Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6361 ( № 9 2012)

• Название: Литературная Газета 6361 ( № 9 2012)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

«Пути-дороги» художников Содружества

«Пути-дороги» художников Содружества

16 марта в Центральном Доме художника на Крымском Валу открывается XV Московский международный художественный салон "ЦДХ-2012. Пути-дороги", посвящённый 20-летию Международной конфедерации союзов художников.

Салон, являющийся самой крупной по масштабу художественной выставкой на всём постсоветском пространстве, представит лучшие произведения живописи, скульптуры, графики, фотографии и декоративно-прикладного искусства России, стран Содружества Независимых Государств и Балтии.

Организованный Международной конфедерацией союзов художников и Межгосударственным фондом гуманитарного сотрудничества государств - участников СНГ при поддержке Министерств иностранных дел и культуры РФ, а также Российской академии художеств, салон всесторонне раскроет тему дорог, вызывающую разные ассоциации. Это и пути географические, неизменно связанные с творческими командировками, встречами с разными людьми, различными национальными культурами. Пути-дороги - это и творческий путь каждого мастера, размышления о смысле жизни и поиски духовности в искусстве.

Салон займёт всё пространство ЦДХ и продлится до 25 марта.

Не предай!

Не предай!

ВАЛЕНТИН РАСПУТИН - 75

Светлана ЗАМЛЕЛОВА

Добро и зло в наше время поменялись ролями. Добро стало смешным и немодным. Зло преподносится как нечто естественное и необходимое. Добро теряет доверие. Зло обретает несокрушимое алиби. Кому-то удалось вывернуть мир наизнанку и убедить остальных, что так и должно быть. Этот новый мир, получивший название "пост[?]модерн", отличает склонность к отрицанию и разрушению. Традиции и старые формы не могут восприниматься всерьёз постмодернистским сознанием, требующим уничтожения всего, что проникнуто традиционным пафосом.

Человек, добившись послабления своей зависимости от природы, не выдержал напряжения и решил удовольствоваться достигнутым. Так школьник, которому ради пятёрок надоело корпеть над учебниками, забрасывает книги и отдаётся улице.

Почему сегодня стало возможным то, что мы называем "пересмотром результатов Великой Отечественной войны", "фальсификацией истории"? Проще всего было бы найти внешнего врага и спихнуть вину на него. Но не сидит ли этот враг в нас самих? И не говорит ли это о том, что наш современник просто перестал понимать, ради чего, собственно, жили прошлые поколения? Когда Зою Космодемьянскую объявляют сумасшедшей и ничтоже сумняшеся говорят о ненужности и бессмысленности её подвига, происходит это потому, что судьи Зои не понимают значения слова "самоотверженность". Человек пост[?]модерна живёт другими ценностями, среди которых всё меньше традиционных, ещё вчера понятных подавляющему большинству. В вопросе освобождения такой человек пошёл дальше предшественников: он нацелен на освобождение и от моральных уз, от всего того, что подавляло инстинкт, обязывало к самодисциплине и налагало ответственность. Он стремится избежать любого напряжения в пользу личного удобства и расслабленности. Появление этой расслабленности как некоего жизненного ориентира многое способно объяснить в нашей жизни. Так, например, вера и творчество немыслимы без проявления воли, без предельного напряжения сил. Но когда гедонизм попадает в разряд ценностей, стоит ли удивляться тотальной нравственной деградации и предельному творческому оскудению.

Но "отрицание" и "разрушение" - это всего лишь слова, не объясняющие сути и не дающие оценки. Когда человек отрекается от того, что ещё недавно считал святым, и отрекается не потому, что святое вдруг обернулось своей противоположностью, а потому, что, отрёкшись, он оказывается в более выгодном и удобном положении, вне постмодернизма такое деяние назовут "предательством". Пост[?]модернизм пытается убедить нас, что в предательстве нет ничего худого. Что для человека естественно поступать в соответствии с собственной выгодой и удобством. Но постмодернизм возник не сразу и вдруг. У него были свои апостолы и пророки, свои адепты и апологеты. Носители его идей жили всегда, с тою лишь разницей, что это были изгои и одиночки. Но время пришло, и постмодернизм не просто пожалел и оправдал их, гонимых жестокой традицией, но и назначил выразителями истины, сводимой к утверждению, что истины нет.

Русская литература давно уловила, что надвигается что-то новое и страшное, что с человеком происходит необоримое - формируется новый человеческий тип. И тип этот страшен тем, что знает свои права и существует по законам своего удобства.

Тема предательства звучит во многих произведениях В.Г. Распутина. Писатель кропотливо исследует разные стороны и разные проявления предательства. Подчас оно очевидно, подчас сокрыто от глаз. А бывает и так, что человек и сам не в силах разобраться, предал ли он.

