Джорджетт Хейер - Роковой сон

• Название: Роковой сон
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00306-9

Роман повествует о жизни, полной трагической страсти и любви, Вильгельма Завоевателя, получившего прозвище Нормандский Волк, воскрешает загадочную эпоху начала второго тысячелетия, увлекает читателя в лабиринт событий, насыщенных сражениями и подвигами во имя прекрасных дам.

---

Герцогиня подумала о своем муже, так непохожем на мужа сестры, и про себя улыбнулась. Удобно развалившись на постели, Юдит наблюдала за ней сонными глазами.

— Понимаю, кролик, о чем ты думаешь! Что твой выбор более правильный, нежели мой. Не отрицаю! Герцог Вильгельм в мужья годится. Но помню также, он даже слова мне не сказал, когда пришел за тобой, так сказать, поухаживать по-своему…

Несколько недель эрл Тостиг провел в Руане, выставляя напоказ свои обиды, а на Рождество отправился во Фландрию. Сестры с чувством расцеловали друг друга на прощанье, но прежней близости между ними уже не было, у каждой появились свои тайны и ни та, ни другая не сожалели, что видятся, наверное, в последний раз.

Праздники прошли спокойно. Рауль отправился домой навестить отца, вспоминая по дороге, как частенько он проделывал этот путь когда-то вместе с Эдгаром. Шевалье пришпорил коня, чтобы передохнуть, но все равно рядом неотступно скакал призрак друга и, казалось, даже слышались звуки его любимой песни.

Дома Юбер забросал его расспросами об Эдгаре и удивился, услышав, что тот покинул Нормандию, отправившись домой в Англию. Память у старика пошаливала, но он не любил в этом признаваться, неожиданно спросил:

— А у него была сестра?.. — и, будучи очень довольным, что смог вспомнить такое, порылся в памяти, торжествующе воскликнув: — Эльфрида!

Рауль вздрогнул, услышав это имя, произнесенное после долгих месяцев молчания. Он уже привык к мысли, что она существует лишь в его мечтах; впалые щеки рыцаря залил яркий румянец, и он ответил:

— Да, у Эдгара есть сестра.

— Никогда ее не видел, — пожалел Юбер, — но самого сакса хорошо помню и люблю его. Что погнало его в Англию?

— Отец, он же сакс, — напомнил Рауль.

— Слышал, слышал, — съязвил старик, — но он так долго жил среди нас… достаточно долго, чтобы сделать своим домом Нормандию. Он вернется?

Рауль с сомнением покачал головой и отвернулся к очагу, склонившись над ярким пламенем, чтобы отец не мог видеть выражение его лица.

— Жаль, — заметил Юбер.

Он впал в молчаливое созерцание и долго сидел так, глядя на огонь, будто воскрешая картины былого, потом улыбнулся чему-то, склонил голову и впал в легкую дрему. А когда проснулся, то уже не вспоминал Эдгара, зато хорошо помнил, что предстоял ужин.

В Руане герцог проводил Рождество в веселье, молитвах и охоте. Милорд Роберт пристроил мешочек с мукой на полуоткрытой двери своего грузного двоюродного деда Вальтера, а когда «ловушка» сработала и в этом обвинили шута, наследник решил, что день прожит не зря.

После праздников настали жестокие холода, вода в дворцовых рвах замерзла, снег покрыл свинцовые крыши. Мужчины выходили на улицу в подбитых мехом плащах, а сыновья герцога устроили во внутреннем дворе ледовую дорожку, что оказалось даже более увлекательным развлечением, чем они предполагали, потому что не менее трех взрослых, нечаянно на нее наступив, шлепнулись и еле поднялись.

Холод, который заставлял иных подолгу сидеть у огня, казалось, только питает энергию герцога. Иногда он целые дни проводил на охоте, и в лесах не переставая слышались рожки его егерей, поднимающих дичь. Закаленные, крепкие дворяне сопутствовали ему в этих вылазках, но было замечено, что самый преданный друг держится в стороне от других. Обычно шевалье д'Аркур плотно кутался в алый плащ, дрожа на сильном ветру, и молил Бога, чтобы герцог разрешил ему удалиться.

— Рауль не в духе, потому что расстался со своей прекрасной девой, — однажды лукаво заметил Гранмениль.

Ответом ему послужил холодный как лед, прямой взгляд шевалье. Правда, содержащаяся в словах придворного, не делала ее более сладкой для него.

Если Рауль и объяснял свое нежелание участвовать в охоте отвращением к холодной погоде, то в этом своем неприятии был не одинок. Однажды под Новый год герцог поплыл на лодке через Сену в Квевильский лес, чтобы поохотиться на оленя, причем на сей раз из всей компании только он единственный не дрожал от холода. Оголенные ветки деревьев были покрыты инеем, земля замерзла и поскрипывала под ногами, в чистом воздухе от дыхания людей появлялись облачка пара. Охотники постукивали ногами, чтобы разогнать по жилам кровь. Гранмениль, согревая дыханием закоченевшие пальцы, заявил:

— Это погода не для охоты!

