Александра Бахметьева - Полная история христианской церкви

• Название: Полная история христианской церкви
• Автор: Александра Бахметьева
• Издательство: Лепта Книга, Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45840-0

Александра Николаевна Бахметева (1825–1901) — известная писательница XIX века, почетный член Общества любителей российской словесности. В своих книгах, выдержавших много изданий, она излагала события библейской и церковной истории и пересказывала их для детей.

Предлагаемая книга повествует о временах появления и укрепления Христианской Церкви на земле. Судьбы империй и правителей, войны, народные движения и трагедии ересей тесно переплетаются с историей христианского учения, которое, собственно, и стало главной движущей силой жизни человеческого общества. Книга охватывает события первого тысячелетия со времени Рождества Христова. Написанная живым и ярким языком, она дает запоминающиеся образы известных людей прошлого и подвижников Церкви.

По благословению архиепископа Тираспольского и Дубоссарского Юстиниана.

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви.

---

Между тем обстоятельства очень изменились. Папа Николай скончался в 867 году, и в тот же год был удален и Фотий. Василий Македонянин, любимец императора, умертвил его и занял престол. Фотий бесстрашно укорял цареубийцу, и Василий, лишив его сана и заключив в монастырь, возвратил Игнатия на Константинопольскую кафедру.

В Риме торжествовали по поводу низложения Фотия. Император Василий желал сближения с Западом, и потому папа мог надеяться, что ему во многом уступят. Преемник Николая, Адриан II, на соборе в Риме в присутствии посланных из Греции повторил анафему Фотию и убедил императора созвать в Константинополе Собор для суда над ним. Однако около двух лет собирали епископов, которые согласились бы осудить Фотия, но все-таки нашли их весьма малое число. Почти все духовенство было горячо предано патриарху, так твердо защищавшему независимость Церкви и чистоту ее учения, так ревностно исполнявшему свои обязанности. Но наконец Собор торжественно открылся в 869 году. Папа прислал двух легатов. Так как три восточных патриарха не прислали уполномоченных, то в виде уполномоченных от них выставили сарацинских поверенных, приезжавших для выкупа пленных. Вообще, действия этого собора стали позором для греков и торжеством латинян: признана была духовная власть папы над всей Церковью, а Фотий предан проклятию. Постановления Собора 869 года, который до сих пор латиняне называют восьмым вселенским, вместо чернил подписали евхаристической Кровию. Фотий, призванный на Собор как обвиненный, не признал законности его постановлений. На вопросы легатов он не отвечал, против их обвинений не возражал и поразил всех своим величием и достоинством. Некоторые епископы не побоялись и на Соборе с твердостью защищать действия Фотия, объявляя, что постановления Собора ничего не значат, когда они не согласованы с церковными законами; что посвящение Фотия законно и поступки его справедливы. Их низложили и предали анафеме так же, как и Фотия. Его же подвергли тяжкому заточению. Около месяца бывший патриарх был опасно болен, но к нему не допускали даже врача и прислуги; отняли у него книги. Семь лет провел Фотий в таком суровом заключении и явил величие и твердость духа, которых не отрицают даже и враги его. Все переносил он с невозмутимым спокойствием, не смущался анафемой, произнесенной над ним. «Анафема, — писал он одному другу, — произносимая проповедниками истины против нечестия — казнь страшная; но произнесенная врагами истины поражает только тех, кто произнес ее; а невинному вместо казни готовит неувядаемую, нетленную славу». «Истинное божественное блаженство почерпается только из источника словес Божиих и занятия ими, — писал он. — О чем же мне должно заботиться, не обращая внимания на скорбь? О том, чтобы сохранить душу неприкосновенной и неповрежденной от стрел греха; и если какая из них поразит душу и даже нанесет ей язву, возбуждать к излечению раны и восстановлению здоровья. Все же прочее: слава и богатство, красота и сила, могущество и зрелость тела, и более их драгоценная сила слова — все это лишь призрачные представления».

Между тем и так называемый «восьмой вселенский собор» не восстановил мира между Римом и Константинополем. Во-первых, подписанные всеми присутствовавшими постановления Собора не достигли Рима. Они были украдены у легатов во время обратного пути. Многие винят в этом греков, якобы желавших уничтожить свидетельство их позорных уступок. Во-вторых, папе не уступили по делу о Болгарии. Болгары к этому времени убедились, что латиняне ищут над ними только преобладания, и снова обратились к грекам. Тщетно папа настаивал на своих правах относительно Болгарии. Патриарх Игнатий по просьбе присланных в Константинополь болгар посвятил для их страны епископа и отправил туда священников. Папа объявил и ему анафему, которую повторял и преемник Адриана Иоанн VIII. Но Василий, утвердившийся на престоле, теперь мало заботился о хороших отношениях с Римом. После семилетнего тяжкого заключения Фотий был опять призван ко двору; император, уважавший ученость, вверил ему воспитание своих детей. Первым желанием Фотия было примирение с Игнатием.

Прежние противники, увидевшись, пали друг другу в ноги и просили прощения один у другого. Самая искренняя дружба заменила прежнюю вражду. Когда Игнатия постигла предсмертная болезнь, Фотий навещал и утешал его. Фотию поручил он, умирая, своих близких и друзей.

После смерти Игнатия Фотий занял его место (879), и мудрый папа Иоанн VIII,[277] желавший мира с Византией, объявил в Риме недействительными все осуждения и анафемы, произнесенные на Фотия и на собор, созванный в Константинополе, послал своих легатов, которые должны были признать Фотия за законного патриарха при условии уступки Болгарии. Но Фотий, конечно, не ждал дозволения папы, чтобы считать себя законным патриархом. Под его председательством открылся многочисленный Собор, который отверг все постановления Собора 869 года, вновь повторил запрещение прибавлять что-либо к Никео-Константинопольскому Символу и подтвердил равенство прав Римской кафедры и Константинопольской. Все это подписали и папские легаты, надеясь своей уступчивостью достигнуть желаемого преобладания в Болгарии. Но Фотий не уступил и Болгарии. Тогда после возвращения легатов из Рима вновь посыпались проклятия на Фотия. Повторяли их и преемники Иоанна. Наконец врагам Фотия удалось возбудить против патриарха подозрения нового императора Льва, который низложил его.

Великий защитник Православия скончался в монастыре, под анафемой папы и в немилости у греческого императора, в 886 году.

Имя Фотия доселе ненавистно латинянам, которые даже именуют ересью Фотия греческое Православие, как будто Фотий ввел что-нибудь новое, а не защищал древние апостольские правила. Мы же произносим это имя с глубоким уважением, как имя защитника свободы Церкви от властолюбия пап, потому что на Западе истинное учение все больше омрачалось произвольными нововведениями. Разрыв между Римом и Константинополем определился резче; попытки к примирению оставались безуспешны, потому что уже совершились слишком важные отступления Рима от древнего Православия. Римская Церковь не хотела сознаться в них, а, напротив, отстаивая свои мнимые права, все больше и больше удалялась от истины и шла все дальше по ложному пути.

Поход Олега на Византию (907 г.). Миниатюра

Спор с Западной Церковью подал повод Фотию написать несколько догматических сочинений относительно вопросов, разделявших Церкви. Он написал книгу «Тайновод-ство о Святом Духе»; в «Окружном послании» обличал произвольные нововведения Запада. Кроме того, сохранилось много его сочинений и в ином роде: против павликиан, «Библиотека», в которой критически рассмотрено до 286 сочинений, пояснения на Св. Писание, несколько проповедей и поучений, отличавшихся глубиной мысли и живым красноречием. Для нас замечательны три его «Слова» о нападении на Константинополь руссов, ведь последствием этого нашествия руссов на Константинополь было крещение киевских князей Аскольда и Дира и многих киевлян.

Глава XX Взгляд на состояние Церкви и христианское просвещение в Средней Европе до X века. Знаменитые богословы. Лжеучения. Монастыри

Стремления пап к всемирному владычеству, споры и распри, возникавшие по разным поводам, больше относятся к гражданской истории, чем церковной, если бы все это не имело такого влияния на развитие церковной жизни. С одной стороны, здесь видно желание более четкого понимания веры и христианской нравственности, а с другой, еще большее уклонение от них. Необходимо было рассказать подробно о событиях, которые постепенно привели к разрыву между Западной Церковью и Восточной.

Заботы Карла Великого о просвещении своей страны принесли плоды, и при его преемниках много ученых мужей, замечательных богословов, трудились над распространением науки, обучали юношество, готовили благовестников для дальних стран, заботились об улучшении нравов. Ко двору франкских правителей переселялись ученые мужи с Британских островов, опустошаемых набегами датчан, разрушавших церкви, монастыри и училища. Вследствие этого просвещение, стоявшее там до того времени на достаточно высоком уровне, постепенно приходило к концу VIII и первой половине IX века, в упадок. Зато франкский двор сделался главным средоточием наук на Западе. Из множества знаменитых лиц, живших в это время, можно назвать Валяфрида Страбона, ученого толкователя Писания; Агобарда Лионского, Клавдия Туринского, Иону Орлеанского, много писавших о церковном благочинии и церковных обрядах, Рабана Мавра, замечательнейшего из учеников Алкуина по учености и горячей ревности к распространению просвещения, инока Пасха-зия Радберта, Ратрамна, Ремигия Окзерского, Сервата Лупа, Анастасия Библиотекаря, знакомившего Запад с творениями греческих писателей; наконец, Иоанна Скота Еригена, уроженца Шотландии или Ирландии, глубочайшего мыслителя своего времени. Но, не унижая достоинства всех этих замечательных мужей, надо сказать, что их сочинения оставались почти бесплодными для большинства: все ученые писали по-латыни, книги их вращались в достаточно тесном кругу ученых богословов, а для христианского просвещения народа делалось очень мало. Но уже и то было отрадно, что франкское духовенство, до тех пор принимавшее участие преимущественно в государственных делах, теперь стало заниматься богословскими и церковными вопросами.