Джорджетт Хейер - Роковой сон

• Название: Роковой сон
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00306-9

Роман повествует о жизни, полной трагической страсти и любви, Вильгельма Завоевателя, получившего прозвище Нормандский Волк, воскрешает загадочную эпоху начала второго тысячелетия, увлекает читателя в лабиринт событий, насыщенных сражениями и подвигами во имя прекрасных дам.

---

— Лик святой, можно подумать, ты не хочешь, чтобы французов перебили, — удивленно уставился на него отец.

— Конечно хочу! — юноша пожал плечами. — Я бы сжег город собственной рукой! Но они сражались как герои, и, думаю, я не обязан наслаждаться воплями поджариваемых заживо людей или все же обязан?

— Иди-ка ты спать, Рауль, — посоветовал герцог. — Все мы знаем, что ты дерешься как дьявол во время боя и заболеваешь после него.

— Смерть Господня, я не болен! — резко возразил Рауль. — Мы разбили французов и ничто иное меня не волнует.

По пути к выходу он задержался и бросил через плечо:

— Двоих я убил собственноручно, и это было отвратительно… тех, кто нанес мне рану. — Он коснулся забинтованной руки и удрученно усмехнулся.

— Перерезал им глотки? — с надеждой спросил Юбер.

Рауль удивился.

— Да нет, одному выпустил кишки, а другого растоптал конем. Жильбер, я так устал, что, как пьяный француз, не могу стоять без опоры. Дай руку, а то упаду и опозорюсь перед всем лагерем.

Юноша вышел, держась за плечо друга, и заговорил не раньше, чем они добрались до их маленького шатра и он смог растянуться на тюфяке.

— Как жаль, что там не было Эдгара, — сонно заметил он. — Ему бы это понравилось больше, чем мне.

— Наверняка тебе все это тоже нравилось, пока происходило, — констатировал Жильбер.

Рауль уже закрыл было глаза, но при этих словах вновь открыл их и посмотрел на друга, прислушиваясь к себе.

— Да, нравилось — кое-что. Но остальное было ужасно. Многие французы не успели надеть доспехи, потеряли оружие, поэтому их просто порубили в клочья, а некоторые бросались в пламя, чтобы умереть. Тебе бы это не понравилось. Тебе бы не понравилось также слышать детские и женские вопли. Там был один маленький ребенок… он голенький выбежал из дома и… О да!.. Это война, но я бы хотел, чтобы это был не наш ребенок.

— Если бы победили французы, то погиб бы не один нормандский щенок, — резонно заметил Жильбер.

— Конечно, и я счастлив, что мы отомстили. Французы жгли и грабили все, что попадалось на их пути по дороге на Мортемар. — Его веки от слабости смежились. — Их ненавидишь, но когда смотришь, как они умирают, то волей-неволей сердце разрывается от жалости.

Он снова открыл глаза.

— Кажется, мои братья были правы, надо уйти в монастырь, когда все закончится, — заметил он и, повернувшись на бок, мгновенно заснул.

Рауль был единственным, кто спал этой ночью.

Когда над горизонтом посветлело, лагерь французов был разбужен звуком рога, пронзительно раздавшимся в тишине. Стража, прислушиваясь и удивляясь, покрепче сжала копья. Рог протрубил снова и снова. Казалось, трубач был рядом, хотя и скрытый утренним туманом. С тюфяков с трудом поднимались головы, люди выкарабкивались из постелей и удивлялись, что случилось: нормандцы, что ли, напали? Граф Неверский, потревоженный неожиданным беспорядком, вышел из шатра, накинув мантию поверх тонкой туники.

— Это рог, лорд, — пояснил один из стражников. — Кто-то приблизился к нашим позициям. Вон, смотрите! Что там такое?

Фульк из Ангулема подошел, покачиваясь со сна, в наспех натянутых штанах.

— Что случилось? — раздраженно поинтересовался он, но был остановлен жестом руки Невера.

Вновь прозвучал трубный сигнал, завершившийся торжественным тушем.

— Кто бы там ни был, но он вон там — на том холме, — пробормотал Невер, напряженно всматриваясь в очертания пологого склона, проглядывающего сквозь туман.

Пронзительный голос разорвал тишину.

— Я — Ральф де Тоени, — услышали французы. — Я принес вам известие.

Ропот прошел по лагерю. Невер подался вперед, пытаясь проникнуть взглядом сквозь туманную мглу. Ветерок колыхал туман над холмом, и сквозь него в призрачном свете можно было различить силуэт всадника. Его голос доносился весьма отчетливо:

— Запрягайте телеги с повозками и отправляйтесь в Мортемар забрать своих мертвецов! Французы бросили вызов нашим рыцарям, так пусть оплакивают свою наглость! Брат короля, Юдас, сбежал, Ги де Понтье захвачен, остальные либо убиты, либо в плену, либо разбежались. Герцог Нормандии сообщает об этом королю Франции!

