Павел Дартс - Крысиная башня

• Название: Крысиная башня
• Автор: Павел Дартс
• Жанр: Боевая фантастика

Выжить в БП в городе

---

— Ты вообще что-то не то несешь! Какую-то дурь! При чем тут твое теоретизирование, и то, что ты только что был готов убить четверых ни в чем не виновных людей! Которые просто приехали, чтобы оценить обстановку!

Пауза.

Я приник к двери в комнату и затаил дыхание.

Батя ответил каким-то другим, жестким, трезвым голосом. Ой, черт, зря она так с ним… Ей бы помолчать…

— Я всегда знал, что ты дура, — но сейчас ты уже прямо перегибаешь палку.

Звук резко отодвинутого стула, и тут же резкий, «металлический» голос бати:

— Сядь. Я сказал — сядь! Ты сейчас сядешь, и будешь меня слушать, внимательно слушать. Пока я не закончу.

— Я не желаю…

— Мне насрать, что ты желаешь, и что ты не желаешь. Ты сейчас сядешь и будешь меня слушать. Потому что то, что я сейчас говорю, — не из желания повыпендриваться, как ты очевидно, думаешь. И не из желания с тобой посоветоваться, — пока что ничего дельного в этой ситуации ты предложить не в силах. То, что я говорю — это программа. Поняла? Программа, которой мы будем в дальнейшем руководствоваться в жизни, — пока ситуация не изменится. А пока она такова, как есть, — мы будем руководствоваться ею. И потому я хочу, чтобы ты знала, чего от нас, от меня ждать, и как самой себя вести. Я не советуюсь с тобой, ты поняла?? И не спрашиваю твоего мнения! — повысил голос батя.

— Зачем же тогда…

— Я ставлю тебя в известность. Если ты с чем-то не согласна, — ты прямо сейчас берешь свои шмотки, и валишь отсюда. Куда хочешь. Можешь — жаловаться в Новую Администрацию; можешь, — к гопникам, или в деревню, или в коттедж, — куда ты там собиралась. Можешь попытаться там жить, мысля позитивно, да! Я даже дам тебе с собой пару банок консервов, намародеренных нами, или заранее запасенных МНОЙ, — но не больше, поскольку покойникам консервы ни к чему. А то, что грохнут тебя с твоим «позитивным мышлением» вскоре — это и к бабке не ходи, точно. И повезет, если грохнут «гуманно»… А вот косметику можешь забрать всю! Хоть весь шкаф, хоть в несколько заходов. Я больше не намерен выслушивать твои поучения, как и что мне делать в этой ситуации. Поскольку в ситуации ты сечешь, как заяц в алгебре!

Со стороны дивана послышалось одобрительное покашливание Толика.

— Да, ты живешь отжившими, или книжными представлениями о жизни! Это не с целью тебя уязвить, а чисто констатация факта. Ты считала себя «бизнесвумен», хотя бизнеса как такового, зубастого и когтистого, ты близко не видела! Ты жила в своем «хрустальном шаре», где люди — лапочки, где рулит косметика и визаж, где определяющим является «позитивное мышление». И сейчас, когда этот твой «хрустальный шар» разбился, ты начинаешь метаться, и пытаешься из осколков сложить еще один, — лишь бы не видеть реальную жестокую действительность. Действительность, в которой нет места сюсюканью, где все определяет простой и грубый личный интерес. И, что самое омерзительное, — ты и мне, и нам пытаешься навялить свое книжно-розовое представление о жизни!..

Неразборчивое, вполголоса, бормотание мамы. Ничего не понял. И снова жестко, громко и отчетливо голос бати, с жестоким:

— А мне плевать! Будешь делать то, что я скажу — или пошла отсюда! Мне тут твои понты без надобности! Или сейчас садишься и выслушиваешь, что я говорю, и принимаешь это. Или не принимаешь, — и валишь к чертовой матери! В Администрацию. С просьбой поставить тебя на паек и снабжение. Можешь им рассказать, что у нас оружие, и то, что я намерен сделать с теми, кто попытается его отнять у нас. И пожаловаться, что тебя из квартиры выгнали. Где ты, черт дери, прописана! — и не забудь помахать там паспортом с пропиской, и копией лицевого счета! Внятно??

Снова неразборчивое, уже явно со слезами, мамино бормотание. У меня от жалости сжалось сердце. Ну что они делают?? Нельзя же так с родными! Но у меня не появилось и намека на то, чтобы пойти и «защитить» маму, поскольку со всем, что говорил батя, я был полностью, 100 % согласен.

— А вот этого не надо! Сопли подотри! Не надо мне тут этих женских штучек, — со слезами и всхлипыванием! Меня выставить из квартиры ты пыталась вполне спокойно, без всхлипов! Сейчас, здесь, это — не сработает. Мы сейчас говорим о серьезных вещах, о выживании, и твои сопли, слезы и эмоциональные увещевания ничего не стоят. Ты же не пыталась гопников остановить слезами? Потому что они были объективной реальностью, — простой и жестокой. Сейчас мы тоже говорим об объективной реальности, — так почему ты считаешь, что тут твои слезы что-то значат?

Пауза.

— Короче! Я сказал, — и ты слышала. Или ты сейчас валишь отсюда, — или ты садишься; выслушиваешь то, что я имею тебе сказать, и принимаешь к сведению. И руководствуешься этим в дальнейшем. Получаешь пищу, воду, защиту-безопасность, настолько, насколько мы сможем это организовать. Но при этом не возникаешь на тему «то не так и это не эдак», — во всяком случае, относишься к тому, что твой голос лишь совещательный как к должному. Просто потому, что ты женщина, а я мужчина. И в этой, мужской ситуации, ты должна знать свое место! Просто чтобы выжить. Как, собственно, всегда в истории и было — это нормально. Как только, и если, вновь будут цениться гламурные рассуждения о «подлинных жизненных ценностях», визаж и макияж, и будет «один человек равно один голос», — можешь рулить. Если я дам. А сейчас ты будешь делать то, что я скажу, если хочешь получать от меня — пищу, воду, защиту!

— Как в пещере, мля! Эти… как их?… Кроманьольцы! Шкура, мамонтятина, дубина! Гы, — раздался голос Толика с дивана, но батя на его реплику не отреагировал

.

— Я, кстати, тебя не гоню! Можешь занять любую из пустующих квартир, — вон их сколько. И ключи есть. Или я уйду в другую. Но только снабжать себя будешь — сама. И как пищу готовить — сама будешь решать. И защищать себя на выходе, — тоже сама будешь…

— Ты меня унижаешь! — плачущий голос мамы.

— Да ни в коем случае! Это только тебе кажется. Более того, — это ты себе выдумала, — «унижаешь», «принижаешь мое достоинство» и прочую херь! Я всего лишь показываю тебе твое место в новых социально-экономических условиях, возвращаю твое «я» туда, где оно и должно бы находиться! Никаким «унижением» тут не пахнет! «Про любоввв» тут речь давно не идет. К сожалению. Да, к сожалению. Я, старый дурак и романтик, до последнего, но ты… Ладно! Но если ты… Если ты не можешь, не умеешь добыть мамонта, и оборониться от саблезубого тигра — ты не должна диктовать охотнику тактику его охоты — он в этом лучше разбирается! Внятно??

Я, затаив дыхание, прислушивался к происходящему, стоя в прихожей, за прикрытой в комнату дверью. И тут сзади меня раздался прерывистый, можно сказать, судорожный, не то вздох, не то всхлип. Я дернулся в сторону и непроизвольно схватился за нож. Прямо автоматически! — миг, и складник с серейтором уже был у меня в руке, раскрыт, и готов поразить нападающего. Во, черт, автоматизм-то выработался, — со всеми этими событиями…

Это была всего лишь Элеонора. В обтягивающей черной блузочке на голое тело, в джинсах в обтягон и в сланцах на маленьких ступнях с аккуратно накрашенными красным лаком ноготками, она неслышно оказалась у меня за спиной, войдя в открытую мной же входную дверь квартиры. И уже, как я понял, довольно давно стоит у меня за спиной и так же, как и я, подслушивает… Вот я баран! Хорошо, что батя не видит, — я бы наверняка получил хорошую взбучку за такое раззвиздяйство.

— Че тебе надо? Че ты приперлась? — тихо, чтоб не услышали в комнате, зашипел я на нее, сделав зверское лицо.

Но она лишь приложила палец к губам, и аж со вниманием повернулась боком к двери, чтобы лучше слышать. Вот зараза! Но не драться же с ней здесь!

А батя продолжал:

— Вот и нормально. Села — значит, принимаешь мои условия. Повторюсь — я тебя здесь не держу. Но и вывихов твоих, как прежде, я не потерплю.

— Вот ты сказала «готов убить только за то, что они приехали», — и даже не поняла, какую дурь сказала. Иногда я думаю, что я зря распинаюсь, — до тебя не доходит. Видимо очень сложно улавливать отвлеченные моменты для женских мозгов…

«— Ой, бляяя… — подумалось мне, — Зря он это. От конструктива в эмоции, — там бабы сильнее, опять перебранка будет…»

Но батя не стал развивать «тему женских мозгов», а продолжил по существу:

— С чего ты взяла это — «убить всего лишь приехавших чего-то там проверить»? Я их что, в гости звал? Они приехали ко мне с оружием, с автоматами! Ты думаешь, они были с автоматами чисто чтоб собственную безопасность обеспечить? Нет! Для того, чтобы при случае «настоять на своем!» Власть — это не синяя мигалка на машине, это не барабан на шее и не флаг над домом, и не удостоверение «народного избранника». Власть — это в первую очередь сила; сила, способная принудить к выполнению выгодных именно ей условий игры! Если нет силы — это не власть, будь она хоть трижды легитимной и пятирежды всенародно избранной! И, в свою очередь, сила, — если это действительно серьезная сила! — неизбежно становится властью! МаоДзеДун сказал: «Винтовка рождает власть», — и он был прав! В мирной, стабильной ситуации это явление не бросается в глаза, оно затушевано всякими культурными и традиционными моментами. Но в период смены формаций вся суть обнажается. Как на Диком Западе. Или вот как сейчас. Власть сейчас тот, кто может заставить с собой считаться. Потому они и приехали с автоматами — чтобы с ними считались. И, если бы они узнали все, как было на самом деле: что гопники удрали не просто так, — а от наших стволов; что мы планомерно занимаемся мародеркой и ни в коем случае не собираемся подчиняться указанием этой Новой Администрации, если они противоречат нашим интересам, — то… То, очень может быть, они бы захотели заставить меня, ну, и Толяна, конечно же, и Серегу, да и тебя, подчиниться им. Их решениям. Если надо — то и с помощью оружия. Потому они и были при автоматах… Что там они для «ослушников» приготовили: каторжные работы на сельхозплантациях или переработку в консервы — это уже не суть важно… Ты извини, я несколько нетрезв, и потому, возможно, излагаю излишне обстоятельно…