Чарльз Локвуд - Морские дьяволы

• Название: Морские дьяволы
• Автор: Чарльз Локвуд
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1958

Аннотация издательства: Книга написана бывшим командующим подводными силами Тихоокеанского флота США вице-адмиралом Локвудом и полковником Адамсоном. В книге описывается подготовка к прорыву и прорыв через минированный Корейский пролив в Японское море девяти американских подводных лодок, а также их боевые действия на японских морских сообщениях летом 1945 года. Книга содержит некоторые сведения о применяемых в подводном флоте США методах поиска цели, сближения, торпедной атаки и уклонения от преследования противника.

---

В том месте, где пролив Лаперуза проходит между островами Сахалин и Хоккайдо, они вместе с небольшим островком, расположенным напротив, образуют нечто вроде треугольника. Расстояние между мысом Крильон на севере и мысом Соя на юге — 25 миль.

Это самая длинная из сторон треугольника. Расстояние от мыса Крильон до похожего на скалу острова Нидзо Ган на юго-востоке — около 10 миль, а между Нидзо Ган и мысом Соя — 20 миль.

Южная часть острова Сахалин оканчивается двумя острыми выступами, напоминающими клешню гигантского краба. Один из концов клешни — это мыс Крильон, а другой, расположенный к востоку примерно в 50 милях от первого, мыс Анива. Приблизительно на равном расстоянии от этих мысов проложены два важных телефонных и телеграфных кабеля. В 15 милях от мыса Анива проходит 180-метровая изобата.

Расстояние от центра пролива, где глубина достигает 54,5 метра, до спасительной 180-метровой изобаты на востоке составляет примерно 70 миль. Это четыре-пять часов хода под четырьмя дизелями.

Строя свои догадки о расположении минных заграждений в проливе Лаперуза, мы на Гуаме руководствовались весьма неполными данными. По нашим расчетам, подходящей для постановки минных заграждений была полоса миль в 50 шириной, проходящая через весь пролив с севера на юг. Но здесь сильное течение, кое-где достигающее скорости 3,5 узла, служило серьезным препятствием как для постановки, так и для сохранности минных заграждений. Поэтому мы пришли к выводу, что в минных полях могли возникнуть проходы, однако всецело полагаться на это было бы опасно. Мы также считали, что японцы не будут ставить мины слишком близко к телеграфным и телефонным кабелям, соединяющим Сахалин и Хоккайдо. Все это значительно сокращало размеры опасного для нас района. Но в своих расчетах мы исходили прежде всего из данных разведки о том, что мины были поставлены на углубление от 12 до 14 метров. Следовательно, они не опасны для таких надводных судов, как нейтральные русские суда, но смертельны для подводных лодок, которым придется погружаться в случае встречи с дозорными судами или при обнаружении подводных лодок самолетами с воздуха. По-видимому, тактика противника была построена на следующем расчете: пролив сильно охраняется, подводные лодки будут вынуждены уйти под воду, где они и найдут свою гибель. Возможно, что именно так погибли Маш Мортон и его «Уоху».

По плану операции, «морские дьяволы» должны были встретиться к юго-востоку от высокого гористого острова Каиба То. Оттуда они должны были идти курсом 120° в направлении южной оконечности острова Нидзо Ган, а затем домой хорошо известным курсом «ноль девять ноль».

Пройти через пролив Хайдмэн решил двумя кильватерными колоннами по четыре подводных лодки в каждой («Боунфиш» все еще не появлялась) с интервалом между колоннами 1800 метров и дистанцией 1100 метров между лодками. Одну колонну возглавляла «Сидог», за которой следовали «Кревалле», «Спейдфиш» и «Скейт», а во главе второй была «Флайинг Фиш»; за ней шли «Бауфин», «Тиноса» и, наконец, «Танни».

Уже давно стемнело, когда восемь маленьких кораблей вошли в пролив. Ночь благоприятствовала им. Даже летучие рыбы не отрывались от поверхности моря, тяжелые облака заволокли луну, и сообщник-туман окутал все белым покрывалом. Эрл Хайдмэн говорил, что такого замечательного тумана он еще никогда не видел.

Прежде чем был дан сигнал о начале движения, командиры договорились, что при прохождении через пролив они не будут погружаться ни при каких условиях. Идя компактной группой и имея восемь 127-мм орудий и двадцать 40и 20-мм автоматов, флотилия Хайдмэна могла дать достойный отпор в надводном положении любым силам, вплоть до эскадренных миноносцев. Правда, не было известно, какие противолодочные корабли японцы приготовили в проливе, но «морские дьяволы» твердо решили, что если какой-нибудь корабль и попытается остановить их, то они покажут ему, на что они способны.

31. «Мы выберемся…»

Угроза встретиться с японскими кораблями, их орудиями и глубинными бомбами держала команды «морских дьяволов», и особенно орудийные, пулеметные и торпедные расчеты, в постоянном напряжении.

