Вероника Руа - Знак убийцы

• Название: Знак убийцы
• Автор: Вероника Руа
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-049176-6, 978-5-9713-7797-9

В Парижском Национальном музее обнаружен чудовищно изуродованный труп одной из сотрудниц. К телу приколота записка со странной надписью: «Человек вырождающийся».

И это — лишь одно из звеньев в цепи чудовищных преступлений, происходящих в музее.

Убийца ведет изощренную игру, всякий раз оставляя следователям подсказки — листья растений и отрывки из научных трудов, минералы и раскрытые книги…

Полиция никак не найти связь между этими символическими знаками.

И тогда собственное расследование начинают детективы-любители: известный антрополог Питер Осмонд, его коллега — священник и ученый отец Маньяни и сотрудница архива Леопольдина Девэр…

---

Заметка на восьмой странице коротко информировала о вчерашнем приеме в Ботаническом саду и мрачно сообщала, что главный подозреваемый в убийствах, которые омрачили Национальный музей естественной истории, был изобличен, но покончил с собой до ареста. Власти хранили абсолютное молчание. Судя по всему, полиция получила указание предельно ограничить разглашение нежелательной информации. Что касается дирекции «Мюзеума», то она ограничилась коммюнике, в котором сообщала, что следила за расследованиями правоохранительных органов с крайним вниманием. Короче, протечет много воды под мостами, прежде чем публика узнает последнее слово в этой истории. В этом Кирхер и правда все проиграл: символическая значимость его заговора останется пустым звуком. Американец мог только поздравить себя с этим. Со смиренным вздохом он сложил газету. Сколько смертей, сколько насилия, сколько ненависти из-за ничего…

Рядом прошла женщина с ребенком на руках. Малыш уставился на нашего палеонтолога, словно на какое-то необыкновенное создание, какого он никогда еще не видел. Питер сначала не реагировал на него, потом заулыбался. Он был счастлив, просто счастлив видеть этого несмышленыша, этого маленького человека, для которого жизнь только начинается, которому предстоит сделать столько замечательных открытий. Женщина удалилась, но Осмонд успел заметить, что малыш улыбнулся ему в ответ.

— О, какой сюрприз!

Осмонд обернулся: Марчелло Маньяни, в сутане, с чемоданом в руке направлялся к нему. Американец пообещал ему позвонить, чтобы попрощаться, потом передумал, не зная, что говорить. Может быть, он просто побоялся пылких заверений в верности или дружеских излияний. В таких случаях он всегда чувствовал себя неловко. Отец Маньяни, похоже, тоже был смущен. Он остановился передним, неловко переминаясь с ноги на ногу и подыскивая подходящие слова.

Осмонд посмотрел в широкое окно. На летном поле в реве моторов взлетал самолет.

— Ну вот, — сказал он, — вы возвращаетесь в Рим…

— Да, — ответил священник, показывая свой билет, — и я уже опаздываю. Я звонил вам в гостиницу, там сказали, что вы уже выбыли, и мне не оставалось ничего другого, как отправиться в аэропорт. И вот — мне повезло, я вас нашел.

— Нами руководит случай, — лукаво сказал Осмонд.

— Случай… или необходимость, Питер. Вы знаете, я не откажусь так легко от мысли убедить вас!

Они обменялись улыбками: в конце концов, у них было гораздо больше общего, чем они думали.

— Итак, вы хотите вернуться к своим исследованиям? — спросил Осмонд.

— Больше, чем когда либо, — ответил священник. — Надеюсь, что на этот раз я кое-что обнаружу. — Марчелло Маньяни явно подыскивал слова, потом выпалил: — Опыты этой недели имели для меня огромное значение. Со всех точек зрения. Мне кажется, что я немного лучше понимаю человеческое существо и еще — смысл своего занятия. И этим я обязан немного и вам, Питер, и я хотел поблагодарить вас.

Сладкий голос в последний раз объявил о посадке на рейс на Рим. Священник махнул рукой служащей на контроле.

— Ладно, на этот раз, пожалуй, они больше не станут ждать меня. До свидания. И удачи вам.

Два друга долго жали друг другу руки. И, глядя вслед человеку в черной сутане, который уходил навсегда, Осмонд подумал, что таким братским рукопожатием он никогда ни с кем не обменивался.

Он долго смотрел, как самолет «Алиталии» покидал летное поле: неторопливо выехал на взлетную полосу и взмыл в небо.

Он посидел перед широким оконным проемом, глядя на взлетающие и приземляющиеся самолеты, на что-то надеясь, сам не зная на что. Может, это уже была ностальгия. Наконец тот же сладкий голос в репродукторе объявил о рейсе на Нью-Йорк. Осмонд взял свой рюкзак.

И тогда, словно по счастливому случаю, — но действительно ли это был случай или стечение неизбежных обстоятельств? — произошло то, на что он надеялся и вместе с тем чего страшился.

— Питер! — послышался возглас, который проник ему прямо в сердце.

