Рассел Миллер - Приключения Конан Дойла

• Название: Приключения Конан Дойла
• Автор: Рассел Миллер
• Издательство: Издательство КоЛибри, Азбука-Аттикус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03104-3

Артур Конан Дойл, создатель самого знаменитого в мире сыщика Шерлока Холмса, прожил долгую, насыщенную событиями жизнь, которая, как утверждает известный британский журналист Рассел Миллер, не менее увлекательна, чем приключения его любимого героя.

На протяжении всей своей жизни Артур Конан Дойл писал письма родственникам и друзьям. В этих письмах — его успехи, поражения, раздумья о людях, тех или иных событиях политической и общественной жизни. Расселу Миллеру выпала большая удача — ему удалось погрузиться в частную переписку писателя, ранее недоступную специалистам. Основываясь на этих документах, он создает яркий, живой образ писателя, личности противоречивой, но удивительно обаятельной и талантливой.

---

Удивляло Конан Дойла, сколько у спиритуализма сторонников среди людей науки. В 1882 году весьма почтенные ученые из Кембриджа создали Общество психических исследований, которое занималось различными паранормальными явлениями. В него вошли будущий премьер-министр А. Бальфур, философ У. Джеймс, натуралисты, физики и астрономы. Впрочем, очень и очень многие достойные люди не скрывали своего пренебрежения к этому: Ч. Дарвин, О. Хаксли, Д. Тиндаль, Г. Спенсер — все они считали, что подобная ахинея не заслуживает серьезного отношения. Чарльз Диккенс писал Троллопу, что хотя и не прочь поразвлечься, но только не в компании спиритуалистов, ибо “ни разу не слышал, чтобы они говорили что-нибудь, кроме ерунды”.

Своими сомнениями Конан Дойл поделился с генерал-майором Альфредом Дрейсоном, товарищем по портсмутскому Обществу литературы и науки, который был одним из первых спиритуалистов в Британии. Тот нашел превосходный аргумент, объясняющий убожество многих потусторонних “сообщений”. “Тот” мир — отражение этого. Здесь полно дураков, там их не меньше. Если множество христиан ведут отнюдь не праведную жизнь, то к самой вере это не имеет никакого отношения.

Конан Дойл продолжал ходить на сеансы, движимый простым житейским любопытством, однако в 1887 году его скептицизм был сильно поколеблен. Сеанс вел профессиональный медиум, который сообщал каждому из присутствовавших нечто важное при помощи так называемого “автоматического письма”: рука его сама, непроизвольно писала слова, диктуемые из мира духов. О Дойле он сказал следующее: “Этот джентльмен целитель. Передайте ему, чтобы не читал книгу Ли Ханта”. Никто не мог знать, Дойл был в этом уверен, что он в те дни читал английского эссеиста, поэта и драматурга Ли Ханта. “Получив такое свидетельство, отныне я сомневался в наличии этого феномена не более, чем в наличии львов в Африке”.

Человеку хочется во что-то верить, ему это жизненно необходимо. Отойдя от религии, Дойл ощущал пустоту, некий душевный вакуум. В “Письмах Старка Монро”, вещи во многом автобиографической, есть, например, такие слова: “Узы, привязывающие к жизни, порвались”. Конан Дойл настаивал на том, что он агностик, а не атеист. Он верил в благодать Божью, но совершенно не принимал религиозных догм и обрядов. “Я мечтаю умереть так же, как жил, без вмешательства церковников, снискав мир и покой, который происходит от того, что человек честно следовал своим духовным принципам”.

Он продолжал интересоваться и наукой, и паранормальными явлениями. Когда в 1889 году в Саутси приехал знаменитый гипнотизер профессор Майер, Дойл вместе с десятком других местных докторов пришел на сеанс. Профессор призвал добровольцев выйти на сцену, и Дойл с готовностью принял приглашение. Со всеми г-н Майер справился играючи: кто-то уснул, кто-то изображал пациента на приеме у дантиста, но с Дойлом вышла осечка. Как ни трудился гипнотизер, по словам местной газеты, “все его попытки провалились. Он развел руками и сообщил, что случай особенный и процесс затянется слишком надолго”.

Как бы то ни было, чем больше Дойл знакомился со спиритуализмом, тем больше он ему нравился. И в мае 1889 года он опубликовал в портсмутских “Вечерних новостях” письмо в защиту этого движения, указывая, что оно может ободрить и вдохновить человечество, и подписался как “Спиритуалист”. Тем самым он впервые официально заявил о своей приверженности к этому течению.

В ноябре 1893 года, через три недели после того, как умер его отец (в этом же году Туи поставили смертельный диагноз), Конан Дойл вступил в Общество психических исследований, чьим президентом только что стал Артур Бальфур. Превращение из материалиста в спиритуалиста состоялось. Приняли его туда с восторгом: “Он может быть полезен и как врач, и как Шерлок Холмс, его сообщения будут приняты публикой с полным доверием”.

