Джорджетт Хейер - Роковой сон

• Название: Роковой сон
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00306-9

Роман повествует о жизни, полной трагической страсти и любви, Вильгельма Завоевателя, получившего прозвище Нормандский Волк, воскрешает загадочную эпоху начала второго тысячелетия, увлекает читателя в лабиринт событий, насыщенных сражениями и подвигами во имя прекрасных дам.

---

— Знаете, граф, он показался мне человеком мужественным и дерзким, если решился прийти и отлупить меня в отцовском доме. Значит, он прекрасно мне подходит.

— Прекрасно сказано, кузина! — зааплодировал граф.

Матильда увидела, что герцог смотрит на нее не отрываясь. Он слышал ее ответ графу Роберту, и в его глазах появилось выражение, похожее на восхищение. Рука Вильгельма потянулась к руке жены, но он сдержался и вместо ее ладони сжал подлокотник кресла. Матильда приободрилась, поверив, что наконец сможет понять его. С оживлением, которое сразу привлекло к ней сердца ее новых подданных, она продолжила разговор с графом Ю и Робером Мортеном, который смотрел на нее с нескрываемым восхищением.

Пир продолжался много часов, настроение собравшихся становилось веселее. Наконец со смехом и шутками женщины окружили Матильду и повели ее в спальню. Леди Матильда ушла, улыбаясь, и последнее, что она видела в зале, было множество развеселившихся рыцарей, поднимавших кубки за ее здоровье, а герцог Вильгельм, который стоял рядом со своим креслом, смотрел на нее из-под черных бровей.

Дамы раздели Матильду и сложили тяжелые свадебные одежды, расплели ее великолепные светлые волосы и расчесали их так, что они окутали плечи невесты блестящим покровом. С пришептыванием ласковых словечек ее уложили в кровать. Снаружи послышались голоса и шаги. Дамы бросились открывать дверь перед герцогом, его сопровождала веселая компания баронов, у спальни они оставили его одного, а дамы вышли, и дверь закрылась.

Голоса затихли, затихли и удаляющиеся шаги. Некоторое время герцог стоял, пристально глядя на Матильду и храня молчание. Его глаза вспыхнули страстью, но он крепко сжал губы, как бы обуздывая свои желания, и подошел к кровати.

— Итак, мадам жена… — сказал он с вожделением. — Как обстоят дела с вашей обороной?

Ее глаза были полузакрыты. Желание отомстить уже не владело ею. Улыбаясь, Матильда пошутила:

— Милорд, очень интересно, вы на мне женились, чтобы любить или ненавидеть?

Как бы защищаясь, Вильгельм скрестил на груди руки.

— Я женился, потому что поклялся сделать вас своей, мадам, и еще потому, что я никогда не терплю поражений. Видит Бог, я буду укрощать вас вот этой самой рукой, пока вы не признаете во мне своего повелителя!

Матильда выскользнула из-под прикрывающего ее горностаевого меха и встала перед ним — белая изящная фигурка на фоне темных занавесей.

— Думаю, вы не рады такой победе, мой муж, — сказала она, пристально глядя ему в глаза. — Моя оборона сломлена, но сможете ли вы затронуть мое стереженое сердце?

Женщина стояла так близко от него, что могла почувствовать, как бушуют в нем страсти.

Герцог сжал ее плечи, скрытые золотой вуалью волос.

— О Боже мой, Матильда, я ведь поклялся, что ты не найдешь во мне нежности! — неуверенно прошептал он.

Матильда ничего не ответила, глядя на него с соблазнительной улыбкой на устах. Вильгельм схватил ее в объятия и безжалостно сжал, целуя веки и губы, пока она не начала задыхаться. Женщина покорилась, ее холодность исчезла, тело запылало. Почти потеряв сознание, окунувшись в обжигающее море его страсти, она услышала шепот:

— Я люблю тебя! Клянусь сердцем Христовым, все дело в этом, моя желанная!

Часть третья (1054–1060) Мощь Франции

Глава 1

Французы бросили вызов нашим рыцарям, так заставим же их оплакивать свою опасную затею.

Речь нормандского герольда

Юберу д'Аркуру показалось однажды, что Рауль, который сейчас входил в замок Бомон-ле-Роже, стал выше ростом, хотя, приглядевшись и сравнив его со своими старшими сыновьями, он с удивлением понял, что ошибался.

