То же самое с большой силой и убедительностью высказано другими выдающимися христианскими учеными - знаменитым английским исследователем книг Нового Завета, Доддом (Charles Harold Dodd - член "Конгрегационалистской" Церкви). Додд глубоко впитал в себя веру ап. Павла и ап. Иоанна. Главная идея, проникающая все его богословские труды, та же самая: "Совершилось!" Победа Божия, Реальность Божия вошла в мир через откровение Иисуса Христа.

И в католeических богословских кругах, особенно французских (французское католическое богословие пережило необычайно мощный духовный подъем после Первой и Второй Мировой войны) та же захваченностъ благовестием о победе Божией, вошедшей в мир. Назову в первую очередь о. Луи Буйэ, которого следует считать одним из наиболее вдохновенных современных богословов, и его книги La spiritualité du Nouveau Testament,[207] Четвертое Евангелие. Откровение Вечной Жизни в воплощении Сына Божия является основным фоном и вдохновляющим предметом созерцания и в книгах по христианской философии истории кардинала Жана Даниелу и о. Анри де-Любак (Henri de Lubac), в книгах о. Ива Конгара (Yves Congar) и т. д. Дух торжествующей христианской проповеди о победе Божией ожил не только в трудах этих истинно христианских мыслителей, но и в сердцах не-специалистов ученых, зажженных в наши дни той же благой вестью. Ибо не ученость и не богословские благочестивые исследования идут раньше, а зажженность той благой вестью, что была изначала и что в наши дни усиленного и агрессивного неверия вдруг с необычайной силой охватила многие сердца.

7

Оставим богословов. Они часто - даже против своей воли - не могут не быть профессионалами. Да этого и ждут от них. А мне хотелось бы, чтобы об этих важных проблемах нам можно было подумать вслух не только в качестве профессионалов. Профессионалы могут быть полезны для верующих (которые уже имеют веру, но которые хотят размышлять о ней), но простые люди, имеющие лишь светское образование и имеющие малую веру или не имеющие веры, или не думающие о том, имеют ли они ее или не имеют, - они тоже могут почувствовать и часто чувствуют - даже не отдавая себе вполне отчета - всю остроту этой проблемы — господства смерти в мире и жажду воскресения. Что значит воскресение в мировом масштабе? Преодоление в корне преходящести, восстановление всех ценностей, всего, что нам дорого и близко, а это - и черты дорогого лица, и чувство близости дорогого человека, порывы и красота и динамизм юности, и чистота радостей и уюта, и чувство "защищенности" детства — чувство "охраненности" под кровом любви, и художественный восторг, и слезы умиления, и вдохновение и радость и благодарность и любовь наша, и красота и свежесть мира, и эти струйки свежего и уже согретого весенним солнцем воздуха, что щекочут лицо ранним утром, и многое, бесконечно многое другое. Неужели все это бесследно пропало? Неужели нет "сокровищницы духовной", в которой все это сохранилось и хранится? Если было и есть воскресение, то не значит ли это, что смерть будет преодолена для всего существующего, и для прошлого — в его самом ценном, дорогом, незаменимом? Куда уходят богатства наших чувств?

Не есть ли вера в воскресение ответ на этот вопрос? Не есть ли эта вера самая радикальная, какая только может быть? Не есть ли она - вера в конечную победу Божию, в конечную победу Жизни Вечной, о которой говорит апостольская проповедь? Не есть ли она ответ на томление и древнего египтянина и индуса-богослова и древнего грека и современного человека? И в этом ли вся невероятность христианского благовестия в глазах мира - и теперь и тогда, в эпоху ап. Павла, ибо мир знает о бесконечно уходящей жизни, но не о конечной, решающей победе Жизни над смертью? Она открылась - эта победа, в снисшедшей к нам Любви, заполнившей пропасть. Так пишет об этом ап. Павел: Бог "избавил нас от власти тьмы и перенес нас в Царство Сына Любви Своей" (кαί μετέστησεν εĩς τήν βασιλείαν τοΰ Υ ίοΰ τής άγάπης αύτοΰ — Кол. 1. 13).