Артиллерийские снаряды находились на палубах в герметически закрытых кранцах. На некоторых подводных лодках для орудийных расчетов имелись поблизости от носового орудия, по соседству с мостиком, специальные помещения с люком, выходящим на палубу. При первых словах команды: «Боевая тревога, приготовиться к артиллерийскому бою!» командир орудия, горизонтальный и вертикальный наводчики должны были втиснуться в эти тесные коробки. Из них они выберутся прямо к орудию, когда последует команда открыть огонь. За ними последуют и другие номера расчета, в том числе приемщик раскаленных гильз. В длинных, по локоть, асбестовых перчатках он подхватывает стреляные гильзы, которые выскакивают из орудия такими горячими, что хоть рыбу на них жарь. На подводных лодках, где не было таких помещений, орудийные расчеты, как сельди в бочку, набивались в боевые рубки, обычно и без того переполненные. От боевой рубки до зарядного погреба под центральным постом выстраивались четверо подносчиков снарядов. Через их руки проходили снаряды весом по 27 килограммов каждый.

Сигнальщики на мостиках и операторы у электронных приборов были крайне напряжены. Они являлись великолепными мастерами своего дела, но в эту ночь превзошли самих себя. С напряженным вниманием осматривали они закрытый туманом горизонт и шарили своими приборами над и под водой, выискивая притаившегося в ночи невидимого противника и навигационные опасности, не отмеченные на их картах.

Погода в эту ночь была нелетная, и самолетов можно было не опасаться. Зато японские мины представляли собой вполне реальную и, если говорить откровенно, страшную угрозу. Подводные лодки легко могли отклониться от того пути, который командиры называли «безопасной дорогой» (трасса русских судов) и попасть «в канаву» с японскими минами типа «93», выставленными с небольшим углублением.

Некоторые моряки из группы «морских дьяволов» помнили гибель подводной лодки «Флайер», которая подорвалась на мине в проливе Балабак. Восемь оставшихся в живых подводников плыли 17 или 18 часов, чтобы добраться до ближайшего острова. Нечего было и пытаться повторить это в проливе Лаперуза. В ледяной воде смерть не заставит себя ждать.

Каждый командир по-своему пытался разрядить напряжение, охватившее подводников во время прохода пролива. На «Танни», где командиром был Пирс, диктор регулярно оповещал команду о продвижении через пролив. Еще перед началом перехода он рассказал команде о расположении минных заграждений, и когда позади оставалась очередная линия мин, он сообщал об этом.

Командир подводной лодки «Скейт» приказал дать воздух высокого давления в носовой торпедный отсек. «Я вовсе не был уверен в том, что это помогло бы нам остаться на плаву, если бы мы наткнулись на мину, — объяснял он позже, но это повысило настроение команды».

В ходе «операции Барни» подводной лодке «Сидог» все время не везло с радиолокатором. При форсировании пролива Лаперуза он опять вышел из строя.

— Не успели мы двинуться в путь, — рассказывал Эрл, — как радиолокатор на «Сидог» перестал работать. Стэйни шел позади меня на верной «Кревалле» в нашей северной колонне. Я сообщил ему эту печальную новость и приказал возглавить колонну, а сам пристроился в хвост колонны за «Скейт». «Скейт» и провела нас сквозь густой, как молоко, туман, какого мне еще не доводилось видеть. На рассвете, когда мы отошли достаточно далеко от районов, где могли быть мины, наш радиолокатор ожил.

Каждое мгновение «морские дьяволы» ожидали встречи с японскими противолодочными кораблями, и когда дикторы всех лодок, кроме «Сидог», объявили: «Контакт, пеленг 330°, расстояние 8000 метров», напряжение достигло предела.

На борту «Кревалле» старший помощник бросился вниз к радиолокатору. Через несколько секунд он крикнул через люк командиру, оставшемуся на мостике:

— Командир, это корабль, и притом солидных размеров. Возможно, эскадренный миноносец или даже что-нибудь покрупнее.

Стейнмец, который теперь возглавлял колонну, задумался: «Может быть, это японский эскадренный миноносец, если только у них здесь есть крупные корабли, а возможно, и русский». Надо ли объявлять боевую тревогу и готовиться к артиллерийскому бою? А если он отдаст такое приказание, то стоит ли сообщать об этом и другим подводным лодкам? Вдруг это русский, а кто-нибудь нечаянно выстрелит. Вот заварится каша! Решив не объявлять тревоги, Стейнмец крикнул в люк:

— Следите хорошенько за обнаруженной целью! Как можно скорее определите курс корабля и скорость. Немедленно доложите мне, если выяснится, что он идет в нашу сторону.

— Есть, сэр.

«Подождем еще немного», — решил про себя Стэйни.