Евгений Загорянский - Повесть о Морфи

• Название: Повесть о Морфи
• Автор: Евгений Загорянский
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Спорт
• Год: 1968

«Повесть о Морфи» принадлежит перу Евг. Загорянского, автора сборника шахматных рассказов «Чужое солнце». Она посвящена жизни великого американского шахматиста XIX столетия Пола Морфи. Судьба гениального юноши, за полтора года ставшего некоронованным чемпионом мира, драматически сплетается со сложным и бурным периодом истории Соединенных Штатов. Эпизоды войны Севера с Югом, освобождение негров, Европа перед началом франко-прусской войны и Парижской Коммуны – все это проходит перед читателем.

История трагической любви Пола Морфи, гибель гения, растоптанного стадом тупых стяжателей, распад психики и смерть великого шахматиста, нищего и полубезумного, его трагическая судьба характерна для условий капиталистической действительности.

Повесть рассчитана на самый широкий круг любителей шахмат.

^{(От издательства)}

---

Он возвращался через Кубу и провел в Гаване несколько дней. Его встречали по-прежнему с великим почетом.

В Гаване состоялось последнее известное шахматное выступление Пола Морфи. По просьбе своих кубинских друзей он сыграл три партии вслепую одновременно против гаванских мастеров Пласидо Домингеца, Сельсо Гомайо и Феликса Сикрэ.

Пол без большого труда выиграл все три партии и больше никогда в жизни не играл вслепую.

Он вернулся домой осенью 1867 года и застал все в том же виде, в каком покинул.

Все с теми же унылыми песнями обрабатывали луизианские негры чужие поля, но поля эти успели переменить владельцев.

Они принадлежали теперь не аристократу креолу, а североамериканскому банку или хлопкообрабатывающему товариществу.

Иногда владельцем маленькой плантации оказывался плечистый фермер из Айовы, решивший испробовать, не доходнее ли хлопок родной кукурузы?

И все это были новые люди, лишь недавно перебравшиеся в завоеванный край.

В доме на Роял-стрит все шло по-старому.

Миссис Тельсид по-прежнему устраивала музыкальные вечера, хотя настоящих профессионалов приходилось приглашать все реже и реже. Эллен быстро увядала, но все так же сильно и нежно любила брата и мать. Эдуард преуспевал и поговаривал о расширении. Пол предложил быть юрисконсультом фирмы, но Эдуард весело отшутился и предложил вместо того Полу денег взаймы. Пол взял.

Опять началась тихая, размеренная жизнь с ежедневными прогулками по Французскому рынку, посещениями собора и оперы на Бурдон-стрит.

Казалось, все идет по-прежнему, но миссис Тельсид и Эллен были обеспокоены: с некоторых пор они начали наблюдать за Полом и заметили ряд странностей и чудачеств, которых не замечалось за ним раньше.

Всегда безупречно вежливый и учтивый, Пол мог теперь остановиться на улице и, нарушая все законы приличия, несколько минут неотрывно смотреть на понравившееся ему женское лицо. Он стал невнимателен и рассеян, хотя одевался все так же щеголевато и по-прежнему следил за своей внешностью.

Он много гулял по городу и однажды увидел проезжавшую в коляске миссис Мэй Эллингтон. Она была вся в черном: муж ее, веснушчатый Реджи, погиб при штурме Виксбурга, Мэй жила безутешной вдовой в доме своего отца.

Пол бросился к ней и чуть не попал под колеса, но Мэй даже не повернула головы. Он постоял несколько секунд посреди улицы, медленно счищая грязь со светло-серых брюк. Затем он сильно потряс головой, словно прогоняя наваждение, и пошел дальше. Больше он не видел Мэй никогда.

У Пола появилась новая мания. Он стал меньше гулять по улицам, но зато долгими часами шагал по длинной веранде дома, заложив за спину руки и напевая всегда одну и ту же фразу из старинной песенки, запавшей ему в голову:

Он водрузит кастильские знамена
На главной башне и на каждый дом,
И вновь отпрянет враг ошеломленный,
И маленький король отступит со стыдом…

Такое мурлыканье неслось с веранды часами.

Порой Пол останавливался, брал с буфета кусок хлеба и принимался кормить пичужек. Они не боялись его, садились на голову и руки, точно Франциску Ассизскому.

В комнате Пола всегда царили педантичная чистота и порядок. Вдоль всех стен были расставлены начищенные пары обуви, пар двенадцать или четырнадцать.

– Так очень удобно! – пояснил он. – Я сразу вижу, какую пару мне надеть, и не должен нагибаться: я очень боюсь головокружений и боюсь удариться головой…

Он был прав – головные боли мучили его все сильнее с каждым годом. Томила бессонница, кольцо врагов смыкалось вокруг него все туже, точно веревка, затянутая на шее.

Пол стал выходить на улицу как можно реже.

Однажды он подозвал Эллен и сказал ей таинственно и мрачно:

– Сестричка, дело плохо… Хинкс и Биндер решили выкрасть мой замечательный гардероб и распродать его в розницу. А для меня каждая пара штанов дороже жизни… Пожалуй, мне надо убить Биндера!

Пол схватил свою тросточку и выбежал на улицу, прежде чем Эллен успела его удержать. У миссис Тельсид был в гостях Эдуард, он немедленно побежал в контору Биндера за Полом.

Этот Биндер был старый друг семьи Морфи, толстый, атлетического сложения немец, державший в Новом Орлеане нотариальную контору. Он всегда нежно любил Пола и восхищался его способностями.

Эдуард прибежал в контору как раз вовремя: у крыльца толпился народ, а Биндер держал на руках отчаянно отбивавшегося Пола. Оказалось, что он без всяких предупреждений напал на Биндера с тросточкой, но толстяк сумел разоружить его без ущерба.

Вдвоем с Эдуардом они урезонили Пола, он засмеялся и протянул Биндеру руку.

– Я ошибся, Биндер! Это грязное дело задумали не вы, его задумал Джон Сибрандт, и я еще посчитаюсь с ним!

Он привел в порядок свой костюм и вышел на улицу.

Сибрандта он по-прежнему терпеть не мог. Разорившись в Европе, Сибрандты вернулись в Луизиану, и теперь Джон добивался того, чтобы продать дом на Роял-стрит и снять под жилье другой, пустив деньги в коммерцию. Пол же объявил, что он будет защищать свой дом с оружием в руках против кого угодно.

Эдуард, смеясь, пытался примирить врагов, но это плохо удавалось ему.

Летом 1869 года была сыграна последняя известная нам шахматная партия Поля Морфи.

Они играли с Шарлем Морианом, без свидетелей. Получая коня вперед, Мориан выиграл три партии подряд.

Пол отошел, постоял у окна, затем аккуратно собрал старинные, дедовские шахматы, завязал их в мешочек и бросил в пылающий камин. Мориан молча следил за этой операцией. Он понимал, что вмешиваться нельзя. Пол Морфи сжег свое шахматное прошлое.

Мориан продолжал бывать в доме, но в шахматы они с Полом больше не играли.

После странной истории с Биндером был созван семейный совет. На нем присутствовала миссис Тельсид, но она говорила с родственниками крайне раздраженно и ушла не дождавшись конца совета. Решение было принято без нее, Эдуард взял на себя убедить мать в том, что подобная мера необходима.

– Главное – уход! – убежденно сказал на совете Джон Сибрандт. – Если ему придет в голову покончить с собой, отвечать придется нам всем.

И вот через несколько дней Эдуард Морфи и Эдгар Хинкс, которого Пол всегда любил, зашли к Полу и предложили ему покататься в коляске. Было ясное прохладное утро ранней осени, словно специально созданное для прогулок.

Пол обрадовался, надел английский клетчатый костюм для путешествий в экипаже, и три друга поехали прокатиться за город. Лошади бежали быстро, мулат на козлах весело щелкал бичом, седоки разговаривали, шутили. Настроение у всех было приподнятое.

Часа через полтора быстрой езды коляска въехала в высокие ворота незнакомого Полу поместья. Глухая кирпичная стена огибала парк и полдюжины светлых домиков, разбросанных среди деревьев.

– Куда мы приехали? – спросил Пол.

– Так, к одним знакомым, – небрежно ответил Эдуард. – Вылезай, Пол, мы здесь позавтракаем!

– Здешние хозяева – очень милые люди! – подхватил Хинкс. – Вот сюда, Пол, вот в этот домик!

Пол вошел. В чистой и светлой комнате был накрыт завтрак на четверых. «Кто же четвертый?» – подумал Пол. Он подошел к окну и подивился: кто это придумал обнести имение такой стеной?

Дверь скрипнула. Но это был не Хинкс и не Эдуард, вошел невысокий плотный седеющий человек в очках и белом халате.

– Присядьте, мистер Морфи! – сказал он ласково. – Как вам нравится у нас?

Пол выглянул в окно. Двое дюжих мужчин в белых в халатах, прислушиваясь, стояли у дверей.

Все было ясно. Спасти его могло только хладнокровие, то самое хладнокровие, благодаря которому в свое время он спас столько трудных позиций на шахматной доске…

– С кем имею честь? – спросил Пол чопорно.

– Меня зовут Миллер, доктор Карл Миллер… Но вы не ответили на мой вопрос, мистер Морфи. Как вам нравится у нас? Не хотелось бы вам пожить здесь недельку или две?

– Это дурная шутка, доктор Миллер, – высокомерно сказал Пол. – И она может обойтись вам дорого. Зачем меня привезли в сумасшедший дом?

– Сумасшедший дом? – ласково засмеялся Миллер. – Господь с вами, мистер Морфи, это просто санаторий, в котором отдыхают джентльмены с переутомленной нервной системой.

– Я юрист, доктор Миллер, и хорошо знаю законы, – хладнокровно возразил Пол. – Я никем не лишался гражданских прав, задержать меня здесь против моей воли вы можете лишь грубо нарушив закон о неприкосновенности личности… Это очень и очень серьезное преступление, доктор Миллер, оно грозит вам лично шестью годами каторжных работ.

– Бог с вами, мистер Морфи! – замахал руками врач. – Кто говорит о задержании? Я предлагал вам остаться здесь по вашему доброму согласию…

– Такого согласия, доктор Миллер, я не дам никогда. Вы могли бы обойтись и без моего согласия, но для этого необходимо судебное решение о признании меня невменяемым. Насколько я знаю, такого документа у вас нет. Я немедленно начну процесс и сотру ваш санаторий с лица земли.