Павел Дартс - Крысиная башня

• Название: Крысиная башня
• Автор: Павел Дартс
• Жанр: Боевая фантастика

Выжить в БП в городе

---

Батя оказался прав: эпидемия жестко прошлась именно по скоплениям людей, только незначительно затронув малонаселенные регионы. Мы, «город», тоже теперь относились к «малонаселенным регионам», да. В городе выжило даже и без мер защиты много бомжей или одиночных «семеек»: соседей, скучковавшихся где-то и выживающих сообща, на запасах, но при этом мало контактировавших с внешним миром. Туго пришлось одиночкам «без запасов». Рынки умерли как понятие, возродившись только ближе к весне. Кстати, эпидемия выкосила и порядочное число национальных диаспор: привычка «кучковаться», «быть вместе» сыграла с ними плохую шутку.

После начала эпидемии в некоторых отдаленных коммунах началось бегство охраны и обслуги, и некоторые люди, бывшие горожане, тоже смогли оттуда убежать. Но судьба их чаще всего тоже была незавидна. Слухи об эпидемии уже распространились. Окрестные деревни встречали их огнем на поражение, видя в них разносчиков болезни. Люди пешком, разоряя по пути все до чего хватало сил дотянуться, возвращались в город, в котором их никто не ждал. Город был разграблен мародерами и частично сожжен. Кто не успел — тот опоздал. Бывшие жители города тенями лазали по бетонным коробкам, добирая оставленные мародерами крохи.

Батя соорудил интересную систему подачи воздуха в Башню: на втором этаже в окно был вставлен воздуховод, выломанный в магазине под нами, воздух через него всасывался в Башню вентилятором. И в этом воздуховоде он устроил «ультрафиолетовое обеззараживание» — оказывается, большие люминесцентные лампы уличного свещения состоят из внешней колбы, изнутри покрытой люминофором — веществом, которое светится под воздействием ультрафиолетового излучения; и колбы в центре, которая, собственно, это ультрафиолетовое излучение и испускает. Если внешнюю колбу аккуратно разбить, не повредив внутреннюю… Ну, дальше все понятно. Вот две таких ультрафиолетовых мощных излучателя и прошивали весь воздушный поток, идущий в Башню — два раза в день, когда заводили один из генераторов, и, соответственно, вентилятор. «Чем черт не шутит» — как выразился батя.

Эпидемию мы пережили. А с наступлением морозов, как и «обещалась», она и сама сошла на нет, выкосив столько народу (в основном беспомощного, беззащитного) сколько не выкашивала ни одна мировая война…

ФОРТИФИКАЦИЯ

Когда стало холодать, все близлежайшие источники «полезностей» мы уже тщательно обследовали, а жизнь более-менее устаканилась, батя решил, что настала пора заняться, как он выразился, оборонительной фортификацией. Да и вооруженная конкуренция за «остатки ресурсов» в городе приняла уже совсем неприличные формы: то и дело трещали выстрелы; на наших, все более редких «выездах на мародерку» все чаще стали попадаться трупы «коллег», с признаками, как говорится, явно насильственной смерти. В городе стало слишком много отморози, и жрать им становилось нечего. А приближалась зима. На «выездах», ощетинившись автоматами, мы чувствовали себя более-менее уверенно, но… на всякую силу есть другая сила, еще большая. Мы все больше опасались притащить за собой «хвост» в Башню. Пришла пора заняться ее укреплением. Пеоны за прошедшее время итак довольно успешно, по батиным планам, изрыли Башню проходами; настало время все это «облагородить» и связать в единую оборонительную систему, как он выразился. Вообще эту тему батя готовил уже давно, исподволь. И тут он в очередной раз просветил нас, что он лично подразделяет фортификацию на оборонительную и наступательную. Толик молча внимал, а я тут же спросил, что он понимает под наступательной фортификацией — наступающие на врага окопы?…

Батя вместе со мной посмеялся, и потом пояснил, что под «наступательной» он понимает такую защиту, которая сможет нанести противнику урон. Мы сначала не поняли, но вскоре все выяснилось.

Батя имел ввиду разного рода мины, ловушки, неприятные сюрпризы для нападающих и все такое прочее. Я с интересом отнесся к этому; даже можно сказать, с энтузиазмом — идея мне понравилась.

Еще до этого батя вещал, что — «Понимаете, мужики — нас ведь мало. Оружия у нас — вообще мизер. А ништяков (так он называл полезные припасы) у нас полно, благо мы позаботились, пока все остальные хлопали ушами… И кто-нибудь обязательно про них прознает и позарится. Отбиться чисто „пехотными средствами“ нам будет очень сложно, в чем мы уже, к сожалению убедились… — он помолчал, отдавая дань памяти геройски погибшему Устосу и продолжил:

— Потому у нас два взаимнодополняющих способа поведения: первый — это затихариться и неотсвечивать. То есть чем меньше народа будет знать, что мы тут есть, а главное — что у нас есть что съесть, — тем лучше. На улице особенно не светиться! Готовку жратвы будем делать на верхних этажах — чтобы запах не тащило по кварталу… Знаете, как от голодухи нюх обостряется! Неоткрытую банку тушенки за километр почуешь! Потому поменьше съестных запахов, и ни в коем случае не выкидывать на улицу то, что выдаст наличие у нас запасов: банки из-под консервов… упаковки от печенья, сухого молока, и прочее и прочее… Понятно? Чтоб нас не вскрыли. Все в мешки с говном и пусть стоит в квартире 15 — до поры. Это я женщин еще вразумлю.

Второе. Нужно нападающим… Возможным нападающим… по возможности осложнить жизнь. Просто забаррикадироваться и отстреливаться из-за баррикады — это все хорошо и правильно, но! — повторюсь, нас слишком мало и у нас мало оружия. Полноценный штурм мы не выдержим…

— Откуда тут полноценные штурмующие??… — Толик фыркнул — Воякам мы не интересны, а мародирят одна отморозь неорганизованная!

— Толян, все так. Но мы должны настраиваться на худшее. Ну как отморозь сорганизуется? В битве с Устосом (он опять помолчал) они действовали вполне организованно… Опять же те, помнишь, бомжики… А главное — могут ведь сбиться в большие… кхм… коллективы. Чем их больше — тем труднее будет отбиться — нас мало. Потому будем продумывать активную защиту подручными средствами… — он сделал паузу — Кроме того, что окна первого-второго этажа и вход в магазин и так уже заложены, мы будем делать мины. Мины будут нас охранять, когда мы будем спать, потому что дежурить по ночам — это нам скоро…

— Настое… Ээээ… Надоест! — подсказал Толян, который любил поспать.

— Да. Итак — мины и всякие сюрпризы. Они помогут нам и при возможном нападении. А вот что за сюрпризы — будем думать. У меня есть кое-какие идейки, реализацией которых я займусь; а вот вам для начала и для оживления воображения дам кое-что почитать… — и батя включил свой неизменный нетбук.

Мы с Толиком с интересом принялись читать и смотреть что он нам там открыл.

Оказалось весьма интересно, и, как правильно сказал батя, будило воображение… На нетбуке у него оказалась подборка материалов про разного рода ловушки, применявшиеся вьетнамскими партизанами в войне с американцами. Это мне Толик рассказал. Оказывается, давным давно американцы зарубались и с Вьетнамом, и мочили они там друг друга по полной программе. Дело было в джунглях, вьетнамские партизаны были слабо вооружены, и потому придумывали всякие ловушки для оккупантов, иногда весьма остроумные. Мы заинтересованно рассматривали картинки и фото самых разных западней — и самые простые, типа заостренных бамбуковых кольев на дне прикрытой шестами и дерном ямы; до всяких изощренных — когда нога противника проваливалась в ямку и по ней, по ноге, прокатывался валик с острыми бамбуковыми кольями, превращая ногу в рваный фарш…

Толик, тыча пальцем в экран:

— Во, они колья еще калом смазывали, для заражения противника! Что-то подобное и нам надо — и обязательно на колья насрать, ога! — он заржал.

Разного рода ловушки, когда на наступившего на неприметную ветку вдруг со стороны вылетало подвешенное на канатах здоровенное бревно, утыканное гвоздями и шипами… Или разные самострелы, пуляющие дротиками в противника… Словом, это действительно „будило воображение“.

— Чем потом у американцев с вьетнамцами дело кончилось? — спросил я у Толика.

— А, не помню… Кажется, американцы на них сбросили пару атомных бомб — и так победили — ответил Толик.

Ну да… Если атомными бомбами — тут уж бамбуковыми кольями не повоюешь…

Но поскольку наша Крысиная Башня не находилась в состоянии войны ни с кем, обладающим атомным оружием, мы принялись за дело.

Батя сказал, что стреляющие ловушки он берет на себя, мы будем нужны только в некоторых случаях — помогать; а вот создание баррикад на путях прохода, да так, чтобы пройти можно было только бочком-бочком, да протиснуться, — он поручил нам. Недолго думая, мы стали с Толяном вытаскивать из вскрытых квартир мебель, или части мебели — все эти дыэспэшные фанерованные дверцы от встроенных шкафов, кресла, столешницы, межкомнатные двери… причем я двери предпочитал отвинчивать с петель отверткой, а Толян — выдергивать их вместе с косяками, пользуясь кувалдой, монтировкой, и помогая себе „боевыми криками“… Кажется, ему это нравилось — дистроить все вокруг, он вообще был больше заточен на разрушение, а не на созидание, хотя бы и баррикад… После такого ломообразного снятия дверей с петель они зачастую представляли собой расщепленные обломки — но он говорил — Ниче-ниче, все в дело пойдет, хотя бы и на дрова, — и молодецким ударом сносил крышку от очередного какого-нибудь письменного полированного стола…