Рэчел Маккензи - На рассвете любви

• Название: На рассвете любви
• Автор: Рэчел Маккензи
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7024-0120-4

Молодая девушка, Виктория Стин, чтобы лучше разобраться в себе самой, бросает университет и отправляется в Австралию в качестве домашней учительницы в семью подруги своей матери. В дороге случайный попутчик спасает ее от хулиганов, но вместо чувства благодарности у девушки возникает желание навсегда вычеркнуть из памяти своего самоуверенного спасителя. Но судьба распорядилась иначе: жизненные пути Виктории и Скотта пересеклись неслучайно…

---

Парнишка продолжал ехать рядом. Он спросил с любопытством:

— Вы так же помогаете Джеффри делать уроки, как Скотт — мне?

— Не знаю, Бобби, наверное.

— Мне помогают оба — и Скотт и Шад, но мне не нравится учиться. Я хочу быть овцеводом, когда вырасту. Только Скотт говорит, что для того чтобы работать с овцами на большой ферме, надо много знать.

— А ты не можешь этим заниматься в Намангилле? Ведь ваша ферма так называется?

— Намангилла принадлежит не мне, а Скотту, а овцеводы ему не скоро понадобятся, так что здесь мне не повезло, — сказал мальчик.

— Почему же ты там живешь?

— Потому что я сирота, и Скотт обо мне заботится.

Ни в его голосе, ни в манере держаться не чувствовалось никакой печали или сожаления. Однако ей показалось странным, что хотя они оба носили имя Кортни, мальчик не владел даже частью фермы. «Но что мне до этого?» — в который раз подумала она и пришпорила лошадь.

Так, продолжая скакать, они совершенно неожиданно оказались в окружении людей и животных. Заросли остались позади, а под копытами лошадей появилась густая зеленая трава.

Здесь были и Питер, и Джек, и старик с морщинистым добрым лицом, оказавшийся Старым Биллом. Это о нем упоминал прошлым вечером человек, которого она старалась выкинуть из головы.

— Как приятно видеть новые лица в наших краях, мисси, — сказал он ей.

— Мы хотим забрать наших животных, пока сюда не пригнали скот Кортни, — объяснила Виктории Дженнифер. — Наши животные все время пытаются удрать в Намангиллу. Трава здесь намного сочнее.

— Уже пора отправляться, Джефф, — сказал Питер. — А ты иди вперед, Джен. — Eгo голос выражал нетерпенье и подгонял их.

Сидя на своей лошади рядом с Джеффри, сопровождающем стадо, Виктория на прощание помахала Бобби.

— Приезжайте к нам в гости, мисси, — пригласил ее старик с приветливым морщинистым лицом. — Я угощу вас самым лучшим походным чаем и лепешками, которые вам не приходилось когда-либо есть.

«Вполне возможно», — подумала она, отвечая на его улыбку. Ни разу в жизни ей не доводилось пробовать ни того, ни другого.

Мыча, толкаясь и сопротивляясь, стадо двигалось по направлению к ферме Лисов, а лошадь Виктории кружила возле животных и подгоняла их, выполняя работу, к которой была приучена. И неожиданно эта выжженная солнцем земля стала для нее очевидной реальностью, а родные края отодвинулись куда-то в прошлое.

Вдруг ее мысли были прерваны громким «куи!», раздавшимся с другой стороны стада. Проследив за взглядом Питера, она увидела две движущиеся точки у самого горизонта, которые вскоре превратились в двух всадников. Те быстро приближались. Когда расстояние между ними и всадниками резко сократилось, невозможно стало не узнать одного из них, столь свободно сидящего в седле, что лошадь и человек как бы составляли единое целое.

— Ты говорил, что тебя не будет дома, Скотт, — сказал ему Питер, когда те поравнялись с ним. — Я только что передал твои инструкции Старому Биллу и Бобби… Привет, Шад, — бросил он молчаливому темнокожему человеку, приветствовавшему их традиционным небрежным взмахом руки.

Затем он обратился к светловолосому:

— Эй, видно, твое свидание накрылось?

У того в глазах мелькнули холодные огоньки, затем, откинувшись в седле, всадник ответил:

— Мое свидание, как ты изящно выразился, не накрылось. Однако у меня осталось немного свободного времени, и я решил встретить стадо сам. Мне нужно кое о чем поговорить со Стивенсоном.

Поверх спин двигающихся животных Виктория наблюдала за человеком, разговаривающим с Питером. Большая широкополая шляпа, та, которую она хорошо помнила, была сдвинута на затылок, соломенно-желтые волосы были слегка влажными от пота. Вид лошадей, так же, как и седоков, говорил о трудной дороге.

Светловолосый всадник обвел стадо спокойным и довольным взглядом. Совершенно другой человек, абсолютно не похожий на того жесткого и холодного, которого она встретила однажды ночью, а затем попыталась вычеркнуть из своей памяти. Сейчас он медленно кружил на своей уставшей лошади вокруг сгрудившихся животных. Неожиданно ее собственная лошадь круто взвилась на дыбы в ответ на резко натянутые поводья.

