Вениамин (Федченков) - Небо на земле

• Название: Небо на земле
• Автор: Вениамин (Федченков)
• Жанр: Религия

---

Без любви — нет Церкви.

А если это говорится вообще о Церкви, то в особенности относится к состоянию душ во время богослужения, и тем более — на Литургии.

Даже благоухание храма, производимое кадилом, напоминает всегда о том, что наши нерукотворенные храмы — души и тела — должны благоухать непрестанно благодатию Святаго Духа и добродетелями, чистотою, святостию, кротостию, смирением, незлобием, простосердечием, искренностию, доброжелательством, сочувствием, снисхождением, терпением, нелицеприятием, правдолюбием, послушанием, милосердием. Если так действует благоухание кадила, то во сколько больше — Святое Причащение?!

«Из церковного богослужения, — говорит совершенно так же о. Иоанн, — вы выносите сознание (силу) единства всех людей, наипаче всех христиан православных, и научаетесь любить друг друга, подвизать друг друга на дела благие».

«В богослужении, — особенно, конечно, на Литургии нашей православной Церкви, клир и народ… представляются как одно — одно сердце и одна душа. «И даждь нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Твое», — говорит Церковь после пресуществления св. Даров. Вот это единение нужно иметь постоянно в виду при богослужении, к нему всех понуждать и поощрять».

И наоборот: «по мере того как вы будете удаляться от Церкви, от богослужения, от этого Царствия Божия, вами будут обладать страсти житейские, разные недобрые навыки, и князь века сего со своими темными силами; вас будет покрывать сень смертная».

Но действие Литургии распространяется не только на участников ее, но и на отсутствующих, и даже на весь мiр. О. Иоанн об этом говорит в своих записях усиленно и часто; может быть потому, что другие не замечают или даже не знают этого; а ему — очевидно. Мы обыкновенно лишь о себе думаем, даже и на молитве, и не дома только, но и в храме. Между тем, у Церкви цель — спасение всех, спасение всего мiра. И Литургия совершается за весь мiр.

«Польза Литургии, совершаемой с благоговейным вниманием, неизмерима не только для всей Церкви православной, но и для всей вселенной: для всех людей всяких вер и исповеданий; ибо Жертва бескровная и молитва приносится Господу и о всей вселенной: из‑за совершения Литургии Господь долготерпит всему мiру и милует весь мiр; даруя ему изобилие плодов земных, успехи гражданственные, успехи в науках, искусствах, земледелии, в домашнем хозяйстве; милуя не только человеков, но и скотов, служащих человеку. О Литургия чудная, Литургия всемiрная, Литургия Божественная и боготворящая! О знамение и показание Божией безмерной любви к мiру грешному, погибающему в грехах!»

Особенно это долг иерея. «Священник — носитель духа Церкви, или Духа Христова, духа любви, святыни: он должен быть печальником о всем мiре, весь мiр всегда на его устах, все люди, всех званий, состояний. Он молится о благостоянии всего мiра, всех церквей и соединении их; о благорастворении воздуха, изобилии плодов земных; об избавлении от землетрясений и потопа, огня, меча и прочих бедствий. Он должен быть предан всегда общему делу, благу; и не о себе только помышлять и себе угождать, — тем менее — страстям своим: касательно себя его желания должны быть самые ограниченные. Он — всем все. Священник — носитель духа Церкви, духа спасения, духа любви вселенской».

— Таким именно чувствовал себя сам батюшка:

- «Я предстою престолу Бога Вседержителя, Который вверил моей молитве и предстательству царей и царства вселенной, всю вселенную, в особенности царство русское,.. всю Церковь,.. всякий город, страну и верою живущих в них. Предстою престолу Вседержителя, во власти Коего — небо и земля, все стихии — свет, воздух, огонь, вода и земля и все плоды земные, суша и море, все животные земные и водные; и Который дал мне право ходатайствовать пред Ним о благорастворении воздуха и об избавлении… от всяких бедствий, постигающих людей за грехи. Я стою у Самого Источника Жизни тварей, у Самого Источника благодати, очищения, спасения.

Я стою пред Самою неприступною, всеблагою, премудрою и всемогущею Державою, пред Которою преклоняется все живущее, на небе и на земле… Высоко мое служение. А я — грешный, страстен, немощен. Господи, удовли[13] мя Сам на сие служение!» —

— Таковых «бесчисленных милостей от Господа» сподобляется «весь мiр» «по милости и беспредельной силе бескровной Жертвы… Это рычаг всего мiра, коим можно подвигнуть все народы, племена и языки к Богу: ибо Агнец объемлет весь мiр; Он есть «Агнец, вземляй грехи мiра, просвещаяй вся языки к познанию Его. Буди, буди!» Ибо «Литургия есть всемiрная, пренебесная Жертва, совершаемая Самим Иисусом Христом чрез посредство священнодействующих архиереев и иереев; жертва милосердия Божия к роду человеческому, погибающему во грехах; жертва удовлетворения правды Божией за грехи мiра — правдою и страданием и смертию Сына Божия за людей. Поэтому священнодействующий должен быть весь облечен во Христа… тогда только его служение будет приятно Богу и принесет… величайшую пользу».

«Литургия — противовес и отпор для верных постоянному растлению, господствующему в мiре».

Закончим эти мысли знаменательными словами великого служителя Литургии:

«Если бы мiр не имел пречистаго Тела и Крови Господа, он не имел бы главного блага, блага истинной жизни («живота не имате в себе», Ин. 6, 53); имел бы лишь призрак жизни: не имел бы дара освящения, — словом, совокупности всех истинных, нетленных благ. Это — тот животворный «квас (закваска), который женщина» притчи, т. е. Церковь, «взяв, положила в три меры муки, доколе вскисло все» (Мф. 13, 33). Да! это — истинная закваска жизни духовной, небесной, святой, положенная в человечество». Что можно сказать больше этого? разве еще лишь то, что сила Евхаристической жертвы простирается даже и на преисподнюю.

«Чудная, величественная, божественная на земле служба — Литургия!.. приемлют от нее пользу и умершие наши или преисподние».

«Умилительна и трогательна молитва Церкви к Агнцу Божию о всех усопших… она ходатайствует пред Богом о упокоении усопших там, где присещает свет лица Божия».

«Православные! вы, молясь во время обедни и особенно давая вынимать части за здравие и спасение, и за упокой, — сообщаетесь на проскомидии и во время Литургии, с Господом, Богоматерию, Предтечею, пророками, апостолами, мучениками, преподобными и всеми святыми. О благородие христианина! О счастие и блаженство!»

«Совершая Литургию, и изъемля частицы… помни», служащий — «какая тесная связь между вами, и святыми и умершими во Христе! И всех возлюби, как членов Господа и своих членов!..»

И основание этому о. Иоанн видит в силе жертвы Искупителя на весь мiр согласно словам Апостола: «На ней», т. е. Литургии, «всяко колено поклоняется Господу Вседержителю: небесных, земных и преисподних». — А от преисподней воротимся к житейским вещам. И им есть место в Литургии. Мимоходом упоминалось уже и о разных частных плодах ее: в ней и избавление от скорбей, и благополучие жизни отдельных людей и всего мiра, и успех в делах, и отражение искушений от диавола и людей, и даже здоровье скотов… Да, и о скотах можно молиться на Литургии. И молятся… Особенно те, кому приходится жить с ними и ими. Это знает особенно крестьянский люд, бедная жизнь которого так тесно переплетена с «лошадкой и буренушкой!..»

Вообще, Литургией, — по словам о. Иоанна, — можно исходатайствовать все. Этому содействует прежде всего единодушная и общая молитва всей церкви:

«Единодушная молитва может все исходатайствовать у Бога, всякие блага! Потому, как можно больше, как можно чаще надо всех увещавать к единодушной молитве, — и просить у Бога такой молитвы».

Но главное упование опять на Единого Ходатая.

«Совершая благоговейно и чистым сердцем Литургию, — говорит батюшка, — можно и должно крепко надеяться, что мы испросим чрез нее у Бога все потребное для душ и телес наших: оставление грехов, здоровье и спасение, и во всем благопоспешение, — и милость Божию; оставление грехов и упокоение со святыми всем, в вере, покаянии и уповании вечной жизни преставившимся. Литургия — всесильна, вседейственна! Ибо вообразите, какая жертва на ней приносится? Сам Единородный Сын Божий! Если же Бог Сына Своего Единородного для нас не пощадил; то как не даст нам с Ним всего?! (Рим. 8, 32). Апостол недоумевает, как может быть иначе? Итак священники,.. твердо знайте и помните: какое в руках наших средство к умилостивлению Бога о всех людях, о всем мiре!» Только сами «молите крепко Господа, чтобы вам достойно совершать это чудное таинство…»

8. ТАЙНА ПРЕМУДРОСТИ

На какую высоту веры, дерзновения и надежд зовет нас великий служитель Литургии! И нам, отвыкшим от такого ощущения «неизмеримой» и «вседейственной» силы ее, привыкшим слишком «просто», маложизненно смотреть даже на это, воистину «величайшее и высочайшее и всесильнейшее таинство», представляется все непостижимым, трудно–приемлемым. Да, естественно стало человеку земному сомневаться или хотя бы недоумевать о вещах сверхъестественных. На это в сей главе мы найдем ответ. И даже о. Иоанн по своему опыту знал эти смущения. Да и как ему было не знать их? Кто чем больше занимается, тот о том больше, всестороннее знает: а уж о. Иоанн воистину жил Литургией. Потому переживал он все вопросы, касающиеся ее. И даже глубже других. Священнослужители по опыту знают, что им приходится продумывать и искать твердых оснований на такие запросы ума, над коими большинству мiрян не приходилось и задумываться. А между тем, ответ нужно во что бы то ни стало найти; истина должна быть тверда, ибо она слишком для нас дорога! — «У людей», — говорит батюшка с опыта, — «старающихся проводить духовную жизнь, бывает самая тонкая и самая трудная война через помыслы, каждое мгновение жизни — война духовная; надобно каждое мгновение… замечать втекающие в душу помыслы от лукавого и отражать их».