Речь закончилась взрывом издевательского хохота. Что-то трепетало на конце пики вестника, казалось, это была хоругвь. Он развернул коня и исчез во мгле так же внезапно, как появился, а топот тяжелых копыт быстро поглотил туман.

Несколько французских солдат бросились к тому месту, где только что был всадник, в напрасной надежде схватить герольда, но их фигуры затерялись в рассветной мгле, а один из них вдруг истерически заорал.

Невер подпрыгнул.

— Что это? — воскликнул он, содрогнувшись перед новой неизвестной угрозой.

Закричавший солдат был бледен от страха.

— Из-под моих ног только что выпрыгнул заяц, милорд, и перебежал дорогу. Плохая примета, очень плохая! — сказал он, дрожа от страха, и перекрестился.

Солдаты, объятые благоговейным ужасом, сбились в кучу, над лагерем нависла пронизанная страхом тишина.

Солнце стояло высоко в небе, когда Рауль выбрался из шатра и тотчас попал в суматоху поспешных сборов. Он зевнул и направился к шатру герцога, чтобы узнать последние новости. При Вильгельме находились самые знатные бароны, а один из них, Хью де Монфор, судя по запыленной одежде, только что прибыл с каким-то известием.

— Так что же? — не терпелось Раулю де Гранменилю, стоящему недалеко от выхода.

— Король уже отступает, — с облегчением выдохнул Гранмениль. — Ральф де Тоени передал ему сообщение, а де Монфор говорит, что французы свернули лагерь и идут на юг.

— Храбрый король! — фыркнул Рауль.

Он протолкался к Вильгельму как раз вовремя, чтобы услышать, как Тессон де Сангели умолял того:

— Разрешите напасть на арьергард, ваша милость! Мы быстренько управимся, обещаю.

— Да пусть себе уходит, он получил свое, — ответил герцог, а когда увидел разочарованные лица, то добавил: — Вы думаете, что я собираюсь восстановить против себя весь христианский мир, напав на моего сюзерена? Мы, Тессон, сопроводим короля до границы и отрежем отставших, но обмениваться ударами с ним не будем.

Тут герцог увидел Аркура и взял со стола пакет.

— Рауль, ты уже достаточно отдохнул, чтобы съездить по-моему поручению?

— Конечно, сеньор.

Глаза герцога смеялись. Он со значением посмотрел в глаза друга и сказал:

— Тогда отвези это в Руан и скажи герцогине Матильде, что я не позволил королю отнять ни одной пяди земли и ни одной пограничной крепости из наследства Роберта!

Глава 3

Пребывая в ужасном смятении, Генрих быстро шел на юг, в сторону Конше, крепости Ральфа де Тоени. Когда к королю привели покрытого потом разведчика, подтвердившего принесенное нормандским герольдом известие, с ним случилось что-то вроде удара, на губах даже выступила тонкая полоска пены, но с помощью лекаря он пришел в себя и голосом, заставившим собравшихся придворных усомниться в его рассудке, принялся призывать всевозможные проклятия на голову неудачливого Юдаса и торжествующего Вильгельма. Потом он молча лежал, пока придворные перешептывались между собой, а его посеревшие губы были растянуты в леденящей душу ухмылке. Затем король поднялся с повозки, на которую его уложили приближенные, и, дрожа в лихорадке, все же дал необходимые указания. Тем, кто предлагал совершить нападение на войско герцога, был готов горький ответ: король собирался назад, во Францию, и отдал приказ сворачивать лагерь. Генрих бесславно оставлял Нормандию, казалось, он все время оглядывается через плечо и подобно загнанному зверю прислушивается, не доносится ли сюда лай собак Вильгельма. Миновав Конше, король заторопился перейти Итон и пересечь границу между своими крепостями Вернейлем и Тильери.

Спешащий вдогонку Нормандец остановился между этими двумя крепостями и неожиданно сказал, покусывая плеть:

— Я построю донжон, чтобы следить за Тильери, пока не стану здесь хозяином.

Так родилась крепость Бретей, и с течением лет, камень за камнем, росли на берегу Итона ее несокрушимые стены.

— Вверяю ее твоим заботам, Вильгельм, — весело обратился герцог к сенешалю. — Сохрани ее для меня и станешь графом Бретей.

— Клянусь Господом, стану! — поклялся Фицосборн.

Между королем и его вассалом был составлен и подписан договор, согласно которому Генрих обязывался поддерживать Вильгельма и никогда не выступать на стороне его врагов. При заранее подготовленной встрече правители обменялись поцелуями мира — дрожащий человек с согбенными плечами и мешками под глазами и преисполненный энергией стройный воин, рядом с которым француз выглядел еще более дряхлым и хилым. Они обменялись поцелуями, один — с ненавистью в сердце, другой — равнодушно. Король Генрих отбыл, замысливая отмщение, а Рауль д'Аркур, просмотрев четыре пункта, которые и составили договор, сказал, сверкнув взглядом из-под ресниц: