Карл Май - На Тихом океане

• Название: На Тихом океане
• Автор: Карл Май
• Издательство: Прибой
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7041-0121-6

Действие рассказов, объединенных общим заголовком «На Тихом океане», происходит в Европе и юго-восточной части океана, где орудуют пираты, но им, как всегда у писателя, противостоят смелые, благородные и находчивые герои.

---

Обычно неразговорчивый, сэр Джон был возбужден до крайности. Следя за каждым движением пловца с невольным волнением, он размахивал руками, словно желая помочь ему, поминутно снабжая меня необходимыми разъяснениями.

— Как быстро он продвигается вперед! Он отмечен среди целого народа, дьявол метил его! Прежде, чем солдаты начнут обходить залив, чтобы попасть на башню, Калади будет здесь. Я его знаю. Прошлой весной мы плавали с ним в Калина-Ганге, Калу-Ганге и даже в Мехавела-Ганге.

— Но чем он занимался до того, как стал вашим слугой?

— Калади был искуснейшим ловцом жемчуга на побережье Регомбо[34] и лишь благодаря мне попал в глубь страны. Я сразу его узнал и теперь спасу.

— Но как? Если он совершил действительно тяжкое преступление, это практически невозможно.

— Невозможно? Вы еще не знаете эту безумную страну и этот еще более безумный народ, Чарли. Я — сэр Джон Раффли из Раффли-Касл в Британии и желаю видеть мудали, который вознамерился бы судиться со мной! Взгляните, он достиг берега. Счастье, что поблизости не видно акул. Пойдемте, Чарли, пойдемте ему навстречу! Он узнал меня тоже и сейчас будет здесь.

Так и случилось. Калади выбрался на берег и быстро побежал к платформе — основанию металлической башни. Мы сбежали по лестнице и встретились с беглецом в дверях.

— Вишну хранит вас, сиди, — приветствовал он меня, задыхаясь. — Я был близок к смерти. Они хотели еще связать мне ноги и завязать глаза. Но пришел раджа, господин магараджа[35], великий и славный господин, он спасет Калади, вашего верного слугу?

— Well, я сделаю это, — промолвил Раффли, разрезая ножом бечеву, которой был опутан сингалец. — Что ты натворил?

— О, ничего, ничего, сиди, почти совсем ничего. Мой нож был острый, очень острый и немного глубоко вошел в сердце.

— Murderer![36] Гром и молния, это уже нечто большее, нежели ничего! Ты его убил?

— Да, немного.

— Кто это был?

— Один китаец.

— Всего лишь китаец? Прекрасно! И что же он тебе сделал, что ты прибег к кинжалу?

— Он пришел и хотел украсть у меня Моламу, цветок и счастье моей жизни.

— Fudge![37] Счастье твоей жизни! О глупость! Из ста тысяч случаев нелепостей девяносто девять связаны с женщиной. Любовь — величайшее зло, какое я только знаю, и могу привести миллион тому доказательств. Однако же надеюсь, что купание тебя остудит. Тебе знаком отель «Мадрас»?

— Как я могу не знать, сиди! Вы дважды жили там, еще когда я был у вас в услужении!

— Я живу там вновь. Однако сейчас сюда прибудут твои преследователи. Скройся, а через час ты сможешь меня найти в отеле.

— О милостивый господин! Как я смогу отблагодарить вас? Я опять обрел жизнь и увижу Моламу, свет очей моих. Вишну всеблагой воздаст вам за это!

— Не дрейфь, негодник, пока они тебя не нашли!

Калади спрыгнул с другой стороны платформы и вмиг скрылся в зарослях бамбука.

Это было сделано вовремя, поскольку в следующее мгновение неподалеку показались солдаты. Я, признаться, был несколько взволнован, представив, какой исход может принять сложившаяся ситуация. Раффли, напротив, встретил охранников спокойно.

— Где Калади, сбежавший от нас? — спросил старший.

— Что тебе от него нужно?

Мужчина несколько опешил от того начальственного тона, в котором был задан вопрос и которого, и это было заметно, он никак не ожидал.

— Я хочу его снова арестовать.

— Так ищи его!

— Вы знаете, где он скрывается.

— О, ты полагаешь?

Джон Раффли потеребил свои бакенбарды и рассмеялся с видом человека, коему эта перепалка доставляла истинное удовольствие.

— Да, вы знаете это, так как вы ему свистели, махали и принудили к побегу.

— Это так. И что же ты имеешь против?

— Я должен вас арестовать!

Добрый Джон Раффли от удовольствия даже зажмурился.

— Арестовать? Меня, джентльмена и пэра Британии? Здесь, на Цейлоне? Да ты повредился рассудком! Калади принадлежит мне, и я делаю с ним все, что мне заблагорассудится.

— Калади принадлежит вам? Как же так?

— Он мой слуга и совершает все, что совершает, по моему приказу. Без моего на то желания ни один человек даже волоса его коснуться не посмеет, будь то хоть мудали.

