Михаил Март - Тем тяжелее будет падение

• Название: Тем тяжелее будет падение
• Автор: Михаил Март
• Жанр: Боевик

Его, ни в чем не повинного, подозревают в убийстве жены и дочери. Но выродки, совершившие преступление, не подозревают, какого жестокого, расчетливого и хитрого зверя разбудили они в нем и зверь пойдет до конца…

Все, что отличает поистине настоящее произведение детективного жанра – неожиданные повороты сюжета, мастерски закрученная интрига и невозможность оторваться от книги до ее последней страницы, – ждет читателя нового романа М.Марта.

---

– Я тебя разбудила? Извини. Тебя зовут Кешка?

– Иннокентий. А ты откуда знаешь?

– Твоя мать мне про тебя все уши прожужжала. Она дома?

– Ты ее подруга? А почему я тебя не знаю?

– Там, где мы дружили, детей не бывает.

– В тюрьме?

– А не слишком ли ты много задаешь вопросов?

– У тебя ко мне их будет больше. Заходи.

Анна зашла в квартиру. Мальчик захлопнул дверь, взял ее за руку и отвел в спальню.

Лучше бы она сюда не приходила! Один шок следовал за другим. Кому она, к черту, нужна, такая свобода?! Вся кровать была залита кровью, даже стены забрызганы.

– Что здесь произошло? – еле слышно спросила Анна.

– Ночью маму зарезали бандиты и сестру тоже убили. А отца забрали в милицию. Они думают, что он всех убил.

– А почему бандиты тебя не тронули?

– Я сидел под кроватью и все видел, а они меня нет.

– Боже! Бедная Ниночка! Вот так раз – и все! Ей же сорока не исполнилось. Сволочи! За что же они ее?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Я тебя не знаю.

– Меня зовут Аня. Ты прав, я сидела с твоей матерью в тюрьме, она была моей единственной подругой, настоящей. Меня бы с моим харак тером давно по стенке размазали, но твоя мать выручила меня и научила жить среди волчиц. По том ее освободили, а я вышла только сегодня.

– Менты сюда вернутся. Они обыск еще не делали.

– И это ты видел?

– Нет, я вернулся сюда после того, как они ушли. Но я вижу, что ничего не тронуто.

– Тебе самому надо пойти к ним и все рассказать.

– Не выйдет. Они заодно с бандитами. Я это сразу понял. Один здоровый мент поджидал отца возле дома. Когда он возвращался, мне не удалось его предупредить. Капитан избил отца и отвез в «кутузку». Я никому не верю. Теперь они будут меня искать, чтобы убить. Я видел бандитов.

– Может, ты и прав. Сейчас ничему удивляться не приходится. И что нам делать?

– Где ты живешь?

– Под открытым небом. Я, парень, в полном дерьме. Хоть обратно за «колючку» возвращайся.

– И денег у тебя нет?

– Гроши.

– Ладно, деньги у меня есть. Доллары. Но мне их никто не поменяет или отнимут. Ты поможешь мне, а я тебе. Идет?

Анна посмотрела на мальчугана. Его взгляд был серьезным и даже строгим.

Она присела на корточки.

– Послушай, Иннокентий, я ни черта не смыслю в детях. И еще тебе скажу, что терпеть их не могу и не собираюсь заводить потомство. На кой хрен мне нужна обуза? Меня тоже менты ищут, и не только они. Понимаешь? У тебя есть родственники?

– Я не ребенок, я мужчина. К тому же за бабий счет жить не собираюсь. Так что по поводу обузы рассуждать не будем. Ты смотрела «Семнадцать мгновений весны»? Там искали женщину с ребенком, а у нее было двое и ее не заподозрили. Одну тебя быстрее поймают, а без денег тем более. А если я один буду болтаться по Москве, меня тоже захомутают. Разговаривать я буду только с прокурором, а не с ментами.

– Тебе сколько лет?

– Десять.

– Врешь!

– Не веришь, не надо. И не сиди на корточках, как зеки. Мать тоже на кухне всегда так сидела и курила. Отец отучил. Можешь сесть на стул. И не беспокойся, что я маленького роста. У тебя-то зрение нормальное, а я не клоп на стене.

– Я сейчас упаду и не встану! Ну ты даешь, Кешка!

– Меня зовут Иннокентий. Мой отец умнее тебя и разговаривал со мной, как с человеком. А ты женщина. Всего лишь, – добавил он после паузы.

Анна встала и прошла на кухню. В комнате можно задохнуться от спертого кошмарного воздуха. Кешка последовал за ней. Теперь они оба сидели на табуретках и могли разговаривать на равных.

– Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя в прокуратуру?

– Надо выждать. Я еще не принял окончательного решения. Тут сплеча рубить нельзя. Ошибешься и ничего не поправишь. Руку оторвал от фигуры – ход сделан.

– Это как?

– В шахматы играешь?

– Я на нервах у мужчин играть умею.

– Уже заметно.

– Ты выжидать собираешься, а мне действовать надо. Я же без документов. Понимаешь? Тебя заберут и в детскую комнату отправят, а меня за решетку. А у меня нет желания возвращаться на нары.

– Тихо!

Мальчишка вскочил с места, взял Анну за руку и повел в детскую, показывая пальцем на входную дверь. Анна услышала звон ключей, щелкнул замок. Они едва успели спрятаться за оконную штору, как дверь открылась. Оба затаили дыхание. В квартиру кто-то зашел. На подоконнике стояло зеркало, и девушка видела в нем отражение. В дверном проеме мелькнуло плечо с милицейским погоном.

Чувствовалось, что гость был человеком высоким и крепким. Минут пять пришелец находился в гостиной, потом очень тихо ушел.

– Это не обыск, – облегченно вздохнул мальчик.

– Боюсь, ты прав, Иннокентий. Видел его?

– Краем глаза, плохо.

– Тот самый капитан, что отца забрал?

– Похож. Тот же запах пота. Надо уносить ноги.

– Погоди, дружок. Этот тип не просто так заходил сюда. Идем глянем.

Обыск пришлось производить самим. Анна знала, где искать, и нашла в серванте за стеклом в пустой сахарнице три маленьких целлофановых пакетика с белым порошком. Она даже раскрывать их не стала, высыпала порошок в унитаз и спустила воду.

– Что это? – спросил удивленный Мальчишка.

– Так, гадость всякая. Меня подловили на ту же удочку, я их методы знаю. Теперь пусть обыскивают. Пора убираться, мы и так задержались.

– На возьми. – Иннокентий протянул ей паспорт.

– Что это?

– Мамин. Они его не нашли, он в белье лежал.

– Схожесть, как у луны с солнцем.

– Фотографию переклеить можно. На ней нет печати.

– Посмотрим. – Анна сунула паспорт в карман плаща. – В одном ты прав, Иннокентий, в милиции тебе делать нечего.

Они покинули квартиру так же тихо, как и ушедший ранее капитан. На улице им никто на глаза не попался, кроме дворничихи, но если она их и заметила, то не сразу. Мальчик плохо видел и привык ходить, держа кого-то за руку. Он едва поспевал за своей новой подругой, но не решался обнаружить собственную слабость и за руку брать ее не хотел.

***

Бил он его от души. В камере временного содержания спрятаться негде, и Тимохин выкладывался на полную катушку. Ушаков, которого мучило похмелье, успел понять только то, что его жена и дочь убиты и от него требуют признания в их убийстве. Голова слишком плохо соображала, чтобы отвечать на вопросы. К тому же этот костолом и не ждал ответов, – он спрашивал и тут же бил кулаком в лицо так, что искры из глаз сыпались. Озверевший капитан не успокоился, пока клиент не потерял сознания.

С ним случилось несчастье: погибли жена и дочь. В его сознании этот кошмар пока не укладывался. Ни у него, ни у Нинки не было врагов. Убивать не за что.

Жили тихо и никому не мешали. Теперь это обстоятельство обернется против него.

Ярлык «бытовухи» повесить проще простого, если нет иного объяснения. И алиби у него тоже нет. В любое другое время он нашел бы достойное алиби, но только не на этот раз. Сами посудите: звонит старый кореш по зоне, в Москве проездом, не виделись года четыре. Дружок успел имя сменить. Специально ради предстоящей встречи крюк дал через Москву. Мужик на серьезное дело собрался, ему помощник с хорошими руками и головой потребовался. Дело того стоило, куш серьезный.

Встретились, выпили, «за жизнь» поговорили, не откажешь, три года вместе на баланде сидели. В шесть тридцать утра у дружка самолет. Уговаривал до последнего, но так и не уговорил. Слово дал Нинке, а она ему. Все, завязали, детей на ноги ставить решили. Нинка и пить стала вдвое меньше, но до конца еще в руки себя не взяла. Важно другое – хотела и старалась, а так просто от этой заразы не избавишься. Иных проблем не существовало.

Дружок обиды не таил, пожалел, плечами пожал – и в аэропорт. А Ушакова даже в такси сажать отказались. Развезло мужика прилично, собутыльник он слабый, вот и потопал домой пешком через весь город, вытирая стены домов, падая и поднимаясь. Только вот до дома так и не дошел. И какое он может предъявить алиби? Дружка завалить? Захотел бы, не смог. Где тот жил и в какие края на дело поехал, они не обсуждали. Вот если бы ударили по рукам, другой разговор. Такие люди не любят языком по асфальту мести. Одним словом, у Ивана никакого алиби не было Лейтенант подошел к дежурному и спросил:

– Жора, а Бычара не появлялся?

– Профилактикой занимается. Добычу свою трясет. Не завидую я ему. А чего тебе?

– Хозяин вызывает, отчитываться пора. Клеопатра уже приехала.

– Видел. Хороша баба, но гонора слишком много. На кривой козе не объедешь.

– А ты как думал! Папочка – прокурор области, да и сама подполковник в тридцать семь лет.

– Вот потому и без мужа.

– Да мужики сами от нее шарахаются! Может, она и не против. Ты посмотри, как она одевается. Ходит на шпильках, прическа отпад, а духи? С ней рядом лучше не сидеть, обалдеешь. Бычара давно на нее глаз положил, да кишка тонка. Он как пасть свою раскроет, так из нее кирпичи сыплются. У нее давно на Бычару аллергия выработалась.