Андрей Саргаев - Е.И.В. штрафные баталлионы. Часть 1.

• Название: Е.И.В. штрафные баталлионы. Часть 1.
• Автор: Андрей Саргаев
• Жанр: Альтернативная история

---

Сказать – не, не жалко, и что только армия сможет сделать из него человека? Не поймёт и обидится.

– Так нужно, душа моя. Запах пороха быстро выветрит из головы вольтерьянскую дурь, а звон шпаг и пушечный грохот вообще несовместимы с бредовыми идеями господина Руссо.

Александр вошёл и остановился на пороге, то ли ожидая особого приглашения, то ли демонстрируя покорность воле отца-самодура, то ли оценивая эффект, произведённый новым нарядом. По мне, так нормально смотрится. Может и самому переодеться во что-нибудь казацкое? Мягкие сапоги вместо говнодавов с голенищами выше колен, широкие шаровары… точно, а то из-за натёртых лосинами ляжек хожу враскорячку. Кафтанчик тоже ничего, только серебряные пуговицы заменить костяными, чтобы снайперы… Ах да, откуда здесь снайперы.

– А ну, поворотись, сынку, какая смешная на тебе свитка!

Сын захлопал глазами. Видимо, готовился ко всему, вплоть до разноса по поводу отсутствующего парика с буклями, но не насмешки. Мальчишка, хоть и давно женатый, всё хочется убедить родителей в способности принимать самостоятельные решения. Одобрительно хлопаю его по плечу, для чего пришлось встать из-за стола и привстать на цыпочки:

– Орёл, мать твою! Машенька, это не тебе. С чем явился?

– Вот, Ваше…

– Титулование для парадов оставь. Ну?

Протягивает сложенный вчетверо лист бумаги:

– Прожект арестантского батальона, государь.

– Штрафного, Сашка, штрафного! – и объясняю уже помягче. – Мы же людям даём возможность искупить, так? И зачем им потом всю жизнь носить титул арестанта?

– Но позвольте… – вскидывает белобрысую голову.

– Не позволю! – пробегаю глазами бумагу. – Зачем тебе старые казацкие "сороки"? Вычёркиваем. Твоё дело не в осадах сидеть да приступы отражать, а… хотя… Ты чухонцев любишь?

– В котором смысле?

– В самом прямом. Забирай своё каторжное войско, да отправляйся в Ревель – будешь учиться морской десант отражать. В Ревель я сказал! Чтобы через неделю в Петербурге ни одной сволочи не было! Указ напишу, да… И на эскадру напишу, пусть помогут немного.

– Государь, но Ревельский порт ещё во льду.

– Как так? Кто позволил? – смотрит как на последнего дурачка. Ладно, для пользы дела можно и подыграть самую малость. – Лёд сколоть и в Сибирь! Во избежание его возвращения установить батареи на… ну там сам разберёшься. Всякое иностранное судно, военное или купеческое, подлежит немедленному аресту как возможный пособник неприятеля.

– Льда?

– Кого же ещё? При сопротивлении – уничтожить!

Убежал окрылённый. Мне бы в его возрасте кто сказал – топи всех, а Господь разберётся… Эх, чувствую, не избежать потом дипломатических скандалов, если намнёт копчик какому-нибудь нейтралу. А плевать, на англичан и свалю, не всё же им с больной головы на здоровую перекладывать.

– Павел?

– Да, дорогая?

– Ты ведь это не всерьёз?

– Насчёт чего, льда или Сашки?

– Того и другого.

За стол уже не хочу, потянет в сон, а спать пока некогда. Неторопливо прохаживаюсь по столовой, заложив руки за спину, и стараюсь не оскользнуться на натёртом до сияния паркете. Объяснить ей?

– Знаешь… просто боюсь.

– Чего?

– Английских ушей в окружении Александра. Нет, конечно же, там шпионы толпами не ходят, самое обидное – не предадут и не продадут, просто ляпнут ненужное в неподходящем обществе. Англоманы, франкофилы, германолюбцы… бывают такие? Уроды, одним словом – ради желания понравиться иноземной сволочи наизнанку вывернутся. Ага, загадочная русская душа… бля…

– Не понимаю.

– И не нужно. Пусть считается моей придурью.

– Но это не так!

В уме не откажешь. Или в обычном женском тщеславии – кому охота быть замужем за идиотом? Хотя они в большинстве случаев именно таковыми мужчин и считают, но в глубине-то души надеются на обратное!

– Конечно не так. Но об этом – молчок.

Утро закончилось, и новый день принёс сотни новых забот – казалось, здесь даже птички не гадят без высочайшего на то соизволения. Чего проще – накормить солдат, со вчерашнего вечера перебивающихся сухарями с ежечасно подносимой чаркой? Нет, нужно лично бить морды, снисходя с заоблачных высот до мерзостей обыденной жизни. Мордобитие в коей-то мере подействовало, и плац затянуло дымком от костров. Форменное безобразие и нарушение всего что можно, но кухня не справляется, и над огнём в больших котлах готовили баланду для арестантов – морить их голодом не входило в мои планы.