В этот день герцог убил двенадцатилетнего оленя. Он будто не чувствовал холода, щеки его полыхали румянцем, а мантия была сброшена, чтобы освободить руки. Егеря гнали еще одного зверя, Ральф де Тоени попытался пристроить стрелу в луке, но со смехом заявил, что пальцы его не слушаются. Вильгельм де Варенн выстрелил и промахнулся. Герцог вытащил стрелу и стал прицеливаться.

В этот момент и появился гонец из Руана, который подбежал к герцогу и опустился перед ним на колени, не дав тому даже пустить стрелу. Его кожаная туника и сапоги с выступившими пятнами соли на них свидетельствовали о том, что он прибыл издалека и очень спешил.

— Лорд, — обратился он к герцогу, — мне приказано разыскать вас здесь!

Герцог недовольно опустил лук, повернулся и насупленно посмотрел на гонца. Сердитое слово уже было готово сорваться с языка, но что-то удержало его. Вильгельм передал лук слуге и подал знак приближенным отойти подальше.

— Говори! Какие новости ты привез из Англии?

— Лорд, король Эдвард мертв и похоронен на Крещение, все церемонии погребения уже закончены. Коронован Гарольд Годвинсон.

— Коронован! — Герцог побледнел. — Это правда?

— Да, господин. Он был помазан архиепископом Стигандом, который не имел права этого делать. В Англии сейчас правит Гарольд. — Гонец замолчал, не осмеливаясь продолжать.

— Выкладывай, что еще случилось? — приказал герцог.

— Лорд, Гарольд взял в жены Эльдгиту, вдову Гриффида и дочь эрла Эльфгара, — пробормотал гонец.

Герцог сжал кулаки, будто хотел кого-то ударить. Он вернулся к ожидавшим его в тревоге охотникам. Не промолвив ни слова, Вильгельм грубо выдернул из рук пажа свою мантию и набросил ее на плечи. Так же молча, что всех пугало гораздо сильнее, нежели вспышки гнева, он быстро пошел к реке.

Этот безмолвный уход был настолько непонятен, что охотники не знали, что и подумать. Хью де Гранмениль тупо уставился на де Тоени, а Варенн тихо удивился:

— Что же произошло? Никогда не видел нашего герцога таким. Давайте поедем за ним следом, но, чур, ничего не спрашивать.

Бароны отдали оруженосцам свои луки и в полной тишине последовали за своим господином к реке. Они видели, насколько он был мрачен и как нервно теребит мантию, но никто не решился задать прямой вопрос. На берегу их ждала лодка, Вильгельм ступил в нее, не обращая внимания на опасный крен, и пристроился на корме, не говоря ни слова и не обращая внимания на свиту. Он глядел на другой берег, машинально теребя складки одежды. Гранмениль, искоса следивший за ним, заметил, как уголки губ Вильгельма исказились гримасой, и предостерегающе махнул де Тоени. Такую же гримасу они впервые увидели, когда он два года назад, в припадке жестокого гнева, прогнал обоих. Поэтому, вздрогнув, де Тоени приложил к губам палец, призывая к молчанию. Сегодня они были ни в чем не виноваты, но чувствовали признаки надвигающегося, готового разразиться гнева своего господина и боялись его.

Когда нос лодки царапнул по прибрежной гальке, де Варенн выскочил на берег, чтобы помочь герцогу, но тот, не замечая протянутой руки, вышел сам и почти побежал ко дворцу.

За ним, не говоря ни слова, последовали остальные. Судя по тому, что герцог ни на кого не обращал внимания, они могли и остаться.

Вильгельм ворвался в холл дворца. Привратник поспешил принять его плащ и перчатки, подбитые мехом куницы, но сильная рука оттолкнула его, и человек отлетел в сторону, изумленный; только изумление это длилось недолго — он не глянул даже на лицо вошедшего. Герцог ринулся к скамье, стоящей под одной из каменных колонн, и упал на нее, закрыв плащом лицо.

В холле столпились дворяне, очевидно догадавшиеся о причине столь необычного поведения герцога. Один из них с жаром зашептал что-то на ухо де Варенну, и де Тоени только уловил:

— Кажется, Гарольд коронован в Англии, — и тот кивнул, что понимает.

Гранмениль подал знак привратникам, стоявшим посреди холла и не знавшим, что делать. Потоптавшись, они на цыпочках удалились.

Влетевший вдруг через одно из высоких окон воробей заставил настороженных баронов вздрогнуть от неожиданности. Де Варенн прошептал:

— Может быть, нам следует уйти? Или лучше заговорить с ним?..

Но прежде чем Гранмениль успел ответить, готовую взорваться тишину нарушил звук, мало соответствующий настроению собравшихся. Кто-то шел вниз по лестнице, весело напевая себе под нос.

Де Тоени невольно бросил взгляд на герцога, но тот даже не шелохнулся. Из-за поворота лестницы вышли Фицосборн с Раулем. Палец сенешаля украшало кольцо с аметистом, на предплечье красовался браслет с таким же камнем. Дружелюбный взгляд его обвел кучку столпившихся в дверях людей, но веселая ритмичная песенка не прервалась.