Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2007)

• Название: Новый Мир ( № 9 2007)
• Автор: Новый Мир Новый Мир
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/

---

Мигель вернулся домой, лег в постель, закрыл глаза и увидел ее. И все опять закружилось вокруг того центра, который нечаянно обрел его мир. Все кружилось и кружило и погружало в непознаваемую и несознаваемую глубину.

Проснувшись на следующее утро, он почувствовал себя совершенно опустошенным. Его чувство было настолько глубоким, что он не сделал даже малого усилия увидеть ее снова. Она заполнила все его существо и стать ближе уже не могла.

 

28

Мигель давно собирался исследовать одну примечательную развилку. Она находилась довольно глубоко под городом, и чем именно была примечательна, Мигель вряд ли мог объяснить. Впрочем, объяснять было некому.

Но что-то таилось за ней, какое-то томительное обещание. На этот раз он взял лампу и запасся кукурузной лепешкой. Мальчик хотел приготовиться к любым неожиданностям. Он собирался спуститься сегодня гораздо ниже, чем прежде, и потому вышел из дому в самом начале сиесты — улизнуть раньше не получилось.

Хотя Мигель хорошо знал, как добраться до этой развилки, он все-таки дважды сбивался с пути. Ему приходилось прислушиваться, ловить дыхание горы и даже зажигать лампу, чтобы выйти на верную дорогу. Он потерял много времени, а обратный путь был трудный — ведь идти следовало по круто поднимающимся коридорам.

Мигель уже подумывал повернуть назад, когда вышел куда хотел. Он сел, прислонившись спиной к холодной стене, и перекусил. “Только немного загляну за этот поворот и пойду обратно. Иначе не успею к ужину. Опять меня будут бранить”. Он начал медленно спускаться. Коридор был не такой, как наверху. Стены были неровными. Под ногами бежал холодный ручей. Больно споткнувшись о камень, Мигель вынужден был остановиться и зажечь лампу.

Те коридоры, по которым он путешествовал до сих пор, показались ему обжитыми и уютными. Здесь все было не так. Уклон был небольшой, но потолок быстро снижался. Мальчику пришлось пригнуться. Проход продолжал сужаться. Но Мигель не повернул назад. Почему-то не повернул…

Время в незнакомом лабиринте текло быстро. Что прошло уже много часов, мальчик понял, когда увидел, что масло почти выгорело. И тут ставший совсем узким и низким проход внезапно расширился.

Мигель протиснулся в зал. Он был настолько велик, что слабого света лампы не хватало, чтобы осветить противоположную стену. Перед ним было озеро. Мерцающий свет гаснущей лампы выхватывал цветные сосульки, свисавшие с потолка. Мальчик оглядывался вокруг, потрясенный и потерянный. И в этот момент он понял, что не помнит, как вошел сюда, понял, что ни за что не сможет найти ту узкую щель, через которую он проник в этот зал. Щелей было слишком много.

Ему стало холодно. Холод заливал живот и поднимался к сердцу.

— Пусть, — сказал он вслух.

Голос прозвучал глухо, он был странен — это был чужой голос.

— Пусть. Но все-таки я еще спущусь. Немного.

Он обошел озеро вдоль стены и нашел выход из зала. Выход, ведущий вниз.

В это мгновение лампа зашипела и погасла. Мальчик лег и тут же уснул. Это было тяжелое, не дающее отдыха забытье.

Когда он очнулся в полной темноте, то не сразу понял, где он. Мальчик несколько раз попытался открыть, расклеить глаза, пока не сообразил, что глаза давно открыты, но они ему здесь не помогут. Когда он это понял, в нем начал подниматься ледяной ужас. Но он сумел с собой справиться и продолжал двигаться вниз. Зачем он это делает, мальчик не знал. Может быть, само движение доказывало ему, что он еще жив, движение и боль — разбитых ступней и ладоней, расцарапанных коленей и локтей. Он то шел, согнувшись, ощупывая руками стены, то полз на четвереньках. Когда его мучила жажда, он пил прямо из текшего под ногами ручья. И снова шел. Когда его покидали силы, он опускался на камень и проваливался в забытье.

Время здесь не существовало. Пространство почти не существовало. Существовала только одна маленькая воля. И она заставляла его ползти вниз. И тогда он угадал, почувствовал всей своей измученной плотью неуловимое движение воздуха. Это был воздух внешнего мира, а не тот спертый и тяжелый воздух пещеры, которым он дышал уже целую вечность. Мальчик побежал бы ему навстречу, если бы у него осталось хоть немного сил. Он продолжал ползти. Узкий лаз внезапно кончился, и мальчик свалился в зал. Высота была небольшой, но удар — сильным. Особенно больно он ударился левым предплечьем. Ему показалось, что хрустнула кость.