На следующий год он впервые принял участие в расследовании паранормального явления. Полковник Элмор, ветеран афганской войны 1878–1880 годов обратился в общество с просьбой осмотреть его усадьбу в Дорсете: по ночам якобы кто-то ходит по комнатам, волоча за собой тяжкие цепи, и при этом тихо стонет его “страдающая душа”. Собака отказывается заходить в некоторые помещения, а большинство слуг уже взяли расчет.

Три члена общества — Конан Дойл, доктор Сидни Скотт и Фрэнк Подмор, известный психолог, — отправились в Дорсет, по дороге в поезде внимательно изучив “свидетельские показания”. Было решено сделать вид, будто приехали навестить старого фронтового товарища, чтобы не пугать жену и дочь полковника.

За ужином говорили об Афганистане. Затем сыграли роббер в вист, и все разошлись по спальням. Но едва дамы заснули, исследователи принялись за дело. Они обшарили весь дом, но ничего паранормального, так же как и следов на полу от “тяжких цепей”, не нашли, и доктор Скотт уехал в Лондон. На другую ночь, однако же, весь дом пробудился от “страшного грохота”. Как потом записал Дойл, “будто кто-то изо всех сил бил тяжелой дубиной. То не был случайный скрип или шорох, отнюдь. Звук был оглушительный”. Дойл и Подмор бросились на кухню, откуда, как им показалось, доносился грохот, но ничего не обнаружили. Оба тем не менее задержались в усадьбе еще на сутки, однако все было тихо. Так они и уехали, недоумевая, то ли в доме и впрямь пошаливала потусторонняя сила, то ли их попросту разыграли.

Но несколько лет спустя дом сгорел, а в саду нашли скелет ребенка лет десяти. И тогда Дойл пришел к выводу, что в усадьбе все же обитало привидение: “Дети, внезапно умершие насильственной смертью, могут оставлять на земле некоторую часть своей жизненной энергии”.

Надо сказать, эту историю он рассказывал по-разному. Джеймсу Пейну, редактору, он говорил, что у Элмора были жена, дочь и сын, и что именно сын, по зрелом размышлении, стоит за всеми таинственными происшествиями. Джером К. Джером уверял, что он слышал от Дойла другую версию: роль привидения исполняла взрослая дочь полковника, “незамужняя дама лет тридцати пяти”. Автор детективов сразу ее заподозрил: когда все выбежали из комнат, разбуженные грохотом, она утверждала, что ничего не слышала и им все примерещилось. И когда на следующую ночь Дойл ее уличил, она созналась, что делала это назло родителям, а зачем, и сама не знает. Он обещал ей сохранить все в тайне, и больше привидение не давало о себе знать. Но на лекциях, которые Дойл читал по всему миру, он твердо придерживался варианта с погибшим ребенком.

В рассказы о Шерлоке Холмсе ему, впрочем, хватило здравого смысла не вводить никаких потусторонних сил — это противоречило бы “дедуктивному методу”. Но в других произведениях — “Сквозь пелену”, “Вот как это было”, “Номер 249”, “Коричневая рука” — Дойл активно использовал сверхъестественное.

Что касается Джин, то поначалу она отнеслась к увлечению мужа очень нервно. Ей казалось, что надо оставить в покое потусторонние силы, поскольку дело это темное и опасное. Это было, пожалуй, единственное расхождение между супругами. Однако в начале войны ее отношение резко изменилось, и решающую роль здесь сыграла ближайшая подруга Джин Лили Лодер-Саймондс.

Когда началась война, Лили переехала в Уиндлшем. Здоровье у нее было слабое, она страдала бронхиальной астмой, но это не мешало ей быть весьма успешным медиумом. Особенно удавались Лили так называемые “автоматические письма”: спиритуалисты, впадая в транс, записывают то, что им “диктуют духи”. Некоторые медиумы написали под такую “диктовку” целые романы и огромные поэмы (по большей части, впрочем, никуда не годные).

Сначала Дойл с недоверием воспринимал это, но Лили Саймондс убедила его, что и впрямь контактирует с духами. Она получала сообщения от братьев — трое были убиты на Ипре, — ив этих сообщениях содержалась секретная военная информация, которую ей больше неоткуда было узнать. Кроме того, когда на “Лузитании” погибла ее сестра, рука Лили самопроизвольно начертала: “Это ужасно, ужасно и будет иметь большое значение в войне!” Дойл понял, что речь идет о вступлении в войну Соединенных Штатов.

Лили, кроме того, регулярно предсказывала, когда и от кого придет письмо или телеграмма. Но решающим аргументом для Джин стало сообщение, которое Лили получила от ее любимого брата Малькольма Лекки, погибшего в битве при Монсе. Джин никогда не рассказывала, в чем суть, но говорила, что это касалось важного разговора, состоявшегося между ее братом и мужем. Таким образом, Джин и в этом стала горячей сторонницей мужа.

Лили Лодер-Саймондс была приличной дамой из уважаемой семьи. Ни о каком сознательном надувательстве с ее стороны речь идти не могла. Но тогда как же объяснить ее поведение? Допустим, что касается “автоматического письма” — это известный психический феномен. Возьмите ручку, посидите над листом бумаги в рассеянной задумчивости… что-нибудь да напишете, а уж как это истолковать, дело вкуса.