Эмманюэль Роблес - Однажды весной в Италии

• Название: Однажды весной в Италии
• Автор: Эмманюэль Роблес
• Издательство: Терра
• Жанр: О войне
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02275-6

Эмманюэль Роблес (1914–1995) — известный французский романист и драматург, член Гонкуровской академии.

В сборник вошли его романы: «Это называется зарей», в котором рассказывается о романтической любви, развивающейся на фоне детективного сюжета, «Морская прогулка» — об участнике Второй мировой войны, который не может найти себе место в мирной жизни, и «Однажды весной в Италии» — взволнованный рассказ о совместной борьбе итальянских и французских антифашистов. Роман «Это называется зарей» был экранизирован выдающимся режиссером Луисом Бюнюэлем.

---

Она открыла печь, взяла корзину и все ее содержимое вытряхнула в огонь. Пламя взметнулось, окрасив ее лицо теплым персиковым цветом.

— Я принесла вам немного провизии. Наверное, ваши запасы уже иссякли.

С этими словами она вышла в кухню. Ее узкое платье плотно облегало бедра. Вернувшись, Сандра сбросила туфли, уселась в глубокое кресло, вынула из сумочки сигарету.

— Последняя, — сказала она. — Не хотите ли пополам?

Он жестом отказался.

— Надеюсь, вы не придали особого значения моим разглагольствованиям?

— Разумеется, ведь я вас знаю.

Уютно свернувшись в кресле и поджав под себя ноги, она наблюдала за ним, прислушиваясь не столько к смыслу его слов, сколько к интонации, с какою они произносились.

— Отлично! — воскликнула она. — Но то, как вы обошлись с этими страничками, свидетельствует, пожалуй, о некотором раздражении.

Ее темные бархатные глаза с искусно подкрашенными веками, опушенные огромными ресницами, по-прежнему пристально смотрели на него.

— Я сделал это машинально.

— Понимаю.

— Кроме того, я очень беспокоился. С одной стороны, покушение. С другой — молчание Луки…

— Ну естественно, что все это взяло верх над изъявлениями моей нежности.

Она опять засмеялась, лукаво прищурившись, и тут Сент-Роз понял, что письмо было не более чем игрой, просто иронией, которую она умела обращать даже на себя самое. Действительно, стоило ей появиться, как возникало ощущение, что вот-вот поднимется занавес, зажгутся прожекторы и она тут же, на глазах, станет другой. Когда же она была сама собой?

— Признаюсь, я очень встревожен тем, что Лука так задержался.

— Может ли он при нынешних обстоятельствах думать о вас? После покушения проверки стали гораздо строже. За теми, кого подозревают, охотятся самым безжалостным образом. Может, и вашего Луку уже арестовали?

Сент-Роз не без запальчивости сказал, что, будь он в этом уверен, он бежал бы один и сам добрался бы до Сульмоны.

— Это было бы безумием, — спокойно ответила Сандра. — За тем районом усиленно наблюдают. Вы бы и двадцати километров не прошли.

— Я шел бы только ночью.

— Ну что вы ерунду говорите! Подумайте немного, и сами придете к выводу, что разумнее ждать.

— Ждать — чего? Прихода союзников?

— Они не задержатся, я полагаю.

— Они и так уже чересчур задержались.

Она бросила сигарету и стала снимать кольца. Потом вытянула одну, затем другую ногу, чтобы снять чулки. Сент-Роз подумал, что Сандра точно так же вела бы себя с любым другим мужчиной, и не ощутил при этой мысли ни досады, ни ревности. Раздеваясь, она иногда поглядывала на него то вкрадчиво, то иронически. Лицо ее быстро менялось, словно она внезапно надевала на себя маску. Сент-Роз вспомнил, что пожалел о разорванном письме; подумав, он решил, что в нем могло содержаться нечто большее, чем упражнения в стилистике. Но сейчас это не играло существенной роли, а история с письмом потеряла всякое значение и смысл.

Сент-Роз продолжал выходить по утрам из дома, удрученный непонятным молчанием Луки и отсутствием Мари. Он позвонил Ванде на службу, но она отвечала ему столь же лаконично, как и в первый раз.

Однажды утром, прежде чем встретиться с Сандрой, Сент-Роз зашел в кафе на виа Россини и устроился за столиком против какой-то бродяжки. Это была совсем молодая женщина с увядшим лицом и пустым взглядом. Она вынула из сумки целлулоидную куклу, расстегнула блузку и обнажила грудь, которая, к удивлению Сент-Роза, оказалась очень полной. Сумасшедшая прижала к груди игрушку, одетую в лохмотья, и стала смотреть на нее с нежностью матери, кормящей младенца. Через несколько минут лицо ее изменилось, и на нем появилась злобная гримаса. Она заворчала на своего «ребенка», не желавшего сосать, и в приступе безумия вдруг начала, издавая стоны, бить куклу. Блузка ее при этом расстегнулась до самого пояса.

— Да замолчи же! — крикнул хозяин кафе.

Испугавшись, сумасшедшая привела себя в порядок, засунула куклу в сумку и застыла в неподвижности, лицо ее было в тени, и Сент-Розу показалось, что безумные глаза следят за ним. Когда он возвращался назад, тревога его не покидала. Шел дождь, и пальто у него промокло насквозь. Вернувшись, он не без удивления узнал, что Сандра пришла уже с полчаса тому назад. Он заметил, что она одета более нарядно и элегантно, чем обычно, что на ней длинные серьги из венецианского хрусталя и несколько очень тонких браслетов. И в то же время ему показалось, что она нервничает — возможно, устала от ожидания. Обняв ее, он сразу почувствовал примешавшийся к духам дурманящий запах «грифа». Он спросил, как поживает маркиза. Сандра рассказала ему, что свекровь была потрясена историей с заложниками, что ей стало плохо и пришлось вызвать доктора Марко.

— Она добрая женщина, — сказал Сент-Роз, огорченный этим сообщением.

В эту минуту по улице чеканным шагом прошло небольшое немецкое подразделение, распевая: «Ich hatt einen Kameraden…»[19] Сент-Роз подбежал к окну и застыл, глядя на солдат сквозь тюлевую занавеску. Он вспомнил, что на виа Разелла эсэсовцы тоже пели, даже подходя к месту, где была заложена бомба. Эта подробность едва мелькнула в его сознании, но, повернувшись, он встретил взгляд Сандры и догадался, что ей пришла в голову та же мысль. Она курила сигарету, несколько странно держа ее между большим и указательным пальцами почти у самого рта. Дым стлался легкой волнообразной вуалью, за которой блестели ее глаза.

— Рим — не открытый город, — сказал Сент-Роз, — и это была чисто военная акция! Однако какая варварская реакция!

— Но те, кто совершил покушение, должны были знать, что оно вызовет варварскую реакцию.

К такому соображению, высказываемому очень часто, Сент-Роз обычно относился спокойно, но сейчас оно обожгло его мозг, словно Сандра бросила в него пылающую головешку.

— Если бы я летел на боевое задание, то могли быть те же результаты, то есть погибло бы десятка три немцев. Что же, прикажете отказаться из-за этого от бомбежек? Предоставить нацистам свободу действий?

— В чем тут разница, вы знаете не хуже меня. Немцы не признают за итальянскими антифашистами права воюющей стороны.

Она говорила это очень тихо, почти шепотом, как говорят с детьми, чтобы успокоить, урезонить их, и это возмутило Сент-Роза больше, чем смысл ее слов. Отряд, шедший по улице, уже удалялся. Песня растаяла в воздухе, от нее осталось лишь легкое эхо. Сандра насмешливо проговорила:

— Подойдите к окну. Взгляните. Быть может, вы увидите страшное зрелище — тридцать трупов с оторванными головами и вывороченными в канаву внутренностями.

— Я делаю различие между жестокой солдатской смертью, ибо солдаты — исполнители гнусных приказов, и гибелью ни в чем не повинных людей, которых одного за другим загоняют прямо по трупам в пещеры, ставят на колени и хладнокровно стреляют им в затылок.

— Но разве одно не является следствием другого?

Воцарившуюся затем напряженную тишину нарушала лишь немецкая песня, сейчас еле слышная, как слабое жужжание насекомого.

Сандра сидела в кресле и продолжала смотреть на Сент-Роза, а когда она подносила к губам сигарету, браслеты ее тихонько позвякивали. Сент-Роз думал о том, что их жизнь и их мысли идут в противоположных направлениях. Он видел ее тонкие ноги, с которых были тщательно удалены мельчайшие волоски, ее маленькие уши, поблескивающие серьги, светлый треугольник декольте. Он находил ее красивой, но душевно пустой.

— А вы знаете, — сказал он, — до чего дошла жестокость оккупационных властей. Они отказываются назвать имена заложников! Представляете себе, что означает для семей такая неизвестность?!

— Прекрасно представляю, уверяю вас. Впрочем, имеются списки, которые тайно продают чуть не за десять тысяч лир. Мне с трудом удалось достать один для свекрови.

— Она за кого-то тревожилась?

— Да, за одного старого друга. Очень близкого. Видимо, они были друзьями в молодости.

— Он спасся?

— Нет.

Сент-Роз подумал, что, должно быть, Сандра стала реже посещать эту квартиру из-за состояния здоровья маркизы.

— Если бы вы в тот раз сообщили мне, что у нее горе, я бы навестил ее, — сказал он.

— Стоит ли рисковать? Во всяком случае, теперь ей лучше.

— Я отношусь к ней с большой симпатией. Мне хотелось бы ее увидеть.

Сандра ничего не ответила, и он спросил:

— Вы, конечно, читали этот список?

— Вовсе нет. Должна предупредить вас, что он не полный. Там не хватает около сорока имен.

Она бросила недокуренную сигарету в пепельницу, встала и, улыбаясь, подошла к Сент-Розу.

— Жак, я здесь не для того, чтобы говорить об этих ужасных вещах, а, наоборот, чтобы мы вместе постарались забыть о них, хоть ненадолго.

Глаза ее сверкали, как и хрустальные серьги. Обняв Сент-Роза за шею, Сандра добавила: