Андрей Дышев - Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

• Название: Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
• Автор: Андрей Дышев
• Жанр: Боевик
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32645-7

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

---

Но уже перед отбоем и особенно в койке интерес к войне у Гешки стремительно угасал. Чувство тоски и одиночества особенно усиливалось, когда Гешка начинал думать о Тамарке или ослепительно белых кавказских ледниках. К утру пацифистские мысли уже безраздельно владели Гешкой и даже перерастали в идею: «Перейду в хозвзвод, отслужу и с чистой совестью вернусь в Москву». Эту фразу он повторял в уме как заклинание. Однако начинались занятия, Гешка надрывался на строевой, стрельбе или в поте лица постигал одиночные действия в бою и снова начинал завидовать солдатской вытренированности Игушева, его бордовым орденским планкам. «Орденок, конечно, нужен, — с другой стороны подходил к своему идефиксу Гешка. — Одна такая штуковина, и не только МАИ — МГИМО обеспечено».

Поднималось солнце, и окончательно разрушались пацифистские цели, которые Гешка выстраивал под одеялом. И заклинание казалось уже утешением для слюнтяев. «Трус, чмо болотное, — ругал он себя. — Тамарка бы презрела меня, если бы подслушала мои мысли. Эх ты, бесстрашный скалолаз, снежный барс, так тебя да разэтак!»

Такая беспощадная самокритика подталкивала Гешку к двери кабинета замполита. Когда Гешка вторично напомнил Рыбакову, что хочет в бой, тот холодно и жестко ответил:

— Ростовцев, мне неприятно разговаривать с вами на эту тему.

Словно оплеванный, Гешка попятился спиной к двери.

Этим же вечером рота снова вышла на боевые. «Ну и черт с вами! — думал Гешка, лежа в опустевшей казарме. — Моя совесть чиста, я сделал все, что мог. Меня не берут потому, что я сын генерала. А генеральских сыновей мало, их надо беречь. Они — будущие конструкторы и дипломаты, от них судьбы мира зависят…» Он хохотал, и смех этот страшно, нелепо звучал над пустыми койками. Яныш, охранявший со штык-ножом пустую оружейную комнату, заглянул в помещение.

— Ты чего ржешь, конь? Крыша поехала? — Гешка притворился спящим.

Наутро в подразделение зашли два молоденьких, одетых во все новенькое капитана. С порога они вежливо, но длинно отчитали Яныша за то, что тот сидел на тумбочке и читал книгу, после чего поинтересовались, где командир роты.

— А у нас его вообще нету, — с трудом скрывая удовольствие, ответил Яныш.

Капитаны тогда попросили вызвать замполита.

— А замполит на засаде.

Посовещавшись вполголоса, капитаны спросили о наличии старшины.

— А все на засаде. Никого нет! — вздохнул Яныш, чувствуя моральное удовлетворение.

Капитаны снова посовещались, после чего один из них сказал:

— Ну и ладно, обойдемся без них… Мы из политотдела, товарищ солдат.

Офицер выждал паузу, необходимую, наверное, для того, чтоб Яныш до конца осознал, кто перед ним. Но широкое румяное лицо Яныша не дрогнуло.

— Нам поручено провести у вас осмотр личных вещей солдат и сержантов на предмет товаров, которые приобретены в дуканах.

— И в качестве трофеев тоже, — добавил второй капитан, с прищуром глядя на Яныша, отчего тому захотелось тут же вывернуть карманы.

Капитаны прошли по коридору, уверенно распахнули дверь каптерки, Гешка, примерявший в очередной раз горный комбез, вздрогнул от неожиданности и стал быстро стаскивать с себя чужую одежду.

— А вот и помощничек, — сказали капитаны, оглядели стеллажи и показали Гешке на самую верхнюю полку. — Вот оттуда начинайте по одному снимать рюкзаки.

В дверях выросла фигура Яныша. Он прислонился плечом к косяку, с любопытством наблюдая, как капитаны развязывают ремни рюкзаков и высыпают на пол их содержимое.

— А что, нельзя дуканские вещи иметь солдатам? — спросил он.

— Нельзя, — ответил один из капитанов и сказал своему коллеге: — Записывай: брелоки с «мадонкой» — пять штук, кусачки для ногтей — три, браслет магнитный — три…

Гешка кашлял под потолком, чихал от пыли.

— Со следующей полки тоже? — спросил он.

— Да, все до единого.

— …ручки китайские — семь штук, часы — одна штука.

— Японские?

— Нет. Штамповка, Гонконг. Дальше — кассета с «Пупо» — одна… А вот и презервативы! — Капитаны минуту рассматривали картонную коробочку с фотографией девушки в узких трусиках.

— Такую гадость записывать не надо, — сказал один капитан.

— Как же не надо! — возразил другой. — Напиши так: американское изделие — одна упаковка.

Яныш хрюкнул от смеха. Капитаны недоброжелательно покосились на него.

— Товарищ капитан, — резко обратил смех в вопрос Яныш, — а офицерам разрешается иметь дуканские товары?

— Офицерам разрешается, — ответил капитан, поймал очередной рюкзак, покрутил его в руках, отыскивая бирку, и прочитал вслух: — Сержант Игушев. Что ж, посмотрим на моральный облик сержанта Игушева.

Он быстро развязал рюкзак и перевернул его.

— Ну вот, — офицер присел на корточки, поднял с пола полиэтиленовый пакет, — женские трусы «Неделька» — одна упаковка, жвачки — три пачки, гранатовое ожерелье, лезвия — раз, два, три, четыре, пять блоков! Недурно, да, товарищ солдат?

В рюкзаках молодых, к счастью, запрещенных товаров не оказалось.

Все конфискованные брелочки, кусачки, ручки, трусики и прочие иностранные изделия капитаны положили в большой пакет с рекламой джинсов, подсчитали общее количество предметов и предложили Гешке и Янышу поставить под списком свои подписи.

Гешка без всяких колебаний вывел свою закорючку, подтверждая, что «все эти предметы изъяты из рюкзаков личного состава разведроты капитанами Бутаковым и Евсеевым». А Яныш вдруг ни с того ни с сего стал упрямиться, задавать ненужные вопросы:

— А почему я должен расписываться?

— Ну вы же свидетель, — сдержанно объясняли капитаны.

— Тогда делайте копию и ставьте на ней свои подписи. А то как же я потом докажу ребятам, что не украл все эти вещи?

— Вы что, не верите офицерам политического отдела? — угрожающе загудели капитаны. — Фамилия?

— Яныш, — ответил Яныш и насупился.

— Доложите замполиту, что получили от нас замечание за отвратительное несение службы…

Кончилось все тем, что Яныш все-таки подписался, и капитаны с тугим кульком удалились.

В обед Гешка пошел к женскому модулю. Он дождался, когда длинноногая девушка со свертком в руке пройдет мимо него, вышел из тени модуля, быстро догнал ее и взял за руку.

— Я должен вам сказать, — начал он, совершенно не зная, что будет говорить дальше. — Э-э… командир полка очень вами недоволен.

Девушка вблизи выглядела не так эффектно, как издали, и тем более, как из окошка «уазика». Безусловно, она была хуже Тамарки, но выбирать не приходилось. Рот ее скривился в ненатуральной усмешке, она высвободила руку, отошла на шаг.

— Что тебе надо? — спросила она. Гешка на секунду опешил, но быстро взял себя в руки, обретя привычную уверенность в себе. «Прежде всего — вызвать в ней любопытство».

— Я всего-то хотел вам передать, что Евгений Петрович высказал вам свое «фе», — продолжал он нести ахинею. — Вы меня не бойтесь, я с разведроты. Зовут Геной. Холостяк, живу в Москве, а отец мой, между прочим, генерал.

— Ах, разведчик, — усмехнулась девушка, скрестила на груди руки, выставила вперед ножку. — Ну, что еще сказал Евгений Петрович?

«Бюст — второй размер. Возраст — лет двадцать пять. Наверняка уже была замужем».

— Евгений Петрович еще сказал, чтобы вы не ходили загорать в рабочее время.

Девушка настороженно смотрела Гешке в глаза. Потом опустила голову, стала катать ножкой камешек. «Что-то не то», — подумал Гешка.

— А тебя в самом деле Геной зовут? — спросила девушка.

— В самом. А как тебя?

— Знаешь что! — девушка стрельнула глазами. — Не финти мне здесь…

И снова замолчала. «Она не моих слов ждет, — подумал Гешка. — Она свои подбирает».

— Ну, пройдемся, что ли? — Она повернулась, взгляд — под ноги, будто модуль, стоящий неподалеку, слепил глаза. — Нет, давай лучше по той дороге…

Гешка шел за девушкой и продумывал варианты. Первое: дать липовый московский телефон. Второе: рассказать про Арбат, «Олимпийский», где недавно были гастроли «Юрайя Хипп». Можно для затравки описать кухню «Праги». Что еще? Альпинизмом ее вряд ли заинтересуешь, а вот дачей папика…

— Чего молчишь? — спросила она.

— Сходим вечером к минному полю? — едва ли не в открытую пошел Гешка.

— Вот что! — девушка сильно дернула его за рукав. — Не трави душу, рассказывай! Что тебе Евгений Петрович поручил разведать?

— Ну-у… — протянул Гешка, лихорадочно придумывая ответ. — Дался тебе этот Евгений Петрович! Хочешь, я лучше дам тебе свой московский телефон? Когда я вернусь, позвонишь, сходим в кабак.

— Если ты сейчас не скажешь, что просил передать мне Евгений Петрович, — негромко, но твердо произнесла девушка, — то полетишь отсюда к чертовой матери.