В повести "Последний срок" (1970) взрослые дети предают старуху-мать. Вопреки прогнозам, старуха не умирает, а идёт на поправку, чем вызывает досаду приехавших на похороны и потратившихся на дорогу детей.

Оказавшись на исходе войны в госпитале недалеко от дома, герой повести "Живи и помни" (1974) Андрей уверен, что перед возвращением на фронт ему позволят съездить домой. Но ему не позволили. И Андрей, не устоявший перед соблазном, ушёл сам. Дезертировал. Предал. И теперь уже перед страшным выбором - предать мужа или самоё себя - оказывается жена Андрея Настёна. Конец Настёны предрешён в тот момент, когда настала необходимость выбирать. Потому что любой её выбор несовместим с обычной, размеренной жизнью. Любой выбор - слишком тяжёлая ноша, которая едва ли по плечу Настёне. И ношу эту взвалил на Настёну Андрей, предавший не только Родину, но и жену, родителей, односельчан. Наслаивающиеся одно на другое предательства приводят к трагедии.

В повести "Прощание с Матёрой" (1976) всё выглядит не так определённо и однозначно. Строят на Ангаре элек[?]тростанцию, и вода должна подняться и затопить деревню, людей из которой переселяют в новый посёлок. Но вместе с деревней уйдут под воду и отцовский дом, и кладбище, где лежат деды и прадеды, и пашня с хорошей, жирной землёй. Мучаются старики, что именно на их долю выпало бросить деревню, предать свою малую Родину.

Если в повести "Живи и помни" герои, раз предав, гибнут, то, чем дальше во времени разворачивается повествование, тем более незаметным и естественным выглядит предательство. Писатель и сам хочет разобраться в причинах надвигающегося перелома и осознать его возможные последствия. Он смотрит на происходящее глазами разных людей, перевоплощаясь то в одного, то в другого своего героя и рассуждая устами каждого из них. А поскольку действие большинства произведений В.Г. Распутина разворачивается в деревне, то и герои его большей частью оказываются мудрствующими простецами. Все они вместе с автором чувствуют надвигающиеся перемены и стараются понять причины их неотвратимости. Никто из них не знает слова "постмодернизм", но каждый знает, что "путаник он несусветный, человек твой. Других путает - ладно, с его спросится. Дак ить он и себя до того запутал, не видит, где право, где лево <[?]> Будто как по дьяволу наущенью" ("Прощание с Матёрой").

В меняющемся, выворачивающемся наизнанку мире герои В.Г. Распутина чувствуют себя неуютно. И зачастую, будучи не в силах прижиться в нём, задаются вопросом: как и зачем жить дальше, если "можно сказать, перевернулось с ног на голову, и то, за что держались ещё недавно всем миром, что было общим неписаным законом, твердью земной, превратилось в пережиток, в какую-то ненормальность и чуть ли не в предательство" ("Пожар", 1985). Сегодня, когда перелом произошёл и прежний человеческий тип сменился новым, эту мысль можно смело продолжить: а то, что было предательством, стало твердью.

Проза В.Г. Распутина оказалась пророческой по отношению к настоящему времени. Исследуя феномен предательства, его психологию и философию, В.Г. Распутин предупреждал своего современника о грядущих и неотвратимых переменах, о том, что "свет переворачивается не сразу, не одним махом, а вот так, как у нас: было не положено, не принято, стало положено и принято, было нельзя - стало можно, считалось за позор, за смертный грех - почитается за ловкость и доблесть. И до каких же пор мы будем сдавать то, на чём вечно держались?" ("Пожар").

Одним из первых в русской литературе начал В.Г. Распутин дискуссию о пост[?]модернизме. Его проза - не просто плач по селу, понятный исключительно советскому крестьянину, не просто исследование деревни. Это размышления о месте русской цивилизации в эпоху крушения одной системы ценностей и становления другой. Узкое определение "писатель-деревенщик", ограничивающее масштаб писателя околицей, так же неприменимо к В.Г. Распутину, исследующему взаимоотношения Человека со Злом, как, например, "бытописатель" неприменимо к М.Е. Салтыкову-Щедрину. Опасность постмодернизма, о которой предупреждал В.Г. Распутин, заключается в его нацеленности на окончательное освобождение человека. Освобождение от угнетающих личность традиции и морали. Но, освободившись от морали, признав, что нет единой истины, человек, возможно, и сам того не желая, окажется в условиях естественного отбора, когда перед ним откроются лишь два пути: для одних - к озверению, для других - к оскотиниванию. Потому что, как утверждает постмодернизм, человек - это не образ Божий и даже не разумное существо. "Человек" больше не звучит гордо.