Эмманюэль Роблес - Это называется зарей

• Название: Это называется зарей
• Автор: Эмманюэль Роблес
• Издательство: Терра
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02275-6

Эмманюэль Роблес (1914–1995) — известный французский романист и драматург, член Гонкуровской академии.

В сборник вошли его романы: «Это называется зарей», в котором рассказывается о романтической любви, развивающейся на фоне детективного сюжета, «Морская прогулка» — об участнике Второй мировой войны, который не может найти себе место в мирной жизни, и «Однажды весной в Италии» — взволнованный рассказ о совместной борьбе итальянских и французских антифашистов. Роман «Это называется зарей» был экранизирован выдающимся режиссером Луисом Бюнюэлем.

---

— Откуда вы знаете? — крикнул Латанса. — Разве вам об этом судить? Разве вам…

Он умолк. Появилась Анджела. Страшно побледнев, она на мгновение молча застыла, глядя то на отца, то на Валерио. На ней было новое, серо-розовое платье, в котором она казалась еще более хрупкой и беззащитной.

— Бедная моя девочка! — сказал Латанса, подходя к ней.

— Боже мой, что случилось? — спросила она. — Из-за чего вы ссоритесь?

И так как никто из мужчин не решался ничего ответить, она повернулась к отцу.

— Объясни же мне, наконец!

В эту минуту Валерио почувствовал к ней нестерпимую жалость. В его жизни наступил решающий поворот. Все прошлое готово было разлететься на куски, точно стекло. С напряженным вниманием он глядел на жену: ее маленький выпуклый лоб, слегка раскосые глаза, в которых застыл неясный ужас; ее полные, четко очерченные губы и их страдальческое выражение. Ладони ее тонких рук были раскрыты, словно раковины, две очаровательные розовые раковины. Ее девичья грудь едва вздымала корсаж, который украшала вышивка в виде колокольчика. Подавленная, она ждала объяснений. Казалось, она заполняла всю комнату, была центром всего мироздания. Она еще не знала, что ее ждет страдание. Свет лампы, висевшей почти над ней, лился на ее плачи, голову, грудь, словно белая масса. Анджеле предстояло страдать, и это показалось Валерио невыносимым.

— Анджела, — молвил он.

Но его перебил Латанса. Головокружительное вращение сразу прекратилось. Резкие звуки голоса Латансы походили на удары кулака в стену.

— Твой муж прячет здесь убийцу господина Гордзоне. И отказывается прогнать его. Я не могу согласиться с тем, чтобы ты оставалась в этом доме.

— В этом доме?.. Здесь? Прямо здесь?

Пораженная, она смотрела на Валерио, словно и в самом деле ожидала услышать от него опровержение. Вокруг ее глаз сразу залегли тени, а ярко-красный рот оставался открытым, подобно ранке на подгнившем фрукте. Ее глаза нежно-серого цвета стали похожи на два маленьких темных камушка. Валерио попробовал заговорить, но с ужасом почувствовал, что слова путаются в его сознании, растворяются в ослепительной круговерти.

— Так ты объяснишь мне? — ласково спросила Анджела. — Этого не может быть. Я уверена, что это неправда…

— Он останется ненадолго, — ответил Валерио. — Послезавтра он уедет. Он ждет парусника, который доставит его в Тунис.

Анджела закрыла лицо ладонями.

— Девочка моя, — прошептал Латанса.

И, словно подстегнутая словами отца, она выпрямилась. Короткие судороги пробегали по ее телу, поднимаясь к горлу от плоского живота.

— Это неправда, — сказала она со страдальческим выражением. — Я не хочу в это верить.

— Послезавтра он уедет, — повторил Валерио.

— За эти дни полиция вполне может его обнаружить! — с живостью возразил Латанса. — И все это время Анджеле придется жить под одной крышей с убийцей? Поздравляю! Вы такой заботливый муж! Трудно себе вообразить большее внимание к жене! Если она желает получить неоспоримые доказательства любви, то лучшего и не придумаешь! Вы на них не скупитесь! Поздравляю! Поздравляю!

Он грубо ухмыльнулся.

«Он знает, что делает, — подумал Валерио с глухой обидой. — Он знает, какую власть имеет над ней».

— Но, Луиджи, — взмолилась Анджела, делая шаг вперед, — отец прав! Ты знал, что я должна приехать! Луиджи!.. Зачем ты это сделал?

В ее голосе слышался легкий и трогательный упрек. Казалось, она не так уж страдает. Быть может, задето всего лишь ее самолюбие?

— Луиджи, скажи мне! Зачем прятать этого типа? Почему ты не хочешь его прогнать?

— Да ему плевать на тебя! — сказал Латанса, делая вид, будто что-то бросает через плечо. — У него нет ни малейшего уважения к тебе! Он его ни за что не выгонит!..

— А если я попрошу тебя, Луиджи? Если я тебя попрошу? — молила Анджела, и глаза ее блестели.

— Нет! — произнес Латанса, стремясь закрепить свое преимущество и, казалось, испытывая при этом злобное удовлетворение. — Он, видите ли, предпочитает подвергать себя серьезному риску, не страшась тюрьмы и бесчестья из-за этого негодяя! Говорит, что тот сделал это с отчаяния! Но отчаяние не мешает ему, однако, цепляться за жизнь и соглашаться перебраться в Тунис! Он готов подвергать опасности других людей, угрожая их счастью и свободе! Лишь бы выпутаться самому, не так ли? А все остальное, выходит, не в счет?

Он говорил со страстью, размахивая руками.

— А когда твоего мужа схватят, нас все будут сторониться, Анджела. Никто в Неаполе не захочет больше знаться с нами! Все отвернутся от нас… Все двери для нас будут закрыты.

Тут Анджела заплакала. Латанса отошел. Анджела продолжала плакать, но это были совсем не те слезы, которых страшился Валерио. По ее искаженному личику текли слезы досады. Итак, стало быть, грубые, презренные доводы отца убедили ее!

Валерио хотел было подойти к ней, однако почувствовал, как между ними накапливаются целые тонны гигантских глыб. Теперь их разделяла неодолимая стена. «Птичка, нежная, маленькая птичка, ласковая Анджела…»

В эту минуту он шагнул к ней. Щеки ее блестели, а в глазах застыло выражение трогательной печали. Слезы капали на ее светлый корсаж. Валерио ждал.

— Ты посмел сделать это, — сказала она, наконец. — Ты посмел!.. А я-то ехала к тебе такая счастливая… Я считала дни! Значит, ты меня не любишь!

Этот крик захлестнул Валерио, подобно налетевшему шквалу дождя, затопил его изнутри ледяной водой. Отвечать было нечего. Воцарилось тягостное молчание. Тут из глубины комнаты подошел Латанса.

— Дорогая, — сказал он твердо, — мы немедленно едем в Кальяри. Остановимся в отеле. Тебе нельзя больше оставаться в этом доме. Пойми же, наконец! На тебя плюют! Тебя оскорбляют! Ты не можешь, не должна оставаться здесь ни часа! Пойдем, Анджела, будь мужественной!

Анджела вздрогнула, обратив взгляд к отцу. Вид у нее был несколько растерянный, и Валерио понял, что вмешиваться уже поздно. Латанса выиграл. Наверное, ему следовало подойти к ней, обнять ее, ласково утешить, убедить, успокоить… Но у него не было никакого желания это делать. И Латанса, казалось, угадал его мысли.

— Ты же видишь, твой муж не любит тебя! И я думаю, что он никогда не заслуживал твоей любви! А теперь тебе пора подумать о скандале, который нам угрожает! Полиция может нагрянуть в любой момент! Я не могу оставить тебя здесь! Ведь ты моя дочь! Подумай хорошенько! Такое положение невыносимо! Либо твой муж любит тебя и соглашается уступить, либо, в противном случае…

И он широко развел руками, словно давая понять, что остается только смириться с очевидностью.

«Прекрасная работа! — с горечью подумал Валерио, поняв, что партия проиграна. — Без него я мог бы еще как-то убедить ее, что необходимо спасти Сандро. Только зачем? Ведь она не способна делить со мной ни малейшей опасности. Да и какая опасность ей угрожает? Ее главным образом пугает мысль о презрительных улыбках ее прекрасных подружек в Неаполе!»

— О! Луиджи, скажи хоть что-нибудь! — простонала она, резким движением головы откидывая назад свои светлые волосы. — Почему ты ничего не говоришь? — воскликнула она, на этот раз пронзительным голосом.

От отчаяния Анджела, казалось, готова была затопать ногами.

— Если вы вечером уедете… — мрачно начал Валерио.

Но ему пришлось остановиться. Воздуха не хватало.

Что-то до этой минуты мешало ему дышать. В горле пересохло, словно он только что завершил долгий переход под палящим солнцем.

— Если вы вечером уедете, у полиции сразу же возникнут подозрения. Вы отнимете у Сандро последний шанс…

Следовало бы добавить: «И потеряете меня», но Анджела выпрямилась, задрожав, словно муж нанес ей оскорбление.

— Опять этот Сандро! Ты только о нем и думаешь! Только о нем! Что он значит для тебя! Сандро!.. А я, я! Я тоже ведь существую! И я твоя жена! Но нет, главное для тебя — Сандро! Этот убийца!

Латанса бросил на Валерио торжествующий взгляд. Но Анджела продолжала с еще большей горячностью:

— Ты даже не возражаешь! И не пытаешься меня удержать! О, я поняла! Я все прекрасно поняла! Я здесь не останусь! Будь спокоен, я поняла…

Она повернулась к отцу, тот обнял ее, и она заплакала у него на плече, всхлипывая, точно ребенок.

— Анджела… — сказал Валерио.

— Мы уедем сейчас же, — шепнул Латанса на ухо дочери, не спуская при этом глаз с Валерио. — Решено, моя дорогая. Завтра мы будем в Неаполе.

— Анджела, ты не можешь понять!.. — снова заговорил Валерио со смятением в душе.

Но Латанса уже ласково уводил за собой молодую женщину.

— Быстрее собирайся, — сказал он.

Как только она ушла, он обратился к доктору холодным, решительным тоном:

— Мы возьмем вашу машину. Я оставлю ее в гараже отеля «Торино». Вы заберете ее завтра.