М. Смирнова (Ред.) - Мао Цзэдун. Любовь и страх Великого Кормчего

• Название: Мао Цзэдун. Любовь и страх Великого Кормчего
• Автор: М. Смирнова (Ред.)
• Издательство: Вектор
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9684-1536-3

В чем же заключалась тайна обаяния Мао Цзэдуна? Почему миллионы людей приходили в экстаз от одного его появления? Почему ему прощались ошибки и заблуждения, приводящие к трагедиям едва ли не мирового масштаба? Как можно было одним проявлением характера, презрев экономические законы, выдернуть из феодальной нищеты целую страну? Что это такое — харизма лидера, заставившая историю идти другим, несвойственным ей, путем? В чем секрет современного китайского феномена?

На эти и другие вопросы дает ответы данная книга. Адресована широкому кругу читателей.

---

Ли Минь настойчиво повторяет, что Мао Цзэдун был добрый, заботливый отец, но он был одинокий. В резиденции Чжуннаньхай, что расположена в центре Пекина близ императорского дворца Гугун, она прожила вместе с ним до 1963 года — 14 лет, включая первые годы после замужества. Не с даты ли ее вынужденного (под нажимом мачехи) отъезда началась фаза одиночества китайского вождя?

Судя по книге, его в те годы никто не любил (и не любит сегодня) столь беззаветно, как Цяо Цяо — Ли Минь. В свою очередь, и Мао был к ней искренне привязан. С нее не требовалось выправлять «заморские привычки». В отличие от безвременно погибшего Сережи (человека умного и волевого), от Коли — Аньцина (живущего по сей день, но психически нездорового), Ли Минь была для Мао (пользуясь одним из им же придуманных терминов) «чистым листом бумаги».

Он помогал дочери осваивать китайский язык, приобщал к культурным ценностям Китая (хотя ей, похоже, по сей день чужды и пекинская опера, и классический китайский роман. Кстати сказать, все китайские «ивановцы» до сих пор владеют русским лучше, чем китайским). А между ней и Мао неизменно стояла Цзян Цин, которая в 1976-м, пользуясь своей тогдашней властью, даже препятствовала Ли Минь навещать умиравшего отца.

Часть V Да-чу. Воспитание великим

Мао Цзэдун разорвал отношения с Хэ в 1937 году. Но еще до этого он флиртовал с несколькими женщинами. Одной из них была, например, Лили By, актриса и переводчица. Называется еще несколько известных женщин, связи с которыми он не скрывал. При этом он всегда предпочитал эмоциональных и темпераментных женщин, которые не просто любили, а боготворили его.

Такой стала и третья (или четвертая, если считать детский брак) жена Цзэдуна. Свидетелем встречи Мао и молодой актрисы, выступающей под псевдонимом Лан Пинь (Голубое яблоко), была американская писательница Агнес Смэдли (помните скандальную сцену разрыва с Хэ?). В 1937 году она посетила «особый район» Яньань, контролируемый армией 44-летнего Мао Цзэдуна, одного из лидеров Коммунистической партии Китая.

«Свинья, мерзавец, не пропускаешь ни одной юбки! Как ты посмел пробраться сюда, чтобы переспать с этой буржуазной дрянью?!» — уже немолодая китаянка набрасывалась на мужа, норовя ударить его фонарем, а тот безуспешно пытался объяснить, что он-де «всего лишь говорил» с молодой актрисой.

Затем пришла очередь и невольной свидетельнице этой сцены услышать в свой адрес: «Империалистическая тварь! Ты всему виной, убирайся отсюда!» «Немолодой китаянкой», которую упоминала Агнес Смэдли, была 27-летняя Хэ Цзычжэнь, третья жена Мао Как мы уже упоминали, Цзэдун не простил ей публичного скандала и выслал за пределы Китая.

Поле боя осталось за Лан Пинь. Из Шанхая, откуда прибыла актриса, за ней тянулся след бурных романов, любовных скандалов и разбитых сердец. Так, в Яньане она оказалась после громкой истории, которая просочилась в шанхайскую прессу: ее второй муж, популярный актер Тан На, попытался покончить с собой после того, как Лан Пинь ушла от него к режиссеру. Тан На снял номер во гостинице, растолок спичечные головки в бутылке спирта, выпил смесь, но остался жив.

Шанхайские газеты склоняли имя Лан Пинь, изображая и актера, и режиссера жертвами расчетливой и хитрой деревенщины.

Лан Пинь действительно приехала в Шанхай из деревни. Ее настоящее имя было Ли Юньхэ. Она родилась в провинции Шаньдун в семье мелкого предпринимателя Ли в 1914 году. Ее мать была шестой женой Ли и, по китайским традициям, самой бесправной. Вскоре, не выдержав жестокого обращения, она ушла из семьи. Лан Пинь растили бабушка с дедушкой.

В 1928 году она поступила на театральные курсы. Через два года вышла замуж за торговца, но этот союз оказался недолгим. После развода она перебралась в Циндао, где познакомилась с деятелями кино и театра. Лан Пинь стали перепадать сначала эпизодические, а затем и более значительные роли. Но после развода с Тан На путь на экран ей оказался заказан.

Лан решила бросить все и начать жизнь с чистого листа в принципиально ином обществе, чуть ли не в другой цивилизации, — в той части Китая, власть в которой принадлежала коммунистам.

В Яньань стекалось много молодых красавиц, привлеченных небывалой для традиционного феодального общества эмансипацией и романтическим образом революционеров. Официально этот шаг объяснялся тем, что с 18 лет Лан Пинь была связана с компартией, выполняя разовые задания и поручения коммунистов.

Мао увидел Лан на одном из ее концертов — она исполняла популярные арии. Партийный лидер пригласил ее на свою лекцию по марксизму-ленинизму. Лекции оказались интересными — Мао умел держать аудиторию. Лан часто задавала лектору вопросы и прослыла одной из самых прилежных слушательниц, что не могло не сказаться на симпатиях учителя к способной ученице.

Они стали встречаться после лекций, и однажды Мао пригласил ее в свой дом-землянку.

* * *

Лан Пинь была не единственной актрисой, которой Мао увлекся в Яньане. Мао не скрывал своих увлечений ни от жены, ни от окружающих. Своему лечащему врачу он признавался, что в жизни мог обойтись без секса «самое большее несколько дней».

Хэ Цзычжэнь его давно уже не интересовала — ее тело было изуродовано тяжелым ранением, а трудности революционного быта повлияли на ее психику. Хэ отвезли в Москву для лечения. Состояние ее здоровья стало ухудшаться. В конце концов ее вернули в Китай и поместили в психиатрическую лечебницу в Шанхае.

Некоторые биографы Мао Цзэдуна полагают, что молодой карьеристке Лан Пинь с ее артистическим даром не составило труда соблазнить немолодого и огрубевшего в условиях походного быта мужчину. Другие резонно возражают, что по части артистизма Мао сам мог дать фору любому гениальному актеру, а по умению разбираться в людях с ним мало кто мог соперничать.

Те, кто общался с ним в это время, вспоминают, что в свои 45 лет Мао был еще вполне привлекательным мужчиной — «налитой силой, уверенный в себе, все время пошучивающий богатырь, ходящий вразвалочку, словно вставший на задние лапы медведь. Мощные плечи, проницательные глаза, мягкая улыбка и, самое главное, исходящая от него магия Лидера с большой буквы». Мао прекрасно умел и очаровывать, и стирать в порошок, и в деле манипуляций людьми достиг совершенства. При первой встрече он мог очаровать подданного, затем обрушить на него свою немилость, а потом, когда раздавленный человек ждал заключения или расстрела, помиловать и вновь приблизить к себе — и тот служил Мао верой и правдой, как преданная собака. Вряд ли могущественный вождь мог позволить играть собой.

Так что, скорее всего, со стороны Лан Пинь это была настоящая любовь, которая, похоже, так увлекла Мао, что ради нее он впервые в жизни был готов пожертвовать даже уважением товарищей по партии.

Лан Пинь с Мао переехали в Янцзялин, поселились в жилой пещере из трех комнат.

Лан постаралась превзойти предыдущих женщин Мао в искусстве обустройства домашнего очага. Несмотря на то, что в жилище не было ни водопровода, ни электричества, пещера преобразилась в уютное семейное гнездо: земляные стены облицевали камнем, пол вымостили кирпичом. Во дворе появилась утрамбованная площадка, на которой поставили стол и каменные скамейки. Лан Пинь взяла на себя все заботы о быте Мао. Она буквально благоговела перед ним и, как признавалась позже, никогда, даже в самые интимные минуты, не могла позволить себе назвать его по имени — только Председателем.

Оформив развод с Хэ Цзычжэнь, Мао объявил о том, что женится на актрисе. Соратники Мао, сочувствовавшие его бывшей жене, буквально завалили его коллективными письмами: «Председатель, мы надеемся, что вы не женитесь на этой артистке, у нее дурная репутация». Дело Мао обсуждали на заседании Политбюро ЦК КПК. Руководство волновал не столько тот факт, что намечающийся брак будет у Мао четвертым, сколько «буржуазность» невесты. И хотя с классовым происхождением у Ли Юньхэ все было в порядке, руководство смущали слухи о том, что когда националисты посадили ее в тюрьму, заподозрив в связях с коммунистами, она вышла оттуда, подписав отречение — акт, расцениваемый партией как предательство. Главную роль в урегулировании семейного дела сыграл Кан Шэн, начальник разведки коммунистов. Собранные им сведения о шанхайском прошлом избранницы Мао, хотя и не слишком убедительно, но опровергли слухи, и партии пришлось дать Мао разрешение на брак.

После свадьбы молодая жена взяла себе новое имя — Цзян Цин (Лазурный поток) и вступила в КПК.

Многие соратники Мао усмотрели в этом карьерные побуждения. «Ей нравилось чувствовать себя „в свете прожекторов", нравилось, чтобы ею восхищались, — вспоминал Ли Иньцао, телохранитель Мао. — Зимой все кутались в вороха теплой одежды, а Цзян обязательно ее перешивала, чтобы подчеркнуть свою тоненькую фигурку. У нее были иссиня-черные волосы, перехваченные лентой и падающие хвостом до середины спины, тонкие брови, ярко блестевшие глаза, аккуратный носик и крупный, щедрый рот.»