Евгений Кукаркин - 37-й пост

• Название: 37-й пост
• Автор: Евгений Кукаркин
• Издательство: Интернет-издание
• Жанр: О войне

Идет война в Афганистане. Как не хочется умирать, когда знаешь, что война вот-вот окончится. Наши части отходят и только 37 пост, словно кость в глотке у душманов, приостановил их движение на Кабул. Пришла команда отходить и, оказалось, что позади поста дороги перерезаны. Пришлось пробиваться самим почти через всю страну, до туннеля Самгам, где еще были остатки наших войск. Солдаты и офицеры с бывшего 37 поста, добрались до родины, но сама родина встретила их весьма неприветливо.

---

— Не нашлась еще пуля или снаряд, чтобы поразить меня.

— Жаль.

У него только нервно дернулась бровь, но Максур взял себя в руки.

— Мне поручено предложить тебе перемирие.

— Ты же хотел мой череп видеть у себя дома, как же пересилишь себя и не начнешь первым стрелять?

— Я не только хотел твой череп, я хотел скормить собакам твое сердце, смешать с навозом твои кости, впрочем… мне и сейчас хочется тебя проткнуть вертелом и жарить на костре…

— Максур, если тебе нужен я, мира не будет, если тебе нужен мир, выкинь из головы мысль о мести.

— Это не моя воля, высший шариат республики и новый президент постановили прекратить военные действия. Убегающего шакала нельзя доводить до бешенства.

— Впервые ты сказал разумные вещи. Прощай, Максур, мы приняли мир с автоматами на изготовку.

— Прощай. Хоть бы ты сдох.

Я повернулся и пошел к своим. Солдатик переводчик шел рядом.

Часа через четыре опять появился капитан.

— Старлей, твой батальон ждут у туннеля. Только что по рации начальник штаба дивизии дал шифровку.

— А вы? Когда снимут вас?

— А нам приказано продержаться сутки и идти за вами.

— Счастливо отделаться от духов. Чтобы никто у вас не был убит или ранен.

Колонна опять движется по шоссе. Солдаты повеселели, уже нет того напряжения и почти никто не следит за ближайшими холмами. Джафаров мурлыкает какую то песню, Коцюбинский ковыряет засохшую кровь со щеки, машину трясет и у него опять стало кровоточить, врачиха мечтает о чем то своем, солдаты переговариваются или курят.

— Наши, — вопит молодой солдат.

На пересечении дорог мы замечаем замершую цепочку грузовиков. Сначала там встревожились, увидев нас, но, услышав вопли радости наших солдат, паника прекратилась. Едем вдоль колонн и вдруг, на большом разрыве их, заметили регулировщика, отмахивающего флажком. К БТРу подходит капитан, с повязкой на руке.

— Кто старший?

— Я. Старший лейтенант Бекетов.

— Вам приказано, грузовые машины, оставить здесь. Всех раненых и мертвых переместить туда. БТРы и танки отправить к туннелю в распоряжение полковника Макрецова.

— Что произошло?

— Пробка. В туннеле пробка. Вам все по месту объяснят.

Опять унылый вид. Справа проплывает бесконечная колонна застывших машин, бензовозов, пушек…

— Там что то произошло? — спросила меня врачиха, как всегда мертвой хваткой вцепившись в кронштейн башни..

— Похоже произошло несчастье, но мне ничего не разъяснили.

Мы подъезжаем к скоплению техники. Большая группа военных сосредоточилась у двух газиков. Я спрыгиваю с БТРа и иду туда. Толстый полковник выделялся среди всех. Он оторвал голову от карты, расстеленной на капоте, и уставился на меня.

— Откуда, старший лейтенант.

— С 37 поста. Прорвались сюда по южному шоссе.

— С 37? Странно… По южному шоссе…, но мы там не воевали. Я не слышал о вас. Сколько у вас БТР?

— Девять машин и один танк.

— Прекрасно. Всех лишних людей с машин снять, оставить только шофера и еще кого-нибудь, кто умеет водить БТР. В туннели пробка, от отработанного газа машин, травятся люди, уже скончалось несколько человек. Задача — выволочь сюда все застрявшие машины. Я здесь собрал еще несколько БТР возьмите над ними командование. Дайте шоферам противогазы или заставьте одеть марлевые повязки, пропитанные водой. У вас фельдшер или врач есть?

— Врачиха.

— Хорошо. Разверните здесь походный медицинский пункт, используйте для этого своих солдат. Всех отравленных и погибших вот на эту площадку.

Он показывает вправо от туннеля, где раньше была, площадка для ожидания.

— Но если там застряло много техники, то на этой площадки она не разместится. Сколько там машин?

— Не знаю. Знаю одно, тоннель односторонний, поэтому если один БТР туда зайдет, другим надо ждать здесь у входа. Как только он вернется и притащит сюда машину, заезжает следующий. Здесь вы снимаете всех, кого найдете и транспортируете машину дальше, чтобы не загружать эту площадку. Вот в этот район, это ближайшая пустая площадка.

Полковник тыкает пальцем на карту. Я вижу на ней кружок, километров за двадцать от туннеля.

— Я понял. Разрешите съездить с первой машиной в туннель?

— Нет. Занимайтесь здесь приемом пострадавших.

— Есть.

Солдаты вопросительно смотрят на меня.

— Всем. Долой с машины. Поступаете в распоряжение лейтенанта Ковалевой.

— Меня? — она в недоумении открыла рот.

— Да. Разворачивайте здесь медицинский пункт. Сейчас сюда будут прибывать отравленные и мертвые.

— Господи. Когда это кончится? Уже войне конец, а жертвам нет конца. Мальчики, тащите вон на ту площадку одеяла, плащ-палатки, НЗ и воду. А вы, — она обращается к Коцюбинскому и Джафарову, — пройдитесь по колонне и соберите медикаменты, особенно поищите кислородные баллоны.

— Баллоны?

— Да, да.

— Но где они здесь?

— Ищите, может чего и найдете. В этой нелепой войне всякие чудеса возможны.

БТРов набралось много, со всех частей понемногу. Первый ушел носом, а приполз кормой, ведя на прицепе «Урал», накрытый тентом. Мои ребята тут же на смотровой площадке распотрошили его. Восемь человек без памяти лежат на одеялах. БТР поволок машину дальше, а уже в туннель заехал следующий.

БТРы притащили из туннеля около сорока машин. На площадке лежат в беспамятстве солдаты и офицеры, в стороне у самой подошвы скального склона завернуты в одеяло покойники. Несколько очухавшихся военнослужащих отползли в сторону или ушли к машинам, возле которых полно солдат. Уже стемнело, к нам подкинули еще нескольких врачей и санитарок, увеличили число бронетранспортеров для вывоза машин. Я подсел к грязному, как шахтеру под землей, капитану. Он сидит, облокотившись на камень и вяло поливает свою голову водой из бутылки.

— Как себя чувствуете?

— Хреново. Голова болит. До родины было два шага, а так и не дошел.

— Скоро вас отправят.

— Дудки, раз здесь этот толстый придурок, Макрецов, значит командующий что то задумал.

— Что там произошло в туннеле?

— Как всегда, неразбериха и трусость при бегстве. Шоферы замучались за баранками машин уже вторые сутки непрерывно удирают из этой сволочной страны. Эти, говнюки — офицеры- тыловики, вывозят все, от рваных кальсон до вагонов радиоэлектроники, после грабежей центральных складок Кабула. Вот и произошло несчастье, один из шоферов заснул за баранкой, врезался боком в стенку тоннеля и его машину боком отшвырнуло, под колеса, ехавшего попятам «Урала». Сзади этой пробки прибывали и прибывали машины и никто не догадался дать команду выключить двигатели. Так и стояли, пока люди не стали падать в обморок… Даже после этого, половина машин двигатели не отключила…

— Там нет вентиляции?

— А при строительстве этого туннеля вентиляцию не предусматривали. Считали, есть вход в гору, через тридцать километров выход, должна быть естественная циркуляция воздуха… О…, смотри, сам боров идет сюда, не тебя ли он ищет.

К нам подошел полковник Макрецов.

— Можно вас, старший лейтенант? — Мы отходим в сторону. — Доложите, как обстановка?

— Двадцать два человека мертвы, около двухсот отравлены газом.

— Понятно. Теперь слушайте внимательно. Через восемь часов сюда прибудет арьергард, прикрывающий нас по дороге на Кабул. Ему надо освободить дорогу. Там за туннелем наша земля и будет осуществлена торжественная встреча последних войск из Афганистана. За ней пойдут колонны застрявшие здесь. Командующий решил, чтобы не омрачать настроение граждан нашей страны, всех мертвых и тяжело раненых, также задохнувшихся вывезти в следующую ночь…

— Но их же всех вырежут маджохеды. Основные же боевые части уйдут завтра…

— Вот чтобы этого не было, соберите своих солдат и офицеров, всю свою технику и оседлайте вот этот перекресток, — полковник достанет карту и показывает злополучную дорогу, на которой я встретился с нашими. — Создайте здесь заслон.

Нас всех перебьют, — мелькнула мысль, — опять не повезло.

— Для вашего усиления, к себе присоедините отступающий пост с южного направления.

— У меня нет снарядов к пушкам и патронов.

— Вам все выдадут. Вон у крайней машины майор Селезнев, — Он кивает на толстенькую фигуру военного, лопающего большую банку консервированной каши с мясом, — обратитесь к нему, он все достанет. Машин со снаряжением и боеприпасами у него полно, так что будете обеспечены под завязку.

— Разрешите сейчас моих людей вывести от сюда, — я киваю на площадку заваленную мертвыми и отравленными людьми, — надо им дать отдохнуть.

— Выводите.

— А как же эти…, - киваю на лежащих.

— Сейчас организуем пустые машины и положим их туда. Когда вы утром следующего дня приедете сюда, пропустите всех перед собой в туннель.