Леопольдина и Алекс стояли за барьером посадочной зоны и махали ему руками. Осмонд мог бы довольствоваться лишь тем, что тоже помахал бы им в ответ, не подвергая себя разрыву отношений, потому что именно этого он хотел избежать. Но он не мог позволить себе расстаться с Леопольдиной таким образом, так грубо. Расталкивая пассажиров, которые шли на посадку, он в радостном порыве бросился назад.

— Алекс гнал вовсю, — сказала Леопольдина, задыхаясь. — Мы раз десять избежали смерти.

— И вовсе нет, — недовольно откликнулся Алекс. — Я всегда контролирую ситуацию.

— Ты уже улетаешь? — спросила она.

— Да, — смущенно ответил Осмонд. — Я же говорил тебе, что у меня был заказан билет на сегодня. Вот я и улетаю.

— Не попрощавшись со мной?

Он опустил глаза. Не говорить же, что он умирал от желания увидеть ее, не переставал думать о ней, когда бесцельно бродил по улицам Парижа, но решил, что, пожалуй, лучше расстаться так, без слов. Он не создан для высокопарных излияний, он всего лишь ученый, не поэт.

— Well… Может, мы еще увидимся.

В эту минуту ему хотелось бы не быть больше Питером Осмондом, всемирно известным ученым, профессором Гарварда и главным редактором журнала «Новое в эволюции», он хотел бы, чтобы у него не было иных обязательств, кроме как остаться рядом с этой женщиной… неповторимой женщиной.

Она протянула ему листок бумаги:

— Возьми, это мой электронный адрес. Ты напишешь мне?

Схватив листок кончиками пальцев, он взволнованно кивнул, а потом сдавленным голосом с трудом проговорил:

— Ну… до свидания.

И поскольку законы биологии таковы, каковы они есть, иными словами, неспособны объяснить, почему человеческие существа испытывают иногда настолько сильное физиологическое влечение друг к другу, что вынуждены проявлять его поступками, не поддающимися элементарному разумному объяснению, и это случается в самые неподходящие минуты, Питер Осмонд перегнулся через барьер и прильнул к губам Леопольдины Девэр в долгом поцелуе. Потом прощально махнул Алексу и, не оборачиваясь, твердым шагом направился к терминалу.

Автор этих строк оставит читателю возможность определить, случайное ли стечение обстоятельств или необходимость свели вместе Питера Осмонда, отца Маньяни и Леопольдину Девэр. Он лишь отметит, что крыло здания на улице Кювье, где находилась лаборатория астрофизика Хо Ван Ксана, поврежденное взрывом, находится в стадии реконструкции и что через несколько месяцев от пожара не останется ни малейшего следа.

Что касается выставки алмазов, то она имела большой успех. Интерес многочисленной и восторженной публики не иссякал — к великому удовлетворению компании «Оливер», в значительной мере приумножившей свою известность. Активность средств массовой информации, которая сопровождала ужасные события в «Мюзеуме», довольно быстро спала из-за других трагедий, переключивших их внимание. Любопытные, которые заполоняли аллеи Ботанического сада в поисках сильных ощущений, постепенно уступили место мирным жителям с детьми, которые бегали друг за другом.

Загон для хищников, расположенный в самом центре зверинца, сейчас закрыт на ремонт. Хищники на время распределены между разными зоологическими садами Европы. Тем не менее через шесть месяцев после вышеописанных событий его открытие пока не запланировано.

Инвестиционный фонд «Истинные ценности» решил увеличить свое участие в финансировании Европейского центра биогенетических исследований в Лозанне. Фонд «Истинные ценности» теперь владеет большей частью акций этого центра, имеющего научные цели и весьма скрытые ресурсы. Профессор Жак Руайе тихо ушел в отставку с поста президента Научного общества, пойдя в этом по стопам бывшего профессора Иоганна Кирхера по Остинскому университету Ива Матиоле, который поличным мотивам покинул свой пост советника Комиссии по разработке школьных программ.

Питер Осмонд снова начал читать лекции в Гарвардском университете. Он читал палеонтологию, биологию и историю науки перед внимательной аудиторией и начал курс публичных лекций об отношениях между фундаментальными исследованиями и религиозной верой. Эти публичные лекции будут опубликованы и посвящены профессору Мишелю Делма. Леопольдина Девэр, возможно, воспользуется ближайшим отпуском, чтобы познакомиться с Нью-Йорком.

Отец Маньяни тоже обрел душевный покой в своей лаборатории в Риме. В покое и размышлениях, в которых текли его дни, он разработал теорию, названную «асимптотической траекторией», в которой движение небесных тел проанализировано в зависимости от турбулентности магнитных полей. Перед озадаченными высшими сановниками Ватикана он высказал мысль, что, возможно, жизнь существовала где-то до того, как она возникла на Земле. Его мысли получили широкий отклик в международной прессе. Скромный отец Маньяни признал, что эта идея родилась у него в содружестве с профессором Питером Осмондом из Гарвардского университета, о чем он не упускает случая упомянуть во всех своих публикациях.