Олег Евсеев - Осеннее наваждение

• Название: Осеннее наваждение
• Автор: Олег Евсеев
• Издательство: Гелеос; Клеопатра
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1213-4

Молодой гвардейский офицер Толмачев пылко и страстно влюбляется в генеральскую дочь Полину Кашину. Но он не единственный претендент на руку и сердце девушки. Мало того, что его тайным соперником становится лучший друг, так еще загадочное существо Демус повадилось по ночам посещать спальню Полины. Пытаясь добиться ответных чувств, Павел вовлекается в сложный и смертельно опасный круговорот событий…

---

Однако я отвлекся, а тем временем парадные двери отворились, и Полина с горничной вышли на набережную. Несмотря на изрядное расстояние, я видел, как она несколько раз оглянулась вокруг, словно ища кого-то, а затем неторопливо направилась к Невскому. Выждав немного, я также пошел в ту же сторону по своей стороне Мойки, старательно изображая праздного гуляку, но тем не менее зорко высматривая знакомую зловещую фигуру. На углу с Гороховой, переходя Красный мост, я едва не столкнулся с коренастым человечком, явно спешащим на другую сторону Мойки — его длинная, не по росту выбранная серая накидка развевалась по ветру, как крылья. Поворотив налево за Полиной, он резко сбавил шаг, всматриваясь в удаляющиеся спины девушек. За домом Штегельмана он снова резко поворотил за угол. Привлеченный его непонятными действиями, я поспешил поравняться с домом со своей стороны набережной и от неожиданности вздрогнул: человечек в серой накидке энергично объяснял что-то до боли знакомой фигуре, облаченной во все темное, после чего снова направился за отошедшей уже на порядочное расстояние Полиной. Демус же не спеша повернул в обратную сторону и, дойдя до Гороховой, свернул на нее. Чуть поколебавшись, я двинулся за ним, решив, что его подручный, по-видимому, наймит «спутника ветра», за время моего отсутствия не причинит Полине никакого вреда. Перейдя мост, я сбавил шаг, стараясь держать черную крылатку дьявола в поле своего зрения. Демус, по-видимому, не собирался исчезать или переноситься волшебным образом по воздуху, шел, не оборачиваясь, и я благополучно проследовал за ним до Каменного моста, где он, поворотя на другой стороне Екатерининского канала, направился в сторону Невского. Так вот в чем состоял его план! Наняв сообщника для сопровождения Полины и, очевидно, договорясь, где с ним встретится, он, скорее всего, решил ожидать ее на Невском проспекте — возле громады Казанского собора, где ему можно будет «неожиданно» появиться перед нею, вынырнув из толпы. Раскусив его замысел, я несколько усомнился в нечеловеческой сути Демуса — пока что он вел себя как расчетливый, предусмотрительный человек, именно человек! Ускорясь, я сократил расстояние между нами, чтобы стать свидетелем «нечаянной» встречи мерзавца с Полиной, и не ошибся. Дойдя до Казанского, Демус слегка затерялся возле колоннады, явно высматривая кого-то на Невском, а затем, прикрываясь крылаткой, быстро двинулся вперед. Полина, очевидно, слушала в этот момент рассказ горничной, задумчиво улыбаясь чему-то, когда Демус возник прямо перед нею, картинно распахнув крылатку. Со стороны казалось, что обеим барышням сообщили что-то неприятное: Малаша замерла, раскрыв рот, а Полина вздрогнула и, как зачарованная, не сводила взгляда с лица этого дьявола. Вероятно, он что-то говорил ей, потому что несколько раз она решительно что-то возразила, а затем как-то безвольно обмякла и пошла дальше к Гостиному Двору. Демус же снова нырнул налево в гущу людей, постоял там недолго и двинулся за княжной, повернув вскоре на другую сторону Невского, но при этом в том же направлении. Озадаченный его сумбурными действиями, я пошел за Полиной, не спуская глаз с обоих. Ей-богу, мне казалось, что я стал свидетелем какого-то абсурдного представления, суть и развязку которого стороннему зрителю забыли объяснить. Почти добежав до Михайловской улицы, Демус снова резко пересек Невский и, чуть обождав, опять возник перед Полиной. На этот раз я не видел лиц обеих девушек, находясь позади их, но отчетливо разглядел лицо этого дьявола: он переводил взгляд пронзительных белых глаз с Полины на Малашу и, чуть шевеля тонкими змеиными губами, произносил короткие отрывистые, судя по скупой артикуляции, фразы. Мне было видно, как дрожат плечи княжны и как замерла, будто пораженная столбняком, горничная: очевидно, в своем стремлении запугать несчастных женщин он дошел до крайности. Наконец, все кончилось — злодей, усмехнувшись напоследок, двинулся в мою сторону, а Полина с Малашей, не оборачиваясь — к Гостиному. Затаив дыхание, я потупился, изображая то ли убитого горем, то ли пьяного, и Демус пронесся буквально в нескольких саженях возле меня. Обернувшись чуть погодя, я посмотрел ему вслед, раздумывая, за кем теперь мне идти, и тут же внезапно обернулся он — клянусь, я сам видел, как вспыхнули злые огоньки в его белесых страшных глазах! Мне стало по-настоящему жутко, и я почти помчался за Полиною в надежде, что он не станет преследовать меня. Отбежав на почтительное расстояние, я, к величайшему облегчению своему, не увидел больше его кошмарной фигуры и лица.