А какие они вообще, эти планы? Знать бы ещё самому… За что ни ухватись – под пальцами расползается подобно гнилому сукну. Оставила мамаша наследство: воры, бездельники, лихоимцы, казнокрады, пьяницы. Одним словом – безродные космополиты, прости, Господи. И какая сука рассказывала когда-то о беззаботной жизни царя-самодержца, сидящего на троне с единственной целью – угнетать да закабалять? Ещё неизвестно где легче, в поле с сохой или во дворце. И где безопаснее.

– Ваше Императорское Величество! – ну вот, опять кому-то понадобился. – Ваши пистолеты, государь!

Документ 5

"Август?йшій Императоръ! Государь Всемилостив?йшій!

Воспяти солнце во днехъ Езекіи и приложи житія Цареви. Ты, благод?тельное св?тило Россіи, озаряя нын? насъ животворнымъ воззр?ніемъ Твоимъ, и чрезъ то въ Теб? самомъ возвращая удаляющееся отъ насъ солнце, прилагаеши намъ житія. Обновляется жизнь наша, и новая къ просв?щенію въ сердцахъ нашихъ воспламеняется ревность. Отсел? паче и паче процв?тетъ сей малый ученія вертоградъ, разбот?ютъ красная его и потекутъ ароматы его.

Такъ вы, юные крины сего счастливаго вертограда, младые питомцы наукъ! взывайте: стани солнце наше, теки по пути мудраго Твоего Царствованія, да будетъ исходъ славы Твоея отъ края небесе; да царствуетъ съ Тобою въ непрерывномъ здравіи и благоденствіи дражайшая и вселюбезн?йшая Супруга Твоя, со вс?мъ Август?йшимъ домомъ."

(Резолюция рукой императора – "Денег дармоедам не давать. Павел")

Глава 4

Неужели принесли пистолеты? Вот ей-богу, безоружным как без штанов себя чувствовал. Шпага не даёт той уверенности, да и фехтовальщик из меня, честно признаться, никудышный. Против офицера с такой же зубочисткой ещё потяну, но обученный солдат в штыковом бою шансов не оставит, тут к бабке не ходи.

– Вот! – Акимов протягивает оружие рукоятями вперёд. – Насилу достал.

– Что же так? – только сейчас обращаю внимание на слегка потрёпанный вид прапорщика – шапка потеряна, неизвестно где добытый медальон висит криво, мундир порван в нескольких местах, рожа расцарапана. – Не кошки ли тебя драли?

– Никак нет, Ваше Императорское Величество! Пострадал при спасении аглицкого посланника от неизвестных злоумышленников, в знак благодарности вручившего сии пистоли за мгновение до смерти!

– Не ори так, братец, совсем оглушил. И объясни – как же ты англичанина спасал, коли тот помер? Он, кстати, точно помер?

– Не извольте сомневаться, государь, мертвее не бывает. Его собственный секретарь и зарезал, сразу после того, как покончил с собою, не выдержав угрызений нечистой совести.

– Чего?!

– Виноват, Ваше Императорское Величество, конечно же перед тем.

Смотрит честными глазами. Ну чисто агнец, только что заваливший и живьём съевший матёрого волчару. Casus belli ходячий… Хотя что, собственно, изменилось? У короля много – так, кажется, говорят? И не думаю, что при наличии живого посла англичане отказались бы от намерений проучить северных варваров.

– Вас кто видел?

Взгляд прапорщика из уставного мигом стал осмысленным. Но что-то мнётся, не решаясь говорить.

– Ну же?

– Разве мы бы посмели без приказа, Ваше Императорское Величество? Добром же хотели, деньги даже приготовили… А они на стук в дверь сразу стрелять начали – троих насмерть да двое ранены. Ну вот и разозлились ребята…

– А ты?

– И я разозлился. Виноват, государь!

– О вине после.

Оживился, неправильно поняв знакомое слово. Оно и верно, без стакана не разобраться в случившемся. Но попробуем. Итак, что мы имеем? А имеем неизбежную войну с Англией, страшно недовольной моим замирением с Бонапартием. Зачем я это сделал? Интересный вопрос, ответа на который память не даёт – не иначе встал в те поры с левой ноги, или просто захотелось досадить памяти покойной мамаши. Очень уж она негодовала, когда французы последовали её примеру и укокошили законного монарха, укоротив его на голову. Огорчилась намёком?

– Далее сказывай.

Акимов, обманутый в ожиданиях, тяжело вздохнул и взмахнул рукой. По его знаку четверо рослых солдат с натугой поднесли ближе здоровенный ларец, почти что сундук, с висящими печатями.

– Вот прихватили…

– Что это?

– Не могу знать! Только…

– Ну?

– Кабы каверзы какой не было. А ну как порох внутри?

– А фитиль где, и кто поджигать будет?