Станислав Гагарин - Ящик Пандоры

• Название: Ящик Пандоры
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Отечество
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-85808-128-2

Остроприключенческий роман с убийствами, погоней, и трагической любовью.

---

— Добрый вечер, господа, — приветствовал их, улыбаясь, «Кэптэн». — Рад видеть вас вместе. Если позволите, я поужинаю с вами. У меня прямо-таки волчий аппетит.

— Располагайтесь, герр Краузе, прошу вас, — любезным жестом Биг Джон пригласил гауптштурмфюрера за стол и повернулся, ища глазами официанта.

Пока тот исполнял заказ, все трое вели незначительный разговор о том, что им удалось посмотреть сегодня в этом русском городе на Черном море. Затем Рауль спросил:

— Да или нет?

— Да, — ответил Гельмут Вальдорф. — Но позволю себе заметить: сделать это мне было нелегко. Конрад так переменился… Это совсем другой человек.

— Надеюсь, в партию большевиков ваш бывший заместитель не вступил? — с некоторой издевкой в голосе спросил Рауль.

— До этого, слава всевышнему, как будто бы не дошло.

— И напрасно, — заметил Биг Джон. — Если мы хотим и в будущем делать ставку на «Книголюба», это ему и нам вовсе не повредит.

— Не будет он больше работать, — покачал головой Вальдорф. — Для разведки это потерянный человек.

— Может быть, он и от гонорара отказался? — насмешливо сощурился Рауль.

— Не отказался, — коротко ответил капитан. Он успел уже возненавидеть этого рыжего ирландского щенка, но старался не обострять с ним отношений, не та была для этого обстановка.

— А как в отношении переброски «Книголюба» на Запад? — спросил Биг Джон. — Его реакция на наше предложение?

— Как вам сказать, месье Картье, — заговорил на французском языке Гельмут Вальдорф. — Уклончивая реакция. Конрад сразу спросил: а что будет с моей дочерью Ириной? Мы ведь знали о ней, а вот того, что Конрад подумает о дочери в первую очередь, не предусмотрели.

— Странные люди работали в вашем хваленом офисе, — сказал Рауль. — Слабодушное дерьмо ваш Конрад, а не разведчик. Тоже мне — кадровый сотрудник СД!

— Будьте осторожнее в выражениях, мой друг Иоганн, — понизив голос, сказал Биг Джон. — И потом не забывайте: столько времени пробыть среди русских… Как тут не заразиться всеми странностями загадочной славянской души. А нам ведь еще в специальной школе твердили, что русские люди отличаются непредсказуемостью своих действий, их поведение нельзя программировать заранее.

— А если учесть, что Конрад наполовину русский, то тем более, — сказал Гельмут Вальдорф, невозмутимо ковыряя котлету по-киевски.

— Что вы сказали?

И Биг Джон, и Рауль уставились оторопело на «Капитана».

— Мать у Конрада была русской графиней, которая эмигрировала из России. Кстати, отбыла на пароходе в Стамбул вот из этого самого города, — сообщил гауптштурмфюрер, явно наслаждаясь замешательством «голубых десантников».

— Но почему вы не сообщили об этом раньше? — спросил Биг Джон. — Возможно, наши инструкции были бы иными, херр Краузе… Этот фактор не учитывался.

— Происхождение Конрада не имеет никакого отношения к делу, которое я подрядился выполнить для вашей фирмы. Вы ведь изучали политическую экономию, месье Картье. Помните формулу: товар — деньги — товар. Я вам товар, вы мне и Конраду деньги. Остальное — эмоции, которые не имеют материального эквивалента.

«Молокососы, — презрительно подумал о своих спутниках Гельмут Вальдорф. — Если бы ваши отцы не оттолкнули руку, которую протянул им рейсхфюрер, мы бы сидели сейчас в этом городе как хозяева, а не какие-то там жалкие, дрожащие при каждом шорохе интуристы…»

Гауптштурмфюреру вдруг с пронзительной ясностью представилась картина той суровой ночи с 23 на 24 апреля 1945 года, когда после налета авиации союзников на Любек, где Вальдорф состоял тогда в охране рейхсфюрера, Генрих Гиммлер предпринял последнюю попытку договориться с американцами и в присутствии графа Бернадотта, представителя шведского Красного Креста, тут же, при свечах, электростанцию подняли на воздух бомбы с «Летающих крепостей» и «Ланкастеров», написал письмо Дуайту Эйзенхауэру.

— Я хотел бы поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, — сказал Гиммлер графу Бернадотту.

Попытки начать диалог с янки Гиммлер предпринимал, правда, весьма осторожно, еще с 1943 года. Тогда это был зондаж типа «на всякий случай». Но с января сорок пятого рейхсфюрер, почуяв, что корабль Третьей империи перестал быть непотопляемым, занялся этим всерьез, поручив практическую сторону Вальтеру Шелленбергу, начальнику заграничной разведки СД (Зихерхайтдинст) — службы безопасности.

