Адин Штайнзальц - Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

• Название: Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика
• Автор: Адин Штайнзальц
• Жанр: Религия

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика:

Встретится ли Бердяев со своим котом после смерти?

Какой плод съели Адам и Ева? (Уж только не яблоко!)

Если бы красота всегда была добра, а зло безобразно, кто бы избрал зло?

С чем можно сравнить любовь?

Чем Каин убил Авеля?

Кто проглотил Йону?

и на многие другие вопросы.

---

— Вы говорите: религиозная община. Но сейчас-то ситуация коренным образом изменилась: большинство евреев либо не имеет ничего общего с иудаизмом, либо сохранили с ним более чем условные связи.

— Это верно. Если религиозное определение евреев в прошлом было адекватно, то сейчас это действительно не так. Но ведь и еврейская религиозная община имеет характер достаточно специфический: человек может родиться евреем, но не может родиться христианином: необходимое условие вхождения в христианскую общину— крещение.

— А как же обрезание?

— Тут причина и следствие меняются местами. Обрезание делается вовсе не для того, чтобы ввести мальчика в еврейство— напротив, оно делается потому, что он еврей. И если он в силу неудачных биографических обстоятельств обрезан не будет, он все равно останется евреем.

Я бы предложил такое качественное определение еврейства, даже не определение, а аналогию: еврейство— это семья. Такая аналогия позволяет понять многие вещи. Человек становится евреем, поскольку он родился именно в этой, а не в какой-то иной семье. И в соответствии с еврейским подходом, этот факт ни при каких обстоятельствах неотменяем: как бы себя ни вел человек, чтобы он ни делал, он все равно остается членом семьи. Для человека естественно жить в традициях своей семьи, ее интересами. Но пусть это не так. В конце концов он может сказать: эта семья мне не нравится. Он может сказать: я не люблю своего отца. Он даже может сказать: у меня вообще не было отца. Что ж, это его проблемы, но это все-таки никак не влияет на принципиальный факт его семейной принадлежности.

— Хорошо, но в чем тут специфика? Разве русские, немцы, французы не могут сказать о себе то же самое?

— Специфика заключается в том, что русским нужно непременно родиться — нельзя сделаться русским по собственному желанию. Но евреем можно стать, приняв иудаизм. Многие выдающиеся фигуры иудаизма были прозелиты или потомки прозелитов.

— И как же это обстоятельство вписывается в изложенную вами семейную концепцию?

— Очень просто. Принявшие иудаизм рассматриваются как приемные дети, обладающие теми же самыми семейными правами. У меня много таких знакомых, в числе прочих, китаянка и сицилийский герцог. Молясь, они, как и я, называют Авраама и Сарру отцом и матерью. И это естественно: ведь они вошли в нашу семью.

— А если бы они захотели вернуться в первозданное состояние?

— С еврейской точки зрения, это невозможно. Теперь у них тот же статус, что и у природных евреев.

— То есть в еврейство можно войти, но нельзя выйти?

— Именно.

— Даже если человек принимает другую религию?

— По-моему, я уже ответил. Сын может делать совершенно непозволительные, с точки зрения семейной морали, вещи— все равно он остается сыном: плохим, непутевым, заблуждающимся, но сыном.

— Ну хорошо, а как же тогда израильское законодательство? Поправка к Закону о возвращении содержит ограничения относительно лиц, принявших иную религию.

— Мы с вами вообще-то о чем говорим: об иудаизме или об израильском законодательстве? Вам известно, что оно не определяется еврейским религиозным правом? Кроме того, Закон о возвращении вообще не содержит национальной дефиниции— он просто говорит о том, кто имеет право на «возвращение», причем, согласно этому закону, этим правом наделяются и некоторые категории неевреев.

— Вы не могли бы объяснить, почему еврейское религиозное право определяет еврейство по матери, а не по отцу?

— Проблема, о которой вы говорите— это проблема смешанных браков, но иудаизм не знает института смешанных браков. Поэтому в данном случае действует не религиозное, а естественное право, согласно которому дитя всегда принадлежит матери.

Пес и кот

Опубликовано в 12 выпуске "Мекор Хаим" за 1999 год

Улица была полна собак. Они не лаяли, они двигались во мраке бесшумно, как призраки. Все это казалось каким-то кошмарным сном

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— В детстве у меня была кошка. Старики говорили: не играй с кошкой — кто играет с кошкой, забывает все на свете. Тогда я в это не верил, и действительно: память как-то не подводила. Но сейчас я призадумался: как знать, может быть, потеря памяти происходит не сразу, а, скажем, лет через 70?