Полину я отыскал в английской лавке на Суконной линии — задумчиво перебирая какие-то ленты, она, казалось, не понимала, что делает и где сейчас находится. Увидев меня, она уронила ленты на прилавок и бросилась ко мне, взяв мои руки в свои:

— Павел, боже, он снова появился! — прошептал мой ангел дрожащими губками. Глаза ее были полны слез, я понял, что она в крайнем отчаянии.

— Я все видел, — так же тихо произнес я, испытывая сильнейшее желание прижать ее к своей груди.

Со стороны мы, вероятно, напоминали стосковавшихся от долгой разлуки любовников, во всяком случае, ехидная ухмылка приказчика красноречиво говорила об этом. Выведя Полину наружу, я сделал знак горничной держаться пока поодаль и настойчиво потребовал:

— Расскажите мне все, это крайне важно!

— Это было ужасно! — почти простонала Полина. — Он возникал дважды внезапно в разных местах буквально через минуту, он угрожал мне, что отныне будет следить за мною, где бы я ни оказалась… Еще сказал, что разобрался уж с бароном, а теперь доберется и до вас!..

— Позвольте, — лихорадочно перебил я ее, начиная кое-что понимать. — Вы сказали, что он возникал дважды через минуту?!

— Да, так и было, — зачарованно подтвердила княжна. — Сначала встретив меня у Казанского собора, он сразу же оказался прямо перед Гостиным Двором с совсем другой стороны…

Тут я, признаться, опешил. Помня весь путь Полины от Казанского до Гостиного, я готов был биться об заклад, что он занял не менее пяти минут! Однако, вызвав в памяти ее рассказ об аналогичной проделке Демуса, я смекнул, что дело тут нечисто, и, кажется, в моей голове едва ли не впервые за все это время укрепилась мысль о необходимости скорейшего подтверждения кое-каких догадок.

— Полина Матвеевна, — торжественно, как можно спокойнее произнес я, потрясенный сделанными выводами. — Я еще раз клянусь вам, что отныне Демус вас не потревожит. Более того, вы можете теперь спать спокойно, ибо он — всего лишь смертный, решивший, что ему все дозволено. Теперь я это знаю наверняка!

— Это правда? — недоверчиво улыбнулась княжна.

— Ежели бы здесь были образа, я бы побожился, — улыбнулся я. — Делать же это на окна английской лавки, верно, не стоит. А сейчас дайте своей горничной несколько легких пощечин — кажется, она еще не отошла от нечаянной встречи с господином Демусом.

Условившись о свидании, мы расстались — я, поглощенный мыслями о своих последующих действиях и счастливый, что снова увидел Полину Матвеевну, и она — улыбающаяся мне вслед, совсем как при первых наших встречах, милая и бесконечно любимая. Ах, ангел мой, Полинушка!..

IV

1

Писано B.B. Беклемишевым

Представляю, дорогой читатель, насколько надоели тебе мои вставные главы, комментарии и пометки, только отвлекающие драгоценное внимание твое от записок Павла Никитича. Но что делать: взявши на себя неблагодарную роль Издателя, я просто считаю святою своей обязанностью выпустить в свет сию книгу в наиболее удобоваримом для всех виде. У меня слишком мало опыта в этом качестве, но, видит Бог, я сделал все, чтобы мемуары покойного друга моего увидели свет и были бы при том интересны и доступны, а посему и снабжаю эту главу дополнительными пояснениями со своей стороны, касаемые тех же событий, но с несколько другой точки зрения.

Хочу заметить, что Петербург всегда напоминал мне перезрелую светскую деву на выданье. Ее вечно интересуют свежайшие сплетни и известия о различных глупостях, как то: кто оплошал на балу у государя, что сказал граф Н. князю Б., сколько плачено за новое ожерелье баронессы Т. и прочие малозначимые для сколь-нибудь серьезного человека нелепицы. Редкая персона станет обсуждать ход безусловно великих государственных реформ, проводимых правительством, зато новость о какой-нибудь лошади, купленной кем-то за бешеные деньги, или дуэли, причем между совершенно до этого ничем не примечательными людьми, чьи имена не всегда помнили даже вроде как знакомые с ними особы, сразу же будто крылья обретает, переносясь из салона в салон, с раута на раут, от стола к столу, причем обрастая с каждым разом все более неслыханными подробностями и деталями. Точно такая же история произошла и с гибелью барона Августа фон Мерка.