Скотт Кортни двигался в ее направлении. Виктория выпрямилась в седле, однако он смотрел только на животных. Потом вдруг перевел глаза на нее. Стоя спиной ко всем остальным, он на мгновение снял шляпу, как бы в знак приветствия.

Виктория ответила ему отчужденным взглядом. Сегодня он выглядел далеко не лучшим образом. Одежда была помята и в пыли. И хотя его загорелая, пропитанная солнцем кожа сохраняла ту гладкость, на которую она обратила внимание в прошлый вечер, на его лице чуть заметно золотилась щетина, когда на нее попадало солнце, — он сегодня еще не брился.

Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, в которых промелькнула насмешливая искорка, как ответ на подчеркнутую холодность ее взгляда.

— Надеюсь, вы больше не гуляете по ночам, мисс Стин?

«Так все-таки он запомнил меня», — с тихой яростью подумала она.

— Нет, не гуляю. Я же не застряла в стоящем, Бог знает сколько времени поезде… — ответила она сквозь зубы.

Его тело сотрясалось от беззвучного смеха. Наблюдавшие за этой сценой со стороны могли подумать, что он просто приветствует гостью с юга. Затем он заговорил опять, но так тихо, что его голос, заглушаемый стуком лошадиных копыт, мычанием животных, скрипом кожи, был слышен только ей.

— Может быть, вы и не застряли в стоящем поезде. Но с вашей склонностью к прогулкам в неурочное время, с вашими представлениями о том, что вы имеете право делать, что хотите и когда хотите — разве это не ваши слова — вы можете доставить массу неприятностей множеству людей.

— Не бойтесь, вы не окажетесь одним из них, мистер Кортни. Старайтесь меньше попадаться мне на глаза. А я буду делать то же самое.

— Ну, разумеется, разумеется. Просто я не хочу, чтобы меня вытаскивали из дома разыскивать вас, вот и все! Так что будьте добры, послушайтесь доброго совета.

— Мне не нужны ваши советы. И я не такая уж дура, как вам кажется. И еще, — она бросила неприязненный взгляд на сидящую перед ней в седле фигуру, — не знаю, что вы думаете обо мне, однако я уж точно не скажу вам, что думаю о вас!

Не давая ему ответить, она пришпорила свою лошадь и, резко повернувшись, чуть не врезалась в темнокожего всадника, который, объехав стадо, приблизился к ним.

Он улыбнулся и приветственно взмахнул рукой, но она пролетела мимо него, злясь на человека, смеявшегося ей вслед.

Неожиданно мысль о том, как она будет выглядеть в глазах этого темнокожего человека, этого полукровки, заставила ее осадить лошадь. Улыбка осветила ее лицо, сделав его необыкновенно привлекательным.

— Привет, меня зовут Виктория, — сказала она.

Он ответил медленно и вежливо:

— Я знаю. А меня — Шад.

Виктория неожиданно засмеялась:

— Да, я тоже знаю.

Он был не такой смуглый, как Джек. Лицо его было скорее шоколадного цвета, а волосы под сдвинутой на затылок шляпой слиплись от пота после тяжелой дороги. Он еще раз взмахнул рукой и последовал за своим спутником, и вскоре они умчались резвым галопом.

Внимание Виктории было отвлечено от двух всадников. Джефф и Питер подгоняли стадо с двух сторон, покрикивая на животных, собаки не давали коровам отбиться, а погонщики на своих лошадях заставляли животных держаться кучно.

3

Солнце продолжало заливать землю своими раскаленными лучами, коровы мычали, а Виктория, сидя верхом, думала об этих двоих, сравнивая их между собой. Казалось, что от одного исходит доброта, а от другого — жестокость и высокомерие. Да, высокомерный и жестокий, и что, собственно, делал Скотт Кортни за тысячи миль от дома в ту ночь? Наверное, в этом была замешана какая-то женщина, хотя ее, Викторию, это не касается. Единственное, о чем она мечтала сейчас, — это о прохладной ванне.

Позже, дома, вымыв волосы и накрутив их на старомодные бигуди, которые отыскала для нее миссис Лис, потому что здесь нельзя было пользоваться феном, Виктория лежала в полотняном шезлонге на солнце.

Полузакрыв глаза от слепящего солнца, она даже сквозь закрытые веки все еще видела качающуюся в седле фигуру. Пропыленный, пропотевший, в мятой после нескольких часов верховой езды одежде, он все равно умудрялся сохранять этот самоуверенный, даже надменный вид. Как ему это удавалось?

Да, в нем было что-то такое, что создавало определенную атмосферу вокруг него. Виктория сжала губы, вспомнив его беззвучный смех, который сотрясал его после разговора с ней. Он, очевидно, считал, что может говорить и делать что угодно и по отношению к кому угодно.

«Ладно, — подумала она, — на таких просторах маловероятно, что мы будем часто сталкиваться лоб в лоб. А я уж постараюсь больше не попадаться ему на глаза». Но у всех добрых намерений есть одно общее свойство — они так и остаются намерениями. Буквально через пять минут она чуть не подскочила в кресле, когда из комнаты ее окликнули: