Дмитрий Беразинский - Красный опричник

• Название: Красный опричник
• Автор: Дмитрий Беразинский
• Жанр: Альтернативная история

Четвёртая книга серии Легенды Зачернодырья.

Андрея Константиновича Волкова сила Торнадо возвращает обратно на Землю. Но… выбрасывает в 1938 год, ровно за три года до войны с Германией. А что при нем? Валенки, тулуп, папаха да ноутбук командирский. Как же выжить бывшему солдату, командиру и советнику по прогрессу в этом обществе? Об этом и многом другом повествует эта книга — логическое продолжение серии «Легенды Зачернодырья».

---

Две группы были укомплектованы особо и нацелены на партизанскую войну — готовились рвать рельсы в час пик, чтобы не дать возможности японцам прислать подкрепление на помощь полковнику Ямагато. С командирами групп Волков занимался лично, попутно обучая их нелегкому искусству диверсанта конца двадцатого века. Одна группа была ориентирована на бывшую КВЖД, а другая — на новую ветку Солони-Ганчжур. Волков заклинал ребят не высовываться до тех пор, пока япошки по железке не начнут перевозить действительно что-то стоящее: самолеты, тяжелую артиллерию, танки.

— В конце-концов, вам придется уходить. Но рассчитайте так, чтобы ваше выступление пришлось на пик перевозок! Этим вы поможете нашим войскам больше, нежели воевали вместе с ними. Как наши «батуры» и «багатуры», не подкачают? Кальсоны не замарают в самый ответственный момент?

— В случае чего, — уже немолодой старлей погладил кобуру пистолета, — придется им стать героями. Во имя народной Монголии.

— С этим тоже не спешите. Вояки они так себе, а вот проводники — действительно, ценные.

Благословив диверсантов на ратный подвиг, Андрей Константинович вновь и вновь возвращался к картам местности. Для лучшего знакомства с обстановкой он еще совершил в паре с Громовым несколько разведвылетов на скоростном бомбардировщике СБ, вооруженном фотокамерой. Расположение собственных войск они рассмотрели прекрасно, а вот над территорией, занятой японцами, им пришлось испытать разочарование. Истребителей с опознавательными знаками страны восходящего солнца решительно преградили им путь и заставили ложиться на обратный курс. Говоря по правде, Волков с Громовым едва унесли ноги. Огрызаясь всеми четырьмя пулеметами, скоростной бомбардировщик оторвался от преследователей лишь благодаря тому, что являлся новой модификацией СБ, отправленной конструкторским бюро Туполева на обкатку в боевых условиях.

Тогда Михаил Громов предложил, как он выразился, «слетать ва-банк». Летчику, рожденному в интеллигентной семье, пристало говорить правильно… он и разговаривал всегда по канонам изящной словесности, лишь иногда вкрапляя в свою речь трехэтажные выражения.

— Только не говорите мне, что хотите прогуляться над японскими позициями вот на этой штуковине!

Волков красноречиво пнул шасси трофейного и уже подлатанного техниками Ki-27.

— Вы знали! — красноречиво вздохнул Громов.

Нечего было и думать — отказываться от такой возможности. У Волкова, разумеется, были приблизительные планы расположения японских войск на конец мая, но он им не совсем доверял. Расхождения с его реальностью становились все более ощутимыми. Не молчала и Москва. Сталин требовал сводку два раза на день и ненастойчиво предлагал помощь одного из гигантов современной мысли: Буденного, Ворошилова или вообще — Шапошникова. Иосиф Виссарионович проникся идеей насчет того, что в локальных конфликтах армия зарабатывает очки и страсть как боялся повторения прошлогоднего конфуза у озера Хасан.

Обучение войск слаженным действиям в обороне и наступлении шло непрерывно. Волков тоже боялся потерять лицо перед титанами военной мысли во главе с грозной и непоколебимой верхушкой. Начало активной фазы было запланировано на первую декаду июня, а пока «ограниченный контингент» умело связывал боем три полка Ямагато, которому тоже деваться было некуда. Командующий Маньчжурской группировкой генерал-лейтенант Камацубара считался большим специалистом по Красной Армии и недоумевал, отчего потомок самураев так долго возится с этими «лапотниками». С 1927 по 1930 год Камацубара был военным атташе Японии в СССР и не верил, что за прошедшие десять лет что-то могло измениться. Меж тем, заканчивался май и от обоих кукловодов требовалось одно: решительные, желательно победные действия. Японцы верили в судьбу, а русские надеялись на извечное «авось».

Глава 14

— Нет, эти русские все же — бравые ребята! — в который раз повторил генерал Гудериан, сидящий вместе с Альбрехтом на заднем сиденье штабного «Опеля», мчащегося по недавно построенному шоссе. Их снова переводили — в который раз за этот год! Нынче их ожидала северная Пруссия — страна тысячи рек и озер. Очередные маневры для изучения возможностей столь любимых Гудерианом моторизованных частей. Хайнц ходил у фюрера в любимчиках и пока ни в чем не ведал отказа: полигоном для бравого генерала нынче должны были стать тысячи гектар заповедных земель, составляющих национальное достояние Германии. Но ослепленный собственными мечтами Адольф бредил о возвращении в состав Германии земель Данцигского коридора — его Карфагеном стала Польша, согласно Версальского договора получившая доступ к Балтийскому морю.

Но сегодня мысли офицеров Вермахта занимала не Польша и не предстоящие маневры, а блестяще завершенная Красной армией операция на Дальнем Востоке. Группировка красных наголову разбила полумиллионную Квантунскую армию, а затем советские танки утюгом прошлись по Маньчжурии, отбросив японцев за Большой Хинган. Одновременно в восточном Китае активизировались партизаны, ведущие активные действия чуть ли не с начала века. Но на этот раз они все-таки перестали мутузить друг друга, а взялись за островитян. Посол Японии в Москве запросил живота, и советские дипломаты принялись обдумывать последствия столь изящного «хода конем». Получившую пинка страну Восходящего Солнца необходимо было чем-то занять, пока она была в шоке от проигранной кампании. Командующему Квантунской армией генералу Умедзу пришлось уйти в лучший мир при помощи традиционного ритуала потерявшего лицо самурая, а императору Хирохито — приводить к присяге новый кабинет министров.

Тем временем китайские партизаны все-таки выкурили интервентов из Внешней Монголии и снова занялись гражданской войной. Европа же с жаром принялась обсуждать успехи Красной Армии, а Чемберлен выступил с секретной речью в парламенте, содержание которой на следующее утро появилось в основных европейских газетах. Понятие «военной тайны» пока еще не было сформировано, и за разглашение ее лишь неодобрительно покачивали головами: ну, что ж вы так, мой дорогой сэр! Я ведь вам по-секрету, как родному, а вы…

Разъярился Адольф Гитлер, которому вовсе не хотелось, чтобы его дергал за ниточки кукловод Невилл Чемберлен. Он полагал формирование европейской политики в числе своих основных приориритетов. Хотим — Австрию присоединим к империи, хотим — Судетскую область аннексируем. А вот так, когда на поводке и команда «фас»… не годится! Да, фюрер уже и сам начинал рассматривать Советский Союз как неиссякаемый источник сырья и дешевой рабсилы, но не для Англии же каштаны из огня таскать! Зарывается «Туманный Обливион», ох и зарывается!

— Учитесь, господин обер-лейтенант! — снова повторил Рыжий Хайнц, — как будто бы я сам разрабатывал эту операцию. Вот прибудем на место — проведу штабную игру: синие — красные, а красные — самураи.

— А почему синие будут играть за красных? — удивился Альбрехт.

— А чтобы никто не догадался! — усмехнулся генерал.

Этот потомок прусских помещиков был поклонником молниеносных операций и держал в уме все те сражения, где успех обеспечивался согласованными действиями родов войск. Он даже перевел на немецкий язык труды Лиддел-Гарта и Фаллера, однако у его начальства были в двадцатые годы совсем иные взгляды и планы. В особенности, на механизацию в армии. Гитлер шутил, что количество рапортов и доносов, поступающих на Рыжего Хайнца, наполовину парализует службу внутренней безопасности.

Штабная игра действительно состоялась. По итогам ее Гудериан устроил своим офицерам чудовищную головомойку, ибо то, что удалось русским в реальности, стало не по плечу немцам даже на карте. Пока не по плечу.

— Пока не по плечу! — как заведенный повторял Альбрехт Зееман, разбирая вместе со своими танкистами столь плачевный результат штабной игры. По всему выходило, что маневренности русских им не достичь без…

— Без чего? — спросил его на следующий день Рыжий Хайнц.

— На мой взгляд, херр генерал-майор, необходимо некоторое уменьшение танков и увеличение количества автомобилей. Плюс саперное обеспечение хорошо бы заполучить.

— Хорошо бы! — вздохнул генерал, — вот видите, Альбрехт! Одними танками мы ничего не добьемся. А попробуйте доказать это в штабе! Фон Браухич и слышать ничего не хочет о реформировании штатов механизированных корпусов. Легче и в самом деле у японцев выиграть, чем у наших стариков что-то выпросить.

Гудериан снова вздохнул. За прошедший со времени боев у Хасана год русские сделали стремительный качественный рывок. Пребывая последние пять лет в качестве безмолвных наблюдателей за экспансией японцев в Маньчжурию и Корею, они воспользовались пограничным инцидентом на реке Халхин-гол чтобы покончить с обозначившейся угрозой своим владениям в Сибири и на Дальнем Востоке. Собрав на восточной границе Монголии войска в бронетанковый кулак