Как ни странно, эта радикальная, невероятная для мира проповедь захватила в наши дни опять сердца многих людей: исповедников веры в гонимых Церквах христианского Востока и многих, многих других, из разных стран и народов, ученых и не-ученых, богословов и не-богословов.

"Бедные люди!" скажут - и говорят — неверующие про верующих христиан: "Как они себя утешают!" На это у верующих два ответа, которые суть собственно один: Встреча внутренняя с превозмогающей действительностью прорыва Божия, который имел место 19 веков тому назад, и сила Воскресения Его, действующая уже теперь в мире.

В Воскресении раскрылись и раскрываются двери бесконечного Милосердия, восстанавливающего творение в его достоинстве. Только это дает полный смысл и жизни и истории и томлению человечества.

"И сказал Сидящий на престоле: "Совершилось!"... Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец. Жаждущему дам даром от Источника воды живой" (Откр. 21. 5, 6).

Глава пятнадцатая Второй Ватиканский Собор и его значение (с точки зрения православного наблюдателя[208])

На Втором Ватиканском Соборе (1962-1965 гг.) произошло чрезвычайно много важного не только для самой Католической Церкви, но и для всего христианского мира, более того — и для духовной жизни современного человечества. Самое важное, конечно, это то горение Евангельской проповедью о Спасении, уже явившемся, уже данном всему миру, и в пришествие в мир Сына Божия. Церковь должна идти и проповедовать всему миру, не пренебрегая теми, которые сами кажутся решительными противниками этой веры и которые, тем не менее, может быть, более всего нуждаются в ней. Но для того, чтобы иметь силу для свидетельства об этом Спасении, данном нам, Церковь (как и отдельные христиане) должна быть в постоянном духовном напряжении и горении и росте и подвиге и постоянно очищать и исправлять и освящать жизнь своих членов и всю свою деятельность силою Духа Божия. С этим связаны меры для упорядочения и очищения внутренней жизни Церкви.

В лице его двух главных верховных руководителей — пап Иоанна XXIII и Павла VI — и его главных деятелей и двигателей изнутри - таких, как кардинал Беа, архиеп. Малинский и Брюссельский Сюненс, епископ Брюгге Де Смет, архиеп. Кельнский кардинал Фрингс, архиеп. Венский кардинал Кениг, еписк. Страсбургский Эльхингер, маронитский архиеп. Бейрутский Зиадэ и др. - Собор сознательно и последовательно проводил одну основную линию (несмотря на противоречие меньшинства, иногда довольно сильного) или, вернее, был захвачен одной основной Реальностью, превосходящей по значению и самый Собор и саму Церковь: той Реальностью, по отношению к которой Церковь является лишь служанкой и свидетельницей, - прорыва Божия в мир в лице Единородного Сына Своего для спасения мира. Другими словами, основная задача Собора была понята им, как проповедь заново того же самого неизменного первохристианского апостольского благовестия: о спасении мира, совершившегося во Христе. Таким образом, вдохновение Собора прежде всего обще-христианское, миссионерское. Он обращается ко всем людям - не только к католикам и к другим христианам, но и к верующим и неверующим, ко всему миру, в значительной степени утратившему веру в Бога и вместе с тем, несмотря на все головокружительные технические достижения, глубоко несчастному, ибо потерявшему смысл и цель и радость бытия. И этому миру, потрясенному в глубине своего бытия и стоящему на краю пропасти, провозглашает он с неожиданной силой ранне-христианского миссионерского порыва победу Вечной Жизни, явившуюся во Христе, осуществленную во Христе. Так, в вступлении к важнейшему, пожалуй, из опубликованных Собором документов — "Constitutio de Ecclesia" (декрет о Церкви, принятый Собором в окончательной редакции в ноябре 1964 года), прежде всего христологаческого характера, говорится об откровении Вечной Жизни во Христе и о действии Духа Божия.