— В Библии кошки упоминаются?

— Слова: «кошка», «кот» — в Библии не встречаются ни разу, но есть место, где описывается некоторое животное, которое, вообще говоря, может быть и кошкой.

— Стало быть, кошку библейским животным назвать никак нельзя. А собаку?

— Собаку можно. Собака на страницах Библии появляется часто.

— Вы не могли бы объяснить, отчего такая дискриминация кошек?

— В одном комментарии на книгу Бытия рассказывается такая история. Когда Всевышний наказал Каина за братоубийство вечным странничеством, тот попросил Его хоть как-то обеспечить свою безопасность. И Всевышний дал Каину для защиты собаку. Каин — сын первых людей: Адама и Евы. Таким образом, наше предание возводит приручение собаки к самому началу человеческой истории, что, кстати сказать, вполне соответствует мнению современной науки. Что же касается кошки, то ее приручение произошло много позднее — вот она в Библию и не попала. Зато в талмудические времена кошки были уже отчасти приручены; впрочем, и тогда они были еще достаточно дикими. В Талмуде говорится о домашних кошках, которые ловили мелких змей. Надо полагать, они не были такими хорошими охотниками, как мангусты, но, с другой стороны, мангуст не слишком удобно держать в доме. Если кот опытный, он поймает змею, если нет — змея поймает кота. Такая история произошла с одним из моих котов, когда я был маленьким. Его ужалила змея, и он умер.

— В одной пасхальной песенке кошка съедает козленка.

— В Талмуде рассказывается, как кошка откусила ребенку руку. Должно быть, эти кошки была совсем не похожи на тех своих нынешних потомков, что сидят с бантиками.

— Бердяев мечтал о том, чтобы встретиться со своим котом после смерти.

— Вопрос в том, мечтал ли об этом его кот. Я в этом сильно сомневаюсь. Вот если бы у Бердяева была собака, она бы наверняка мечтала о встрече. Для собаки ее хозяин находится в собачьем мире, для нее он в сущности большая собака, вожак стаи.

— А для кошки?

— Для кошки человек — это не хозяин, но нечто вроде бакалейной лавки. Кошка чувствует себя в доме так, как постоялец в гостинице: он может вызвать горничную или заказать еду в номер, он приходит, когда хочет, уходит, когда хочет, и никому и ни в чем не дает отчета. Кошка готова принять стол и кров и дает себя ласкать, когда ей это нравится. Будет это делать хозяин или человек, совершенно посторонний, для нее особого значения не имеет. Это очень сильно отличается от отношения собаки к человеку: от ее преданности и любви к хозяину. Но и человек относится к кошкам и собакам по-разному. Смотрите, девочка играет с куклой, и ей кажется, что кукла ей отвечает. В 70 лет она будет точно так же разговаривать с кошкой. Мужчина может говорить с женщиной о любви, и она будет с трудом скрывать зевоту. Когда гладишь кошку, она никогда не зевнет: ну как же мне это наскучило.

— Когда ей наскучит, она просто спрыгнет с ваших колен.

— Ну конечно: ведь любовь к кошке заведомо не предполагает взаимности. Человек не вовлекается во взаимность любви. Некоторым людям это очень подходит, в то время как для других — совершенно невыносимо. Когда их любовь не питается ответной любовью, они чувствуют себя глубоко несчастными. Взаимные отношения гораздо более обязывающие, и есть люди, для которых только такие отношения единственно возможны. Для них собака подходит куда лучше, чем кошка.

— Несмотря на превосходные качества собак, о которых вы говорили, отношение к ним в еврейском традиционном мире отрицательное. Это как-то объяснимо?

— Я полагаю, дело тут в типе культуры. В тех культурных мирах, где собака исходно выступала как партнер человека, отношение к ней было безусловно позитивным. Это касается охотничьих культур. Например, так было в Иране. Напротив, в тех культурах, истоки которых не были охотничьими, отношение к собакам совершенно иное: собака — не сотрудник человека, но паразит, подбирающий объедки. Английский комплимент «old dog» — и на иврите, и на арабском выглядит как оскорбление. Характерно, что охота вообще не принята у евреев, а дичь запрещена для употребления в пищу. В Библии охота и разбой — близкие и пересекающиеся занятия.

— В Библии и Талмуде отрицательное отношение к собакам как-то зафиксировано?

— Да, и многообразно. Например, Исайя сравнивает лжепророков с собаками. В Талмуде обыкновенно говорится о собаках крайне презрительно.