Этот зал был больше того, в котором он заблудился.

И тогда он увидел свет. Это был свет звезд, падавший из отверстия на огромной высоте. Мальчик попытался подняться и потерял сознание.

 

29

Когда Мигель не пришел к ужину, Луис очень рассердился и приготовился сделать сыну суровое внушение. Он давно чувствовал, что с мальчиком происходит что-то неладное, но надеялся, что все образуется само собой. У него и без того много забот.

Город засыпал, а Луис не находил себе места: “Ведь наверняка сидит у Елисео, а этот старый пьяница не может отослать его домой”. Луис понимал, что это маловероятно: если бы мальчик остался ночевать у деда — а это случалось, хотя и очень редко, — тот уже десять раз успел бы об этом сообщить. Но больше всего Луиса пугала жена.

Когда Мигель не пришел к ужину и еще вроде бы ничего страшного не произошло, Изабель вдруг бессильно опустилась на стул. С этого момента она так и сидела, не двигаясь и не говоря ни слова.

Луис отправился к отцу. Елисео сидел в лавке и читал. Перед ним стояла изрядно початая бутылка вина. Мальчика не было.

— Он не был у меня много дней, я уже сам хотел зайти к вам и узнать, не болен ли он, — лепетал Елисео.

Он был так напуган, что у него дрожали руки.

— Может быть, он пошел купаться... — Елисео оборвал себя.

Мальчик не вернулся до ночи с реки. Это могло означать самое худшее.

Луис поднял соседей и отправился в городскую стражу. Солдаты играли в кости, но все встали и присоединились к поискам мальчика.

Мигеля искали по всему городу. Женщины обегали всех знакомых ребят. Нигде его не было, но больше всего обескураживало то, что его никто не видел. Ни в городе, ни на реке. Он канул, как будто провалился сквозь землю. Сквозь землю… Люди с факелами спустились в катакомбы. Луис отправился на реку. Мальчика искали всю ночь и весь следующий день. И все это время мать сидела у стола и молчала.

Елисео тоже искал внука. Он опросил всех, кто приехал в город, не видел ли кто-нибудь Мигеля. Он расспросил обо всех, кто уехал из города, — Елисео боялся, что мальчик решил отправиться в путешествие. Но безрезультатно. В полном отчаянии Елисео поднялся к Мануэлю:

— Мигель пропал. Я не могу в это поверить.

Мануэль посмотрел на друга:

— Ты сделал все, что мог, теперь иди и попробуй уснуть.

 

30

Мальчик очнулся от яркого света. Солнце било ему прямо в глаза. Он был настолько слаб, что с трудом мог закрыть лицо правой рукой. “Я еще жив”, — подумал он и удивился своему равнодушию. Есть тот барьер усталости и боли, после которого человек смотрит на смерть как на отдых. Двигаться он не мог. Его тело, исцарапанное о камни, кровоточило, очень болела и опухала рука. К ней было больно прикасаться. “Я никуда отсюда не уйду. Хорошо, что я умираю при свете дня, а не в кромешном мраке”.

Он подумал о девочке, но и это воспоминание было тусклым и стертым. Он увидел лицо матери, но не страдающее или испуганное, а умиротворенное. Картины возникали и тут же гасли, не оставляя следа. Мальчик постарался повернуться на бок и устроиться так, чтобы тело не очень болело. Но только эта боль и оставалась, только она и говорила его меркнущему сознанию, что он еще жив. Но и это было не очень важно.

Он дополз до струйки воды, стекавшей по скользкому камню, омочил губы, уронил голову и опять провалился в забытье.

Он услышал этот звук и не поверил ему. Мальчику уже грезились голоса и шаги, и сердце его начинало учащенно биться, но потом все смолкало. Звуковые миражи были прихотливы и извилисты, и все его существо цеплялось за них. Казалось, надежда иссякла.

Но он лежал и прислушивался. Солнце ушло, но в зале было светло. Поселившиеся под сводами птицы то поднимали шум, то умолкали; вылетали из пещеры и влетали в нее, их тени скользили по его лицу. Он ни о чем не думал, и ему ничего не хотелось, даже пить. Он слишком устал. Единственное, чего он хотел, — хорошо бы заснуть навсегда, до того, как наступит ночь, но даже это желание было вялым и необязательным.