— Если он ваш слуга, почему же он не остался с вами, почему он ушел?

— Я отослал его, потому что мне это было угодно. А ты сейчас пойдешь к мудали и скажешь ему, что я хочу с ним говорить.

— Не вы будете говорить с ним, а он с вами.

— И почему же?

— Потому что я вас арестую и доставлю к нему. Того же, кого вы называете своим слугой, я обязательно найду. Пойдемте!

— Begone![38] Как бы тебе не пожалеть!

— Если вы не пойдете добровольно, я прикажу взять вас под стражу!

— Только попробуй! — Развеселившийся сэр Джон выхватил пару трехствольных пистолетов; следуя его примеру, я вынул свой револьвер.

— Вы намерены обороняться? — в ужасе воскликнул цейлонец.

— Нет, возлюбленный сын мой. Мы намерены не обороняться, а лишь немного пострелять в тебя, если ты намерен и далее докучать нам.

Наш собеседник, а это было явственно видно, пришел в крайнее замешательство. Долг граничил в нем со страхом, вызванным видом нашего оружия, и в конце концов страх возобладал.

— Как вы сказали, откуда вы, сиди?

— Из Англии.

— Из Англистана, где живет великая королева? Это действительно правда?

— Действительно.

— И вы в самом деле хотите идти к мудали?

— В самом деле.

— А вы меня не обманываете?

Лицо Раффли прямо-таки светилось от наслаждения.

— Я — магараджа из Англистана, а этот сиди еще более могущественный магараджа из Германистана. Ты умеешь читать?

— Да, — схитрил вопрошаемый: судя по выражению его лица, он не знал ни буквы. А ответил он так, чтобы поддерживать в своих подчиненных долженствующее уважение. Сэр Джон, порывшись в сумке, извлек сложенный вдвое лист бумаги. Это было меню, захваченное им ранее в отеле «Мадрас».

— Вот, читай!

Старший принял лист, осмотрел, полный почтения, со всех сторон, развернул и, придав лицу своему важность, опустил ресницы, как если бы он читал. Затем с величайшей осторожностью он сложил бумагу и подал нам.

— Вы сказали правду, сиди. Вы два магараджи из стран Заката; здесь так написано. Я могу вас отпустить, так как теперь знаю, что вы идете к мудали, чтобы извинить меня и сказать ему, что я лишь потому дал арестанту возможность убежать, что он был вашим слугой и принадлежал вам.

В глубоком поклоне он прижал руки к груди, вернулся к своему воинству, и они побрели в город. Из гавани до нас доносилась монотонная песнь. Она звучала с большого китайского судна, где пятеро матросов колдовали с якорем. Раффли поправил пенсне и с вниманием стал разглядывать корабль.

— Чарли! — сказал наконец он.

— Сэр Джон!

— Не угодно ли пари?

— Пари? О чем?

— Что капитан этой джонки либо помешался, либо плавает под двусмысленным и грязным флагом.

— Почему вы так думаете?

— Вы не моряк, и, как у любого человека, не общающегося с морем, у вас нет ни малейшего представления о подобных вещах. Видели ли вы когда-нибудь джонку с тремя мачтами?

— Нет.

— А подобный изумительный такелаж?

— Что же вы видите в нем изумительного?

— Соседство китайской и американской систем и соотношение мачт. Как вам это понравится — бизань выше грот- и фок-мачты? И необычно длинный бушприт?

— Поистине удивительно! Исходя из длины бушприта, можно говорить о плугообразной форме паруса, благодаря которой увеличивается маневренность корабля при встречном ветре, а что касается вышеупомянутой высоты мачт, так здесь мое мнение таково: создатель этого судна печется об увеличении скорости, чему обычно мало способствует неуклюжее устройство румпеля.

— Чарли, признаться, я не ожидал от вас такой осведомленности в морских вопросах. Джонка эта являет пример крайне неуклюжего подражательства американским клиперам, и я не доверил бы им для перевозки и малой толики каких бы то ни было богатств, учитывая еще высокую повторяемость штормов.

— А вооружение? Они явно преследуют какую-то цель, суть которой от меня скрыта.

— Безусловно! К тому же, насколько я понимаю, они решили бросить якорь, причем именно здесь, где корабли с трудом расходятся друг с другом. У капитана, должно быть, несколько иные, нежели мореходные, основания, чтобы сделать это. Ставлю сто соверенов, что у него в голове нечисто. Вы должны принять пари!

— Я не стану этого делать.

— Поставьте хотя бы десять фунтов против моих ста!

— И это не пойдет, сэр.

— Действительно? For shame[39], Чарли, стыдитесь! Это крайне прискорбно, что вы такой бука и не желаете сделать ставки. Поймите же, наконец: чтобы быть истинным джентльменом, просто необходимо хотя бы изредка принимать пари, и именно то, что вы не хотите этого понимать, выводит меня из себя. Видите испанский пароход? Он тоже собирается выйти в море?