Уже в феврале Гиммлер при содействии бригадефюрера Шелленоерга встретился с графом Бернадоттом.

Встреча повторилась в начале апреля. Но рейхсфюрер пока еще не решался открыто выступить против Гитлера. А вот в ту грозовую любекскую ночь…

Уже после войны Гельмут Вальдорф сумел прочитать воспоминания графа Бернадотта об этой ночи.

— Гитлер, наверное, уже мертв, — сказал рейхсфюрер, — или умрет в ближайшие дни. Во всяком случае, реальной властью он уже не обладает. У него под рукой только телефон, а у меня отборные дивизии СС, сохранившие мне верность. Поэтому я буду вести переговоры с союзниками от имени рейха. Именно у меня развязаны сейчас руки. И чтобы спасти возможно большие части Германии от русского вторжения, я готов капитулировать на Западном фронте с тем, чтобы войска западных держав как можно скорее продвинулись на Восток. Однако я не хочу капитулировать на Востоке. Я всю жизнь являлся заклятым врагом большевизма и навсегда им останусь.

«Наш рейхсфюрер всегда был настоящим наци», — растроганно подумал о Гиммлере гауптштурмфюрер, не обращая внимания на Биг Джона и Рауля, которые совещались о чем-то шепотом, наклонившись друг к другу.

Граф Бернадотт увез письмо Гиммлера генералу Эйзенхауэру, а почувствовавший некую надежду рейхсфюрер стал уже составлять новый правительственный кабинет. Вальтеру Шелленбергу он предложил прикинуть проект реорганизации национал-социалистической партии в партию национального единства.

«Но ваши недальновидные политики отклонили предложение рейхсфюрера, — с горечью подумал «капитан», складывая нож и вилку поперек пустой тарелки. — Об этом сообщил Гиммлеру граф Бернадотт, когда снова прилетел в Германию 27 апреля… Теперь вот и расхлебывайте вы кашу, которую не сумели проглотить вместе с нами в сорок пятом…»

— Когда состоится передача товара? — спросил Биг Джон.

— Завтра вечером, — ответил «Капитан».

XI

Когда Биг Джон и «Кэптэн» направились к лифту, Рауль, он же Иоганн Вейс, гражданин из Цюриха, приотстал от своих товарищей, незаметно переместился к толпе выходящих из ресторана посетителей и вместе с ними прошмыгнул мимо швейцара в стеклянные двери.

Оказавшись на улице, Рауль быстро зашагал в сторону, не останавливаясь, свернул в плохо освещенный переулок, прошел шагов пятьдесят, затем резко остановился, несколько секунд помедлил и двинулся в обратную сторону, будто вспомнил только что о чем-то, словно забыл нечто там, откуда пришел.

На перекрестке он снова остановился и внимательно огляделся: хвоста за ним, кажется, не было. Рауль подошел к гостинице, посмотрел, как берут штурмом подлетающие к «Черноморской» машины с зеленым глазком и направился к светлому «Жигуленку», который припарковался поодаль.

Водитель «Жигулей» сидел на месте. Стекло с его стороны было опущено.

— Шеф, — сказал Рауль, — на морской вокзал надо… Подбрось меня, будь другом!

— Пешком дойдешь, — не поворачиваясь, ответил водитель, — тут ходьбы три минуты.

— Там кадра ждет, — несколько смущенным тоном объяснил Рауль.

— Потом куда? Учти: с кадрой дороже.

— В Кузановку, шеф. Не бойся, не обижу. По двойному тарифу плачу.

— И на чашку кофе добавишь, — заметил хозяин белого «Жигуленка». — Кадру у морвокзала посадишь — деньги вперед.

— Договорились! — воскликнул Рауль.

— Тогда садись.

Когда они подъехали к ярко освещенному морскому вокзалу, Рауль выскочил из машины и заметался по площади.

Было еще не так поздно. Со смотровой эстакады привокзальной площади гости города глазели на красавцы-лайнеры, стоявшие у причалов пассажирского порта, по Приморскому бульвару фланировали пары, звучала музыка, в этом месте города жизнь всегда замирала вечером в последнюю очередь.

Рауль подошел к одиноко стоявшему мужчине и попросил у него огоньку прикурить. Тот оказался из категории некурящих. Иоганн Вейс вежливо извинился. У любовавшейся морем огня внизу пары он спросил, который час. У другой поинтересовался названием теплохода, стоявшего по корме за «Калининградом»…

К машине он подошел один, мрачно уселся на заднее сиденье.

— А где же твоя кадра, парень? — спросил водитель.

— Падла, чтоб ее так и эдак, чувырлу, — выругался Рауль. — Вчера с моря пришел… Понимаешь, обещала быть после смены, официантка она в кафе, парень, а видно смоталась с каким-нибудь фраером, сукадла.