Роже де Бомон, который семь лет назад помог Раулю устроиться на службу к герцогу, проводил рыцаря в зал, обнимая за плечи, что привело Юбера в волнение, — не зазнался ли сын от оказанной ему чести. Но тот, едва завидев отца, бросился к нему, встав перед ним на колени, смиренно ожидая благословения. Он улыбался все той же открытой улыбкой, которая всегда наводила Юбера на мысль, что покойная жена обрела вторую жизнь в их сыне. Возложив руку на склоненную голову Рауля, он почувствовал прилив нежности, но постарался скрыть это и буркнул что-то насчет алой мантии сына, назвав ее попугайским плащиком, хотя внутренне испытывал удовлетворение и радость от того, что сын одет роскошнее, чем молодой Ричард де Бьенфе, которого соседи направили встречать ближайшего сподвижника герцога. Когда Рауль поднялся с колен, Юбер огляделся и только тут заметил, что сын прибыл в Бомон-ле-Роже со свитой, приличествующей посланцу властелина.

Было известно, почему молодой д'Аркур прибыл в родной Эвресан с поручением от Вильгельма. Уже долгие недели на высоких деревьях, окружающих замок д'Аркуров, ссорились вороны, но даже и без этой приметы, предвещавшей войну, нормандцы со времени осады Аркуэ знали, что король Генрих замышляет вторжение, чтобы сокрушить герцога Вильгельма. Торговцы и бродяги приносили из Франции новости о развернувшихся приготовлениях, и, хотя никто точно не знал, какие силы может собрать король, ходили слухи, что к нему якобы присоединились даже правители Гаскони и Оверни. Но ничуть не обеспокоенные бароны гордились, что мощь Нормандии вызывает злую зависть в соседях. Они не желали ничего лучшего, чем сразиться с этими великими правителями в битве, поэтому теперь, когда Рауль огласил перед вельможами Эвресана планы герцога, последовал обмен недоумевающими взглядами, на смену которым пришло раздражение.

Вельможи расположились в два ряда за длинным столом заседаний совета, во главе которого восседал Рауль с Роже де Бомоном. Письмо герцога передали лично де Бомону, но поскольку тот в юности был отстающим школяром, проводя свои дни в набегах, а не в усвоении наук, то Рауль предложил ему прочитать послание вслух, что и было сделано. Рауль распечатал пакет, продемонстрировав всем печать герцога, а когда присутствующие глубокомысленно закивали, медленно приступил к чтению, начиная с адресованного «преданным друзьям» вступления до завершающих послание приветствий.

Затем положил прочтенные листы на стол и бросил унылый взгляд на Жильбера д'Офей.

Жильбер и Эдгар Саксонский не участвовали в обсуждении, потому что сопровождали Рауля лишь по дружбе и не имели никаких официальных полномочий, связанных с доставкой послания герцога. Жильбер прошептал:

— Нашим тупоголовым соратникам письмо явно не понравилось. Рауль расхохочется, если ты будешь глазеть на него, — гляди в другую сторону.

— Хорошо, — жизнерадостно согласился Жильбер. — Рауль, например, считает, что французы по численности превосходят нас втрое.

— Тебе самому этот план не нравится так же, как и всем остальным здесь, сам слышал.

Жильбер на секунду задумался.

— Так-то оно так, — согласился он. — Конечно, если бы я руководил этой кампанией, то встретил бы короля Генриха уже на границе, потому что не знаю иного способа выиграть войну, как только на поле битвы. Но я верю в Вильгельма. Ты не видел его в битве? Он иногда вынашивает странные планы и высказывает неординарные мнения, которые остальным кажутся просто глупыми, но всегда приводят именно к тому исходу, который и предсказывал. Поэтому, если ты не вникаешь в его намерения, то лучше спокойно подчиниться и делать как приказано.

— Я бы назвал это трусливой войной, — с сожалением промолвил Эдгар. — Кто когда-либо думал об отступлении прежде, чем враг нанес хотя бы первый удар?

Глубоко в душе Жильбер был согласен с такой точкой зрения, поэтому он не ответил на вопрос, а только призвал друга помолчать, чтобы они могли услышать, что происходит за столом совета.

Первым начал Юбер, хотя его сеньор еще не высказал своего мнения.

— О чем мы тут толкуем? — вопросил он. — Герцог не понимает, что ли, что мы не дадим французам войти в нашу страну?

— Этот совет для ничтожеств, а не для настоящих мужчин! — воскликнул Ричард де Бьенфе. — Неужели французскому королю будет разрешено вторгнуться в Нормандию и ни один крестьянин не скажет «нет»?

Юдас, сидящий рядом с отцом, недалеко от Рауля, прикрыв рот ладонью, сказал:

— Даю голову на отсечение, что ты, юный глупец, не понимаешь приказов, потому что только и умеешь, что читать с выражением. Пусть кто-нибудь еще взглянет на это письмо!

— Успокойся! — воскликнул отец. — Что ты-то в этом понимаешь?

Юбер вмешался потому, что, какого бы мнения он ни имел, оценивая приказы герцога, все равно не мог позволить Юдасу критиковать его или Рауля.

Подняв глаза от стола, Роже де Бомон с расстановкой проговорил:

— Не отрицаю, все это звучит для меня странно. А что думают советники самого герцога?